— Если не смотреть на клетку, то вполне сносно. Спасибо тебе, Егор.
Я хочу уточнить: появится ли в клубе Ратмир, но не рискую.
— Было бы за что, — отмахивается парень.
Наш трёп ни о чем прерывают возбуждённые голоса в коридоре.
Возле ноута срабатывает красная тревожная кнопка. Арина вздрагивает и бледнеет. Я — заметно напрягаюсь, хотя пока не понимаю, в чем именно дело.
— Блядь. Это менты, — сбивчиво поясняет девушка. — Ходят, как к себе домой. Встречать их — обычная практика, но всегда жутко нервная, и, так как хозяина нет на месте, с ними придётся разбираться мне.
Цокая каблуками, Арина выходит из-за стойки. Напоследок оборачивается и грозит указательным пальцем:
— А за главную пока останешься ты, Даша.
Глава 18
***
Первая смена проходит безумно нервно: с появлением правоохранительных органов, позже — вызовом скорой из-за кровавой драки между посетителями.
Вторая на контрасте кажется мне сказкой. Нет, правда. Без происшествий. В третью я надеюсь полностью привыкнуть и влиться.
Оказывается, полиция наведывается в клуб чётко раз в неделю. Преимущественно по пятницам. Нужно быть готовой.
Разговор обычно длится недолго и занимает от силы десять-пятнадцать минут.
После того, как энная сумма денег отправляется в нужные руки, заведение продолжает свободно и почти легально функционировать.
Были ли прецеденты, когда столь распространённая практика решения проблем не срабатывала? Да. Именно поэтому клуб два месяца назад переехал в новый район города — к более сговорчивым людям.
В воскресенье, после дневной прогулки, я накидываю круг и возвращаюсь домой, раздосадованная тем, что на рубашку, в которой я планировала отработать смену, случайно пролился кофе.
Доезжаю быстро и без пробок. Оставляю «Тойоту» на парковочном месте у подъезда. Достаю из сумочки связку ключей, блокирую двери.
«Отец уже достал! Запрещает идти на концерт, представляешь?» — приходит сообщение от Яны.
В подъезд не захожу, а влетаю. Не дожидаясь лифта, несусь на свой этаж. Параллельно набирая вопрос-ответ подруге.
«Чем аргументирует?»
Я ускоряюсь. Опаздывать не хочется. В клубе на самом деле отлично платят. Посменно. Я получила деньги и за пятницу, и за субботу. И осталась более чем довольна: заправила тачку, купила домой продукты, приобрела новое платье на распродаже и сходила в кино с Егором — это было что-то вроде благодарности за трудоустройство.
«У нас сегодня гости. Миру тоже велено приехать, а у него, между прочим, важный бой. Родители совсем подурели!»
Наощупь вставляю ключ в замочную скважину. Печатаю. Негодую в ответ. На самом деле мне сложно понять, как можно не отпускать взрослую совершеннолетнюю дочь на концерт, потому что моя мать никогда и ни в чем меня не контролировала.
«Это обидно и несправедливо, Ян».
«А я о чём!»
Толкаю дверь от себя и медленно отрываю взгляд от дисплея, уловив движение у противоположной стены прихожей.
Обмираю.
Твою мать. Лучше бы я этого не делала.
Из ванной комнаты, в одних джинсах, выходит дядя Олег. Ничуть не смущаясь и не испытывая неловкости. По крайней мере, внешне.
Я тушуюсь и опускаю глаза. Снимаю ботинки и куртку. Нужно было предупредить о приезде, но в столь курьезные ситуации мы пока ни разу не попадали.
— Здравствуй, Даша.
Киваю, чувствуя, как от стыда пылает лицо. Не могу не отметить схожести с Ратмиром. У него и Олега Вячеславовича даже телосложение одинаковое, только Авдеев-младший чуть выше и худощавее, а старший — более плотный и крепкий.
— Я вернулась буквально на две секунды. Уже убегаю.
Мамин любовник откашливается, продолжая стоять у двери ванной комнаты и наблюдая за мной.
— Далеко?
— На работу.
Я решительно отворачиваюсь и отвечаю уже из-за спины, направляясь по коридору к себе в спальню.
— Задержись, пожалуйста. Нужно поговорить.
В тоне упрямо проскальзывают строгость и бескомпромиссность. Дядя Олег может быть как добрым и весёлым, так и настоящим тираном. Удивительно, как это всё в нём сочетается. Может, играет?
Закрывшись на замок, открываю шкаф и достаю оттуда рубашку в полоску.
Включаю паровой утюг. Быстро прохожусь по мятой ткани. Свободной рукой выражаю в сообщении сочувствие Яне. И гадаю: что такого могло понадобиться от меня Авдееву?
Переодевшись в чистую одежду, останавливаюсь у зеркала и прохожусь расчёской с крупными зубьями по волнистым волосам. Не могу сказать, что у нас есть особый дресс-код, но на рабочем месте желательно не слишком отвлекать клиентов открытыми и пестрыми нарядами от того, для чего они изначально приехали в бойцовский клуб — хлеба и зрелищ на ринге.
— О чём вы хотели поговорить? — спрашиваю Олега Вячеславовича, проходя на кухню.
Мужчина пьёт кофе, переодевшись в свитер и брюки. При виде меня достает из пачки сигарету, вставляет её в губы и, неотрывно буравя глазами, щёлкает зажигалкой.
Дым мигом наполняет помещение. Открытое на проветривание окно не спасает положение, поэтому я дополнительно включаю вытяжку над плитой.
— Присядь, — кивает на стул.
Я шумно выдыхаю и слушаюсь. Нервные клетки шалят. Похоже, разговор намечается долгим, а у меня совсем скоро начнётся смена. Причем Олег Вячеславович знает и видит, что я тороплюсь, но послаблять напор не планирует.
— Даша, скажи, пожалуйста, я мало даю вам с матерью денег?
Вопрос бьёт прямиком под дых. Тема примерно ясна. Осталось узнать детали. И… смириться, наверное.
— Достаточно, спасибо.
Дядя Олег выжидательно молчит и делает глубокую затяжку. Откидывается на спинку стула. Слегка сощуривается, скользя взглядом по моему лицу и шее.
— Тогда в чём проблема, Даш? Для чего тебе нужна подработка?
Я сильнее вдавливаю ногти в ладони до отчётливых полумесяцев, раздумывая над ответом. Озвучить правду не могу. Соврать тоже. Авдеев хоть и прикидывается своим в доску, но умеет без всяких сложностей читать эмоции людей.
— Ладно, можешь не пояснять, — благосклонно отмахивается и, отведя взгляд в потолок, крепко задумывается, накаляя обстановку до максимума. — Где ты трудишься? Нравится тебе там?
Очередная глупая пауза раздражает не только меня. Это очевидно. На лице мужчины мелькает недобрая усмешка. Длинные пальцы ритмично барабанят по столу.
— Мать волнуется, что ты пропадаешь все выходные хуй пойми где. Я хочу пробить, что за место, чтобы успокоить или наоборот… Но вот спонтанно подумал: может, и Янку с тобой трудоустроить? Вдруг станет ценить то, что имеет? Или ей туда нельзя, Даш?
— Нельзя…
Олег Вячеславович потешается. Я не удивляюсь, если он уже в курсе всего. Просто намерено тянет интригу.
— Янка не явилась ночевать ни в пятницу, ни в субботу. Загуляла. Когда она с тобой — то я целиком и полностью спокоен. Стоит тебе пропасть по делам, как в неё вселяется дьявол. Никого не слушает. Творит, что вздумается. Знаешь, наверное?
— Знаю…
Становится настолько тихо, что слышно, как тлеет сигарета. Несмотря на то, что я вообще не курю, — не отказалась бы от пары затяжек, чтобы успокоиться и унять дрожь по телу.
— Понимаешь, к чему клоню?
Будь моя воля, я бы давно развернулась и уехала. Проблема в том, что, как только я выйду за порог квартиры, все наши блага рассеются, как дым. И мама мне этого не простит. Никогда и ни за что.
Кто девушку ужинает, тот её и танцует.
— Понимаю.
Каждый ответ звучит всё глуше и неувереннее. Я прочищаю горло. Хочу встать и попить воды, но не могу и сдвинуться с места, настолько сильно меня пригвождает тяжелый взгляд карих глаз.
— Яна — запланированный и желанный ребёнок. Я всегда хотел дочку. Девочку. Принцессу. Думал, она родится такой, как ты, — нежной и милой, — произносит дядя Олег. — Прогадал, конечно. Но и меньше любить не стал.
Я взволнованно кручу браслет на запястье, мысленно прикидывая, стоит ли прощаться с работой или пронесёт?
