Весьма преуспевающий сетевик продуктовых магазинов. Живет с больной сестрой в одном доме. Штат прислуги, садовники и прочая херня.
Юрка упустил момент, где этот Евгеша начал подкатывать к моей жене. А мне было некогда самому отслеживать его телодвижения. Работа занимает по макушку. Сижу в офисе до ночи. Иногда сплю на диване прямо там. Хорошо, что завел себе шкаф со сменной одеждой. Совещания долбят одно за одним. Жрать некогда.
Успевал только сводки смотреть о бизнесе Светы. Вроде все неплохо. Канал сотрудничества с бьюти-индустрией напротив работает безупречно. Правда приходится периодически оплачивать им Шарм и рабочие места, но проблем нет. Приятель из Кракуса всегда предоставляет выгодное место, а всякие мойки и кресла идут паровозом. Но зато они щедро рекламируют Светин бутик, делятся клиентурой. А в остальном заслуга исключительно ее. Умница она у меня.
Но вот этот хрен с горы напрягает.
Я даю Свете дышать. Издалека смотрю, как моя девочка справляется. Тяжело без нее просто труба, но Нинка умоляет не торопиться. А она плохого не посоветует. Говорит, что женщина всегда переживает тяжелее всего такие дела. Понимаю. Но мне тоже плохо. Мне просто зверски жестко. Я еле сдерживаюсь, чтобы не прийти к ней. Да я готов в ногах стоять сколько нужно, только бы простила.
Готов был сам себе горло перерезать, только бы ей легче стало. Дебил я. Конченый мудак. Променять свою трогательную малышку на швальную Лорку. Сунуть ей в рот и забыть завтра же. Приволочь домой… Придурок.
Зачем?
Нет ответа на этот вопрос. Нету!!!
Сам себе хочу объяснить и не могу. Деньги и вседозволенность сделали меня в своих же глазах богом. Я понял, что седлаю девятый вал. Уважительные взгляды коллег. Партнеры стали искать дружбы, завязывали контакты. Девушки начали заглядывать в глаза и ловить каждое слово. На меня смотрели с восхищением. Работа стала номер один, потому что именно тут проживал лучшие эмоции.
А дома…
Ждала сошедшая с ума жена. Все по полочкам, все аккуратно, все по линеечке. Секс по расписанию. Только когда овуляция. Правильное питание. Спиртное нельзя, развлекаться нельзя, ходить никуда нельзя. Даже прогулки по лесу только в обозначенное время. Сбалансированная еда каждый день. Врачи бесконечно. Анализы. Лечение. Истерики.
После каждого прихода месячных был армагеддон. Света орала, как раненая кошка. Кричала, била посуду. Набрасывалась на меня. Царапалась и кусалась. Я успокаивал. Держал, пока перестанет беситься.
Так долго умолял обратиться к психологу. Мне казалось, что еще немного и у нее потечет крыша. Уговаривал, чтобы опомнилась. Говорил, что никого нет дороже в моей жизни. Просил, чтобы вернулась. Мне нужна была она, а не чадо, добытый такими способами.
И самое страшное настало тогда, когда психолог попыталась ей объяснить, что она не справится с материнством. Нужно оставить эту идею и успокоиться, а когда придет адекватное состояние можно пытаться вновь. Совет поехать отдохнуть на море привел Свету в бешенство. Хорошо, что душевед не заявила в полицию. Вот тогда и наступила точка невозврата. Дома пришлось вызвать скорую, чтобы вкололи успокоительное.
Но и после этого продолжал ее любить. А потом Света перестала меня к себе подпускать. Вообще. Три месяца без ничего. Она вела себя так, будто я ее первый враг. Даже в том аборте обвинила. Типа, мог бы и почувствовать, что беременная и не допустить. А вот мама была рядом…
Это стало началом конца. Молча ушел в гостиную и провел ночь там. Обидно было. Но я все равно ее оправдывал. Все равно обелял и защищал сам перед собой. Нервы, навязчивое желание и все такое. Едва продрав глаза, бросился готовить завтрак. Но Света не вышла. На мой зов отвернулась к стене, плотно закутавшись в одеяло. И все. Мое терпение лопнуло.
Лора подвернулась под руку первая. Она давно стреляла глазками и всем видом демонстрировала готовность. Блядь… Я ее даже не трахал. Просто не трахал. Минет. Обычный минет, чтобы сбросить огромный напряг и все. Чтобы она поняла, что я тоже не каменный и могу быть интересен кому-то даже таким грязным способом. Все.
А когда Света ушла, то словно обрушилась все. Убежала в ночь одна без всего. Поиск ничего не дал. Я обегал всю округу, но она как в воду канула. Рыскал, как волчара до утра, пугая прохожих безумным видом. Только потом понял, что ушел из дома раздетым.
Юра успокоил меня. Она жива, здорова и пытается жить. Долго думал и решил, что нужно поставить на паузу. Понять, что нам нужно обоим. Ведь если бы погнал лошадей, сделал бы хуже. В определенный момент понял, что иду верным путем. Мы сейчас заново знакомимся в прямом смысле этого слова.
— Да, Денис, — спокойный голос жены выбивает меня за рамки равновесия. — Решила развеяться. А что?
— Ничего. Одна едешь?
— А что? Это имеет значение?
Да имеет, конечно. А как иначе. Злюсь про себя. Строит из себя тут.
— Я мог бы составить тебе компанию, Свет, — внезапно предлагаю.
— О, нет, — слышу, как улыбается. — Мне есть с кем провести время.
Прекрасно. Просто охрененно. Желчь разливается под кожей. Щиплет и царапает. Ее становится настолько много, что чувствую, как вместо крови течет. Светуля стала очень колкой. Она же что делает… Мстит… Да? Хочет, чтобы я почувствовал то же, что и она когда-то.
Только меня рвет больше. Больше, я клянусь.
— С кем? — просто рычу в трубу.
— Какое твое дело, а? — серьезнеет внезапно. — Ну что тебе нужно?
— Ты, Света. Я тебя собираюсь вернуть.
Она молчит. Я тоже ничего не говорю. Пауза затягивается. Наверное, нечего больше ждать. Нужно озвучить. Сколько можно? Мы дали друг другу достаточно времени. Я ее люблю. Не могу уже. Даже с учетом того, что ее вера пошатнулась, моей хватит на нас двоих с головой. Главное, чтобы поддалась хоть немного.
— Светка, — отчаянно выдыхаю. — Не надо с ним ехать. Пожалуйста.
— Ты следишь за мной?
Ее пораженный голос пронизывает насквозь. Она сильно шокирована. А мне остается лишь расписаться в своей маниакальности желания знать о ней все. Раздраженно шаркаю по волосам и иду на кухню, прижав трубку к уху. Гулкое эхо в пустом доме разливается гуще.
— Не совсем, — признаюсь ей.
— В смысле… Э-э-э… Наполовину что ли?
Вода не спасает меня от сухости в горле. Пью еще один стакан и только после говорю.
— Света, не сердись. Но этот Старыгин странный тип. Аккуратнее с ним, пожалуйста. И лучше тебе его и вовсе разогнать. Пожалуйста! — нажимаю голосом. — Все равно будешь моей снова. Зачем усложнять? Светка,
