затравленно оглядываюсь на него.
«Только не уходи!» – молю я про себя.
Руслан поворачивает голову, собираясь поставить зарвавшегося студента на место, и по его лицу видно, что он меняет первоначальные слова:
– В чем дело?
О у него сегодня главный вопрос дня?
– Ни в чем, – пожимает плечами Ник, сбрасывая рюкзак на парту. – У меня здесь следующая пара. Захожу, а тут студентка вот-вот расплачется.
– Тебя это не должно касаться, – наезжает Руслан.
– Меня – нет. А вот Дикаев будет не в восторге. Хочешь ещё раз место работы поменять?
– Не смеши меня, – Руслан сверлит взглядом Ника, будто это может его прогнать, но на Дикаевского друга это не действует.
– Да я как бы не клоун. Зато Дикий у нас – просто мастер развлечений. Хочешь, проверим, будет ли тебе весело?
Секундная пауза, и Руслан все-таки убирает от меня руки.
– Можете идти, Истомина, – возвращается он к обращению на «вы», и его взгляд не обещает мне ничего хорошего.
Прихватив сумку, я выстреливаю из аудитории.
Не может быть, чтобы это происходило со мной! За что?
С ужасом понимаю, что мне у Руслана учиться до конца семестра точно.
А если сказать отчиму? Но у меня язык не повернётся…
– Подарочек! – окликает Ник, догнавший меня уже в гардеробе. – Ты мозги совсем растеряла? Чего стояла молча?
– Я не знаю…
Я, правда, не понимаю, как объяснить такое парню.
Наверное, дело в неожиданности. Это ведь не посторонний чувак, который нагло снимает себя в клубе или пристаёт на улице. Я не ждала от преподавателя такой мерзости.
– Не знаю, – передразнивает меня Ник. – Держись от Руса подальше.
Киваю. Я постараюсь.
Ой блин, мне же к нему за дополнительным заданием еще идти…
Может, попросить Таньку со мной сходить?
Добравшись до общаги, я прямиком иду к соседке, но на стук никто не открывает. Видимо, её еще нет. Ладно, попозже еще раз рискну.
На нервах никакие домашки делать не получается.
Психанув, я сдаюсь и решаю поесть, но готовить лень.
Поругав себя за слабоволие, я заказываю пиццу.
Только когда раздаётся стук дверь, на пороге оказывается не курьер, а Дикаев с бешеными глазами.
В одну секунду он оказывается в комнате. Стаскивая куртку, Кирилл надвигается на меня:
– С меня хватит!
Истомина хлопает на меня ресницами.
У меня уже дежавю.
Ничего не меняется. Выбесила, и стоит, как будто ничего не понимает. Глаза таращит, рот приоткрыт. Удивилась она!
И не приглашает. Вот зараза!
Ничего. Я не гордый.
Захожу сам. Коза пятится и провоцирует меня ее догнать и зажать уже, чтоб не дергалась, пока я не выскажусь. А у меня накипело.
– С меня хватит! – я швыряю куртку и в два шага догоняю заметавшуюся по комнате Истомину.
– Ты чего? – пищит она, когда я хватаю ее за шкирку.
Меня тут же окутывает цветочный аромат.
Она еще спрашивает? Серьезно? Как такая мелкая может быть такой бесячей?
– Истомина, давай уже проясним раз и навсегда, никаких обжималок с парнями. Я доступно объясняю?
– Какими парнями? Отвали, – дрыгается она.
Так. С ней невозможно нормально разговаривать.
Разворачиваю к себе, чтобы видеть бесстыжие глаза, и обхватываю так, чтобы Истомина не могла лупить меня кулаками, а то она уже начинает пихаться. Не больно так-то, но отвлекает.
– Никакими. Мне кажется, это очевидно.
Ой, как кого-то перекашивает… Можно подумать, я ей сейчас новый закон Ньютона открыл.
– С какой стати мне тебя слушаться, – дерзит нахалка. – У тебя нет никакого права мне указывать!
Точно нарывается. Подбородок выставила и сверкает на меня глазищами.
– С той стати, что я так сказал, – рявкаю, но козу не пронимает.
– Да можешь говорить что хочешь. Ты мне нет никто! – извивается в руках, лишь усугубляя свое положение, искреннее раскаянье ей бы помогло. А подобные взбрыки только вызывают у меня желание усмирить… да и вообще желание.
И сивая его уже чувствует.
Ее глаза становятся совсем огромными.
– Извращенец!
– Угадала, – я теснее прижимаюсь к ней пахом. – И раз тебе не хватает внимания, я тебе его обеспечу…
– Не надо мне твоего внимания! От тебя одни проблемы! – шипит змея, а у самой глазки бегают. Это я, решив себе ни в чем не отказывать, уже тискаю ее задницу.
– Сейчас отсыплю бонусов!
– Это еще неизвестно: бонусы там или ущерб!
Ах ты козья дочь!
Походу, где-то рядом включают сварку, потому что у меня в глазах только белые искры и нихуя не видно.
Я затыкаю рот Истоминой самым удобным способом. Ущерб, блядь! Да у меня от тебя сплошной моральный, нужна материальная компенсация. Лучше даже физиологичная!
Сивая сопротивляется. Откуда столько силенок? И зачем их тратить впустую?
Я просто перестаю сдерживаться, и через тридцать секунд злобная гюрза становится покорной. И у меня окончательно срывает крышу от мягких податливых губ, льнущего тела, гладкой горячей кожи, пахнущей цветами и каким-то ебаным дурманом.
Сивая – как сухой лед в жару – хочется остыть, а получаешь ожог.
Я не отсекаю ничего, кроме реакций Истоминой. Я готов выискивать новые и новые способы воздействия, лишь бы она оставалась такой.
Картинки в голове, как карты из рассыпавшейся колоды, показывают мне варианты секса, от которых мозг закипает, а в набрякший член больно впивается ширинка.
Я же помню, как она пищит, стонет, вздыхает, как облизывает губы, как выгибается… Блядь, а под кофтой этой ничего нет. Грудь сивой аккурат ложится в ладонь, будоража меня напряженными сосками. Стискиваю их на пробу, и козочка моя целует меня еще жарче. О да, когда я возьму их в рот, будет то, что надо…
И штанишки спортивные – это в сто раз удобнее сраных джинсов. Чуть ниже ямочек на пояснице круглые и упругие ягодицы, при мысли о том, как они будут пружинить, когда я буду брать Истомину сзади, у меня еще и в ушах начинает шуметь.
Но так мне не будет видно ее лицо, а я сдохну, если не увижу, как она подо мной кончает! Как бы так извернуться…
Кофту долой. Где тут можно уже заняться сексом?
Девочка уже забралась мне под майку, негоже заставлять Истомину терпеть.
Сейчас я ей покажу, бонусы или ущерб…
Тоннельным зрением нахожу койку. Пойдет. Сейчас разберемся.
Подхватив
