Я обещаю, что приеду через пару часов. Заканчиваю вызов, прячу телефон в карман. Слышу оживлённые мужские голоса, но выйти пока не рискую.
— Слушай, Ратмир, зачётная подруга у твоей сестры. Сколько ей? Восемнадцать есть?
— Ни мою сестру, ни Дашку — не трогать.
Я застываю за дверью и боюсь пошевелиться. Понимаю, что разговор подслушивать плохо, но по-другому поступить не могу, ведь дело касается лично меня. Напрямую.
— Кажется, она на тебя запала. Так смотрит, будто догола раздевает.
Чёрт. Щёки горят. Резко становится жарко. Не думала, что мою увлечённость старшим братом подруги хоть кто-то заметит. Сама же Янка — нет. Даже думать не смеет.
— Меня не интересуют запуганные целки, Егор, — строго произносит Мир. — И тебе не советую в их сторону смотреть.
Шаги, как и голоса, отдаляются. Я зажмуриваюсь и облегченно выдыхаю. Не интересуют, значит…
Зачем же ты приходил ко мне ночью в спальню? Неужели потом разочаровался? Что, если не понравилось и вскоре пожалел?
Я возвращаюсь к бассейну в смешанных чувствах. К глазам поступают слёзы. За рёбрами буря. На плечи обрушивается горькое разочарование.
На вопросы подруги отвечаю сухо и односложно. Да, звонила мать. Просила срочно вернуться. Мне здесь и правда больше нечего делать.
— Егор тоже собирался домой, — спохватывается Яна.
Зелёные глаза находят мои. Я чувствую неловкость и подкатывающую к горлу тошноту. Теперь друг Мира знает, что я девственница. К тому же не совсем смелая — Авдееву такие не нравятся.
Супер.
— Подкинуть тебя, Даш?
Я встаю с шезлонга и распускаю влажные волосы. Сама удивляюсь тому, как звучу: уверено и твёрдо.
— Да, если не сложно. Хотя бы до метро.
Егор подмигивает, вытирая короткий ёжик волос полотенцем. Мир — жжет взглядом скулу, но я равнодушно реагирую.
— Куда скажешь, туда и довезу, — невозмутимо отвечает парень. — Давай, я буду ждать у ворот.
Глава 16
***
— Пристегнись, Даш, — предупреждает Егор, трогая с места.
Мы как-то сразу переходим на «ты», когда остаемся вдвоем. Так проще и удобнее, хотя в бассейне друг Мира непривычно выкал. Я думала, эту проблему придется решать словесно, но нет — она исчезает сама собой.
Я в два счёта справляюсь с защёлкой и устремляю взгляд на дорогу. Особняк Авдеевых пропадает из виду, как и десяток других в поселке — не менее величественных и красивых.
Янка выходила к воротам, чтобы нас провести. Дала напоследок море наставлений, обнимая и нашептывая их на ухо.
Ратмир даже не сунулся на улицу. Я понятия не имею, так ли он был занят, как подал, но мог бы попрощаться — если не со мной, то с другом.
— Я не видела тебя раньше в компании Авдеева, — вполне спокойно произношу, нарушая молчание в салоне.
Нет, правда. Так вышло, что за братом Яны я давно и украдкой слежу. За что часто хочется дать себе по рукам. Но плюс-минус я знаю все его окружение, а Егора ни разу не встречала ни возле универа, ни на отметках в соцсети.
— Я недавно переехал в столицу, Даш. Стал подрабатывать в том же клубе, что и Ратмир.
— Там опасно… — зачем-то проговариваю.
Слышится усмешка, но вполне благосклонная. Янка рассказывала условия подобной работы. Они откровенно ужасны. Например, перед соревнованиями боец подписывает договор об отказе от каких-либо претензий к сопернику и организаторам, и только после этого его допускают в клетку. Соответственно — лечение покалеченного здоровья за счёт самого участника. Не знаю, насколько это выгодно.
— Там дохуя платят, Даш, — уточняет Егор. — Дойду до цели, а потом и сам подобный клуб открою. И буду приглашать пацанов, но на более привлекательных условиях.
Меня действительно никогда не интересовали драки, но я знаю, что любителей подобных зрелищ — полно. Они готовы спускать деньги и кровожадно подначивать бойцов к жестокости, сидя по ту сторону от ринга и лениво попивая пиво.
Это не единственный источник дохода бойцовских клубов. Почти всегда подтягиваются крупные спонсоры, которые делают ставки и устраивают целые турниры по разным городам и странам. Видео с них так же регулярно выкладывается в сеть и набирает миллионы зрителей, а за просмотры, как известно, идёт монетизация.
— А ты? Где-то работаешь, Даш?
Сложив руки на коленях, смотрю на стрелку спидометра, которая не превышает максимально допустимую норму.
— Учусь в университете. И пока не работаю, но очень хотела бы.
— Где?
Пожав плечами, задумываюсь. В моем положении сложно рассчитывать на особые привилегии.
— Неважно. Лишь бы был удобный график и туда брали студентов очной формы. Можно было бы официанткой…
Егор затихает и проезжается оценивающим взглядом по моей одежде и аксессуарам. Наверное, в его голове не сходится картинка. Бывает.
— У нас в клубе требуется помощник администратора. График — с пятницы по воскресенье. Платят опять-таки много, но работа, как ты подметила, довольно опасная.
— Администраторы тоже дерутся? — нервно смеюсь в ответ.
— Нет, не в этом дело. У нас своеобразный контингент. К тому же в клуб часто наведываются менты. И в случае экстренных ситуаций нужно быть собранной и смелой.
Вздыхаю.
Смелость — это то, чего мне особенно сильно не хватает.
Интересно, а «много платят» — это сколько? Хватит на мои нужды? Смогу ли я переступить через себя? И пройти стажировку для начала?
— Для тебя не хотелось бы такой работы, но, если вдруг решишься — запиши мой номер и позвони. Возможно, я прикину, какие ещё есть варианты.
Я достаю из сумки мобильный и вбиваю в список контактов продиктованные цифры. Подписываю незамысловато: «Егор боец».
— Сделай, пожалуйста, дозвон. На всякий случай — чтобы я точно знал, что стоит брать трубку.
Я послушно выполняю просьбу. Когда слышу тихую мелодию на заднем сиденье — сразу же сбрасываю вызов. В мыслях мелькает догадка, что это может быть просто красивый повод, чтобы выудить номер, но для меня нет никакой разницы. Я не сделаю того, чего не захочу.
В дороге Егор ведет себя более чем чинно и благородно. Простой в общении, компанейский. Умеет поддержать любой разговор. В целом, ведёт себя мило. Не так, как Ратмир.
За общением я не замечаю, когда мы успеваем доехать до моего дома. Автомобиль плавно останавливается у шлагбаума. Я спохватываюсь и отщёлкиваю пряжку ремня, но прошу не заезжать на территорию ЖК, потому что планирую немного прогуляться.
— Спасибо, что подвёз. И за предложение с работой тоже. Я честно подумаю.
Егор кивает и снимает блокировку с двери. Когда я берусь за ручку, незатейливо предлагает писать и звонить вне зависимости от принятого решения.
Я улыбаюсь. Чувствую себя воодушевленно несмотря на то, что в глубине души настойчиво скребут кошки.
Что же. Развлеклись, отдохнули. И, похоже, наваждение спало, а реальность здорово придавила тяжелым грузом.
Мама встречает меня сразу же на пороге в коротком халате, едва прикрывающем бёдра, с замотанными в полотенце волосами и с ароматно пахнущей маской на лице.
Если жена Авдеева-старшего ночевала в столичной квартире, то сам он провёл время в нашей арендованной, судя по легкому беспорядку, бокалам вина на кухне и… валяющейся использованной обёртке от презерватива между спальней и прихожей.
— Убери это, пожалуйста, — морщу нос и кивком головы указываю в нужном направлении.
Ощущаю неконтролируемый и резкий прилив тошноты. Если сейчас я почти что ненавижу нашу семью, то представляю, насколько Мир.
— Ты будто маленькая, Даш…
Мама смущается, но фольгированный квадратик всё же поднимает и выкидывает. Правда, признавать собственную неправоту хоть в чем-либо — не спешит. По мнению родительницы, она по-своему заботится обо мне. Плевать, какими методами — это уже её проблемы.
И я бы не смела допустить хотя бы малейшее осуждение на этот счёт, если бы не мнение Мира.
Ненавижу... Себя ненавижу.
