сердце больше не управляемо мной. Пульт спрятан в этой красивой девочке.
Она может и сама не знает об этом. И спонтанно нажимает на разные кнопки, делая, то больно, то сладко.
- Чаем напоишь меня, - шепчу утомленно.
- Пойдем…
Мы сидим за кухонной барной стойкой, на высоких крутящихся стульях. Напротив друг друга. И пьем чай. Вернее, я пью. А Умка, не глядя мне в глаза, медленно и задумчиво делает вид, что размешивает сахар, которого там нет, покручиваясь на стуле.
Двигает ко мне коробку с конфетами.
Отрицательно кручу головой. Я не знаю, кто их дарил.
- Это вкусно! Мои любимые… - беру в руки, крышку от коробки, разглядываю, запоминаю. Возвращаю обратно.
- Голодный? - дёргает бровями.
Киваю.
- Что заказать?
- Заказать? Не хочу. Приготовь мне… - смотрю ей в глаза.
- Я не готовлю! - рассерженно.
- Тогда - ничего.
- В чем проблема - заказать?
- Проблема… Сделать мне минет, проблемы нет, а приготовить мне ужин - есть?
- Минет доставил мне удовольствие, - усмешка. - А готовить я терпеть не могу.
- Я буду тебе готовить, хочешь? - хмурюсь я. - Завтраки и ужины…
Моя броня трещит по швам. Я чувствую себя очень уязвимо с ней сейчас.
- В смысле? - стекает с ее губ усмешка.
- Кто хозяин этой квартиры, Ксюш?
- Не знаю. Снимала через агентство.
- А кто за нее платит?
Ее взгляд застывает.
- Ответь мне.
- А может, я не хочу, - упрямо, - тебе отвечать.
- Я сказал, что ты моя девушка. Ты меня не поправила. Так? Я делить тебя с “ним” не буду, - оскаливаюсь болезненно. - Собери вещи. Пойдем со мной.
- Ну ладно, котик… - хрипит она, сорванным голосом. - Давай-ка, на этом и зафиналим. Вон отсюда…
Это очень больно. Это дезориентирует. Мне словно влепили пощечину. Застыв, я тяжело сглатываю.
У нее очень решительный холодный взгляд.
Ну ты же хотел, Нечаев, чтобы она сказала в глаза. Вот.
Пытаюсь, прийти в себя и сосредоточиться.
- Я пришел сказать, что… люблю тебя.
И теперь ее щеки вспыхивают, словно по обеим она получила в ответ. На мгновение потупляет взгляд.
- И - да, я почти не знаю тебя. Но чувствую то, что чувствую. И еще чувствую, что ты не сука. Так что можешь не исполнять…
Требовательно смотрю ей в лицо. Губы ее вздрагивают, она не находит, что сказать, разминает горло рукой.
Зависает, опуская взгляд.
Выдерживает паузу, возвращая себе броню. Поднимает на меня глаза.
- А я тебя нет. Это просто секс… - ее красивые губы пренебрежительно кривятся. - Я люблю секс. Ты отлично трахаешься. На этом - всё. И ты ошибся. Я - сука. Самая настоящая.
Давим друг друга, не отводя глаз и не моргая. Стреляет взглядом мне на выход.
- Get out of it! - циничная усмешка. - Я наигралась!
- Хорошо.
Моя грудная клетка разламывается от непринятых чувств. И мне кажется, меня разнесет сейчас, если я не проорусь!!
Я встаю из-за стола. Голова кружится. Живот сжимается… Молча застегиваю все ещё расстегнутый ремень.
Она отворачивает лицо, глядя в окно. Вижу, как быстро долбится ее венка…
Беру ее безвольную кисть, вкладываю ключ от ее квартиры.
Иду к двери, обуваюсь, выхожу, не закрывая за собой дверь.
Зажмуриваясь, молча кричу внутри себя.
Нет! Я тебе не верю…
Но, ок! Давай. Попробуй сыграть со мной в это.
Жду минут пять. Возвращаюсь…
С зареванным лицом и поплывшей косметикой, сидит на полу с сигаретой у окна. Руки трясутся.
Мне хочется утопить ее в поцелуях. Успокоить… Я дергаюсь вперёд, и торможу под ее сверипеющим взглядом.
- Дура ты… - выдыхаю я.
- Вон, я сказала!! - взвивается она, как ужаленная.
- Ну, а чего ревешь тогда?..
И как яростная кошка, шипя выталкивает меня из квартиры.
- Не в твою честь!
- Не верю…
При попытках аккуратно сопротивляться несколько раз мне летит ладонями по лицу. Уворачиваюсь. Толкает меня, заставляя переступить порог.
- Ксюша… - растерявшись от ее напора, поддаюсь ее рукам. - Поговори со мной.
- Вон! Потеряйся! Забудь! Вышел!
Перед моим лицом захлопывается дверь.
Растерянно пялюсь перед собой.
Так… Ладно.
Вчера в клубе не было меня, сегодня - Умки… На телефон она не отвечает, на домофон - тоже. Окна не горят.
Вымотанный сижу после боя. Последний я проебал, получив травму колена. Оно у меня - слабое место. Надо как-то ускориться, и завязывать. В боях на вылет можно за один день поднять тысяч триста или даже пятьсот. Но это продержаться в дохера спаррингов. Я же оттуда выползу покалеченным… Видел, каких там выносят. Как берсеркеры до последнего месятся, а потом падают.
Мне отдают бабки. Прячу в карман.
Третий час ночи… Чувствую, что дико устал. Болит всё, вообще. Башня снова сотрясена. И немного кружит, подташнивает… Меня потихоньку убивают. Не смотря на то, что я часто побеждаю в боях. Двойные нагрузки в Спарте и на ринге, тоже изнашивают. Но идти к Алёне Максимовне за тем, чтобы быстро реанимировала, не рискую. Я и так уже по всем статьям спалился.
Мои спортивные смарты, с которых идёт инфа для анализа моего состояния ей на планшет, каждый вечер “глючат”. Потому что я их снимаю. А мне нельзя их снимать… Скоро Бесу сдаст, по-любому.
Снежный ком, который катится на меня нарастает. И скоро раскатает меня в лепешку. Но мне нельзя сдуваться. Надо довести всё до конца.
- Антон! - окликаю Умкиного пастуха.
Прихрамывая, догоняю его.
- А где Ксюша?
- А я больше не в теме, дружище, - улыбаясь, пожимает руку. - Я бабки отдал, меня отпустили.
- Молодец…
- Тёмный, ты Ксюшу не подставляй. Ее накажут. Отколись от неё.
- Как накажут? - поднимается удушающий ком в горло.
- Лучше ей никогда не узнать “как”, слышишь? Она хорошая девочка. Просто попала…
Я и сам это чувствую.
- Сколько надо денег, чтобы ее выкупить?
- Не… - качает головой Антон. - Забудь. Там дело не в бабках. Бабок у нее хватает откупиться, поверь. Арканов - фейс. Он на что-то другое ее поймал. И он ее не отпустит. Не задерживайся в этом гадюшнике, за сестру отдашь и беги. И если будут предлагать остаться - не соглашайся!
-
