Жена, которую он до того боялся потерять, что не раз это видел в снившихся и мнившихся ему кошмарах. Он думал, что будет готов. Что слишком сильно это по нему не ударит, когда воплотится в реальность.
Вероятно, так сильно он в жизни ещё не ошибался.
Она была совсем рядом, он обнимал её, впитывая в своё исстрадавшееся от разлуки тело её успокаивающее тепло и близость.
И в то же самое время она была бесконечно от него далеко. На вопросы репортёрши отвечала искусственно длинными, наверняка заученными фразами.
Она подготовилась, как прилежная школьница.
Как обещала.
— Доверие. Умение доверять…
Герман уставился невидящим взглядом в панорамное окно своего главного офиса. Осенняя столица как на ладони.
В Царицыно сейчас очень красиво. В прошлом году она украла его прямо посреди скучного совещания, которое он — впервые в жизни! — позволили себе переложить на плечи младшего брата.
Они гуляли по парку до самого вечера. И он ни минуты не пожалел о том, что совершил тот дерзкий побег из офиса.
— Герман Александрович, — ожил селектор, вытащив его из сладко-горьких воспоминаний, — к вам Марина. С бумагами по «Медиане».
— Пусть войдёт.
Игнатьева вплыла в его кабинет, с преувеличенной аккуратностью опустила документы на стол.
— Проверять будешь? — приподняла соболиную бровь.
Он пододвинул пачку к себе, выхватил ручку из мраморного органайзера:
— Оставлю на твоей совести, — он открыл помеченную стикером страницу и поставил свою размашистую подпись. — Если где-то налажала, сама будешь за это отвечать.
Пауза.
— Это… такое твоё наказание или благодарность?
Он поднял на неё ледяной взгляд:
— Благодарность?
— За всё, что я ради тебя делала, — в уголках алых губ затаился призрак усмешки.
— К слову об этом, — Герман продолжал листать документ и ставить подписи, не позволяя себе ни намёка на эмоцию. — Как ты её раздобыла?
— Запись?
Он кивнул.
— А разве это так уж важно?
— А я разве имею привычку заниматься пустой болтовнёй?
Марина молчала, таки вынудив его снова поднять на неё взгляд.
— Мой встречный вопрос завёл тебя в тупик?
— Нет, — усмехнулась она, сверкнув ровным рядом неестественно белых зубов, — просто… за всю дополнительную информацию я уже назначила тебе цену.
Он почти не глядя поставил последнюю подпись, отодвинул от себя бумаги, бросил поверх них ручку и откинулся в кресле.
— Так это всё от большой и чистой тяги к сексу?
Она оценила его искренность и томно повела плечами.
— Не просто к сексу, Герман. К сексу с тобой. Столько лет прошло, а я до сих пор помню тебя, — многозначительная пауза, — в себе. Такое, видимо, не забывается.
— Ничем не сумею помочь, — он прошёлся по ней намеренно неспешным взглядом, добрался до жадно распахнутых глаз.
— Почему? — шепнула она.
— Потому что я тебя не хочу.
Он взглянул на часы и поднялся из кресла:
— Если у тебя всё, можешь идти.
— А как же твой вопрос?
— Если потребуется, я сам отыщу на него ответ. Возвращайся к работе.
Она поджала губы, но от лишних слов воздержалась.
Ума Марине было не занимать.
И жадности. И коварства.
Что-то внутри него ворочалось, требуя действовать.
Сидеть в давившем на него офисе становилось невыносимо.
Герман отдал распоряжения секретарю и отправился в город.
Горячка последних невыносимых дней сменялась необъяснимым зудом — знать больше, отыскать наконец все ответы.
И получить их за цену, которая не оказалась бы для него неподъёмной.
А что скажут люди, завидевшие его у себя на пороге, его сейчас не волновало.
Глава 30
— Важные дела с утра пораньше?
Я вздрогнула, едва не расплескав свой утренний кофе. Встала пораньше в надежде с ним не столкнуться. Переночевала я дома, но сегодня надеялась проехаться по городу в поисках съёмного жилья. Может, что и подыщу. Здесь не могу оставаться, подругу стеснять не хочу, к родителям… даже вспоминать не собираюсь. Там я буду как в клетке.
Но прежде, чем я всерьёз озабочусь поисками временного жилья, мне нужно встретиться со Светой.
— Работу никто не отменял, — я не стала поднимать на него взгляд, но боковым зрением уловила, как он нарушил сервировку, подхватив со стола кружку, куда плеснул горячего кофе.
Вот только попробуй что-то мне возразить…
— Ясно. Удачного рабочего дня.
Кружка с недопитым кофе вернулась на место, и я уставилась в спину выходящему из столовой Герману.
Отодвинула от себя тарелку с недоеденным тостом, уткнулась локтями в столешницу и погрузила лицо в раскрытые ладони.
Я только сейчас поняла, что ждала нового столкновения. Наболевшее до сих пор мучило, ничего ведь не разрешилось. Яд до сих пор бродил по моим венам. Мы оба топтались на месте, будто не решаясь перейти к следующему логичному шагу.
Раз уж наш брак оказался настолько шатким, и никто в нём никому не доверял, так самое время обсудить избавление от ненавистных оков.
Разве не так?
Я отняла ладони от лица и выдохнула.
Всё это будет. Но не раньше, чем я разберусь с этим мутным вопросом касаемо видеозаписи.
Светка встретила меня в торговом зале — сама серьёзность и деловитость.
— Слушай, ты вообще-то уверена, что стоило выходить?
— Сидеть сейчас дома — смерти подобно. Уж лучше я себя работой займу. К тому же, совсем не время ею пренебрегать, — я вспомнила о том, что вскоре снова останусь один на один с расходной статьёй своего бюджета.
Подруга меня поняла. Кивнула.
— Ну, как знаешь. Я ведь могла и после работы заехать и всё рассказать…
— Шутишь? — невесело усмехнулась я.
С началом рабочего дня нам повезло — посетителей почти не было. Поэтому бросив сумку в кабинете и прикрепив к блузке бейдж с именем, я вернулась в торговый зал и вцепившись в полированную поверхность витрины, выдохнула:
— Давай, рассказывай, что тебе удалось узнать. Как Туманов на твой манёвр отреагировал?
Света бросила на меня короткий взгляд и смущённо кашлянула:
— Адекватно, если можно так выразиться.
— Адекватно?
— Адекватно обстоятельствам, — уклончиво объяснила подруга.
Невзирая на росшее внутри волнение, я прищурилась:
— Так ты действительно с ним… флиртовала?
Светка округлила глаза, как будто собиралась начать отнекиваться, а потом передёрнула плечами, мол, да гори оно всё синим пламенем.
— Ну а если и так?
— Он тебе нравится…
— Так, Лиля, у нас сейчас разговор вообще-то в первую очередь о тебе, — почти рассердилась Светка, а мне отчего-то сделалось до безобразия весело и легко. Господи, хоть что-то хорошее выходило из этой, казалось, безвыходной ситуации — у моей подруги, кажется, в личной жизни наклёвывался намёк на перемены.
— Я понимаю. Просто… Туманов… он…
— Крепкий орешек, — цокнула языком Светка. — Пока я с ним по-деловому говорить пыталась, совсем не шёл на контакт. Ну, сама понимаешь, не могла ж я нахрапом. Но потом как-то… разговорились и…
Тут она оборвала себя, сердито мотнув головой:
— Короче, Туманов сказал, что запись отдавал один их дежурных сменщиков.
— С его позволения? — я чуяла, что это ещё не вся информация. — Туманов позволил. По-другому и быть не могло. Но почему?
— Да потому что попробуй тут не позволить, — фыркнула Светка и понизила голос. — Попробуй тут не позволить, когда записи требует начальство.
Я даже рот приоткрыла от удивления:
— Н-начальство? Погоди… Милованов?!
Светка покачала головой:
— Не Милованов, Лиль. Его компаньон.
Я заглянула ей в глаза, и подруга кивнула.
— Алексеев…
К сожалению, это и всё, что было известно Туманову. Совладелец магазина просто потребовал запись камер в день корпоратива и ничего объяснять начбезу не стал.
Ну и что я могла поделать с этой вот информацией?
