поболтаю. Может, он и не сойдет нам для жениха. Будет лишь валяться на диване и пузо чесать. Разве тебе нужен такой папа?
Племяш благодарно кивнул.
– Пока, Трифон. Не приезжай. Стефа сказала, что нам не нужен пузатый чесун.
Рискуя услышать тысячу проклятий, отняла трубку от мальчика, зажав динамик ладонью.
– Все, Кирюш, поболтал и хватит на сегодня! Иди в комнату, нарисуй что-нибудь для мамы! Я сейчас тоже прибегу!
– Почесун, говоришь, да? – Со мной Тихон был уже совсем не таким милым, как с Кирюшкой.
– Ты очень хорошо ладишь с детьми, между прочим. Я уверена, будешь отличным папой!
– Я знаю твой номер телефона. Думаешь, домой не приду?
– И потащишь меня силой на аборт, да? Тебя тут же менты загребут. А до этого соседи дружною толпой навалятся!
Это я, конечно, приукрасила. Соседям, в основном, до лампочки, что здесь происходит. Главное, чтобы не лез никто без очереди в туалет, на кухню и в ванную. И чтобы не включали в коридоре свет!
– Какой аборт? Офонарела, что ли? Еще суток не прошло.
– Какая разница? В стране демографический кризис. Нужно помогать.
– Не за мой счет. Одевайся и будь готова ехать со мной в клинику. Сам выберу, какая лучше.
– Нет. Даже не думай. Будешь настаивать – подам заявление, что ты меня украл и изнасиловал.
– Что? – Этот рык был похож на раскаты грома. Стены в коммуналке немного потряслись, но устояли. Они и не такое видывали. И я, кстати, тоже.
– То. Напоил, соблазнил, использовал. Хотел заделать себе наследника, потом передумал. А я уже привыкла к роли матери. Не могу от нее отказаться.
Меня несло, как лодку с пьяным штурманом, – сама не знала, куда прибьет. От злости и волнения чесала, что первое на ум взбредет.
– Что, кстати, с матерью пацана? Почему она дома не ночует?
– А вот это тебя уже точно не касается. Не лезь, куда не просят!
– И ты хочешь в такой обстановке родить мне ребенка? Чтобы он тоже был один, брошенный?
Стало безумно обидно. Сразу за всех – и за себя, и за Кирюху, и за Милку. Она, конечно, дурында еще та. Но никакие Тихоны не имеют права ни в чем ее обвинять! Они не были в ее шкуре!
– Кирилл не брошен. У него все хорошо. И у моего ребенка тоже все прекрасно будет!
– Так, все же, где мамаша-то шляется? Тоже остатки девственности продает?
– Работает в ночную смену медсестрой. Представляешь? Люди иногда по ночам делают много полезного и хорошего! А не только трахают незнакомых телок!
Я, кстати, тоже пыталась заработать. И много. А этот гребаный поборник морали все мне испортил и перепутал.
– Незнакомая телка, кажется, была совсем не против.
– Конечно. Я же не медсестра. Думала, поможешь заработать хоть так…
На той стороне воцарилось молчание. Я даже успела проверить провод на телефоне – вдруг, там что-то отвалилось, и связь оборвалась?
– Ладно. Если тебе так важна тема денег… Хочешь, я дам тебе денег, чтобы ты точно поехала к доктору и убедилась, что залета не случилось?
– Хочу.
Сначала сказала, потом очнулась. Я – не продажная! И ни за что бы не стала сама просить… Но раз предлагает заплатить за то, что и так будет сделать необходимо… Дура я, что ли, отказываться?
– Вот это уже деловой разговор, а не треп. – Похоже, что Тихон был удовлетворен. – И сколько же ты хочешь?
Помолчала, прикидывая в уме все за и против. Заодно – складывая необходимое.
Назвала ему сумму.
Услышала новое молчание в ответ. Не удивилась. Я бы тоже охренела, если честно. А что поделаешь? Очень сложная штука – эта жизнь!
Тихон
– Ты мне что сейчас озвучила? Номер телефона? Количество тараканов в башке? Или годовой бюджет какого-то острова?
Сумма не то, чтобы убийственная. Тратить приходилось и поболее… Но то были траты конкретные, понятные – на какое дело они шли, какую выгоду принесут или пользу…
А вот вестись на такой шантаж, да еще на пустом месте, еще ни разу не доводилось. И не доведется, конечно же.
– Я тебе сказала, сколько тугриков нужно принести наличными и передать мне прямо в ручки. Если что, могу даже выдать расписку, что все честно-честно получила и посчитала.
А Стефания даже не уловила сарказм в вопросе. Кажется, она уже потирала руки и мысленно взвешивала чемоданы с баблом.
– Личико не треснет от жадности? Ты кто у нас такая, женщина? Я мало знаю живых людей, у которых час свободного времени так дорого стоит.
– Какую хочу цену, такую своему времени и назначаю. А тебя никто не заставляет платить – можешь просто отвалить и оставить меня в покое.
Так бы и сделать, и с преогромным удовольствием. Забыть дурынду и не лезть к ней больше. И пускай сама потом разбирается, если все же случился залет.
Только совесть ни хрена не позволяет: плодить нищету и беспризорщину – точно не мой путь. Сам хлебнул такого, что никогда никому не пожелаю.
– Аппетиты умерь, тогда договоримся. Чтобы цену назначать, нужно спросом пользоваться… Я вроде очереди у твоих ворот не заметил…
– А ты посчитай расходы на то, чтобы вырастить ребенка. Восемнадцать лет, как минимум. Прикинул? – Стефания не унималась. То, что было шуткой в начале, ей очень понравилось, похоже. И теперь она старательно уламывала меня на «взнос». – В общем, прилично сэкономишь, если вложишься сейчас, а не растянешь на годы…
– Я уже посчитал.
– Шикарно. – Повелась, ты глянь. Обрадовалась так, словно я уже подвез к ее порогу баулы с деньгами.
– Думаю, что если аккуратно тебе шею сверну, то получу как раз лет восемнадцать. Успею отмотать и выйти молодым, красивым и почти богатым.
Теперь уже она примолкла. Испугалась? Или сочиняла что-то новое, само собой, гадкое?
– В задницу себе засунь эти миллионы. А лучше потрать их себе на операцию
– Что предлагаешь приделать? Еще немного мозгов? Так их еще не научились выращивать. А так бы я тебе уже сертификат на это дело вручил.
– Отрежь себе причиндалы, понял? Таким, как ты, размножаться не положено. Не порти человеческий род своими дурацкими генами.
– Нервная ты, Стефания. Маловато эндорфинов сегодня перепало…
Зря об этом вспомнил. Вообще не стоило даже заикаться на тему того, что ночью делали. Стало сразу жарко в паху и неудобно.
– Спасибо, учту твои советы. Вот прямо сейчас пойду и поищу себе поставщика гормонов. Это намного интереснее, чем таскаться с тобой по больницам!
И трубку бросила.
