Не золотые горы, но обещаю, я все сделаю для счастья своей семьи. ИншаАллах.
– Это безумство Хаваж. Я не смогу так поступить, мне страшно... Нет!
– Как я понял,ты боишься....но хочешь. А если хочешь, значит я тебе нравлюсь?– он прищурился и с улыбкой взглянул на меня.
Краска бросилась мне в лицо, я опустила голову, не могла смотреть ему в глаза. Во мне боролись страх и сильное чувство, которое тянуло к Хаважу. Я не знаю, была ли это уже тогда любовь, но он зацепил меня за живое. И выглядел так мужественно, так серьезно. Как будто герой из сказок.
–'...
– Ами, ответь
– Не буду отвечать!
– Вредина ты! Но я итак все понял…
– Молодец.
В кафе я все равно не пошла. И в правду вредная и упрямая!
На следующий день в университете, когда я уселась за парту, Хава, загадочно улыбаясь, вдруг выложила передо мной огромную коробку «Феррера Роше» в золотистых фантиках, как сундучок с драгоценностями. Я сделала удивленное лицо, хотя сразу же все поняла.
– Что это?
Ее ответ на секунду сбил меня с толку.
– Соленые огурцы!
– Не поняла?!
Хава расмеялась:
– Конфеееты! Не видишь?
– Вижу, но что ты их выложила сюда?!
– Тебе Амишка! От ... Трам-пам-пам пам – Хаважа!
– Зачем он опять...
–Зачем-зачем, чтобы ты Хаву угостила. Открывай!
Я схватила коробку со стола и в шутку ревниво прижала ее к груди:
– Еще чего, это мои конфеты!
Мы весело рассмеялись. Потом открыли и в течение этой лекции все съели. Я даже ни с кем больше не поделилась, каюсь!
С Хаважем общение продолжилось. Он регулярно звонил, постоянно спрашивал, не обижают ли меня. Мне нравилось, что он такой заботливый. Хотя даже если б меня вдруг кто-то обидел, вряд ли я ему рассказала бы, разборки и кипишь – это не мое.
В один из дней Хаваж добавился ко мне в друзья вКонтакте. Мы стали там регулярно переписываться. В друзьях у меня были в основном девочки и их было немного. Впрочем, среди друзей был парень, осетин Заур. Он мне частенько скидывал треки и видео, комментировал фото и тому подобное. Как потом оказалось, Хаважа это злило, но он ничего мне не говорил до поры до времени.
Несколько раз Заур скидывал мне картинки красивых букетов, к праздникам обязательно дарил подарки вКонтакте. Мог прокомментировать мое фото словами «нае къуымы хорз фидыдтаис» (буквально «ты хорошо смотрелась бы в нашем углу», что можно трактовать, как – нам бы такую невестку в дом). Видимо, это переполнило чашу терпения Хаважа, потому что вскоре раздался звонок – и это был он.
– Ассаламу Алейкум,– раздался с трубке его голос.
– Ва Алейкум салам.
Хаваж не стал ходить вокруг да около, а сразу резко спросил:
– Кто этот Заур? Что он позволяет себе писать?
– Ты о чем? Что он написал?
– А эта фраза на осетинском?
– А как ты ее понял?
– Мне надо я и понял. Амина, я ему писать не буду. Детский сад тут в интернете разводить, поговори с ним. Чтоб такого больше не было. Ты поняла?
Я встала в позу:
– Тон убавь Хаваж.
Но тот пер, как танк – не остановишь.
– Не указывай мне. Лишние вещи будут мною пресекаться! Я тебе сказал, чтобы таких слов не было! Размечтался. Ты будешь только моей.
Сердце от его слов затрепетало, но я все равно упрямо возразила:
– Не надо решать за меня.
– Я за тебя не решаю, ты сама дашь согласие, ИншаАллах. Я насильно не собираюсь ничего делать.
– Не будь таким самоуверенным.
– Но я надеюсь, Аминат.
Эти темы, споры всегда вызывали во мне глухую тоску, я их старалась избегать. Кто мы друг другу? Мне было стыдно говорить об этом, тем более в нашей ситуации. Я уже понимала, что хочу быть с ним. И что это не просто симпатия – я влюбилась. И, судя по всему, давно уже, просто отказывалась себе в этом признаваться.
Я всегда думала о нем, представляла рядом, мечтала о нас. Но следом за этими мечтами всегда приходили мысли о том, как это воспримут мои родные, что начнется дома. Я осознавала, что это будет такой ужас, при мысли о котором у меня смерзались внутренности. После этого я пропадала, не отвечала на его звонки, сообщения – в общем, пряталась в норку. Хаважа эти заскоки раздражали.
По этому поводу однажды у меня был разговор с Хавой (сохранился дословно, выписка из дневника):
– Амин, скажи, зачем ты это делаешь? Зачем пудришь ему мозги? Да и себе тоже!
– Хава, я запуталась.
– Я тебе сейчас распутаю – мало не покажется! Ты вечно пропадаешь, потом опять вроде общаетесь, ходите счастливые – и вдруг опять тебя переклинило! Я бы такого не выдержала на его месте, вот он и психует, не понимает тебя. И я тоже не понимаю!
– Хава, да пойми же ты, я боюсь!
– Чего ты боишься? Влюбиться? Так как бы уже поздно вроде бы.
– В смысле?
– В коромысле! Я о любви говорю.
– Не понимаю?
– О, Аллах, и как ты с такими мозгами вообще поступала?! Я говорю тебе прямым текстом – вы любите друг друга, чего уже бояться? Все самое страшное уже случилось.
– Почему страшное? Любить – это разве страшно?
– Ну, думаю, да. Сейчас вот вы любите друг друга – и придется пройти много трудностей, бороться. А если бы не любили – ничего бы не было. Поэтому самое сложное и страшное – это влюбиться, ну, в вашей ситуации.
– Я… Я вовсе не люблю его!
– Ну-ну. А чего ж тогда ты так мучаешься, переживаешь?
– Я мучаюсь? Хава, а будь ты на моем месте, вот представь. Ты и осетин. И что бы ты сделала, а?
– Умерла.
– ?!
– Ну, меня бы скорее всего убили и все такое. Но я не в твоей шкуре, Ами. Если вдруг окажусь – обязательно расскажу. Но Амин, за любовь надо бороться, а не убегать. Или отпусти его – или борись, но не пропадай, не надо так.
– Хава, а что будет?
– Что-что, свадьба будет!
– Да тьфу на тебя!
– Оффой, можно подумать, ты не хочешь!
– Ценой таких жертв? Нет, не хочу.
– Вой,
