от любви к Андрею. Боюсь, это навсегда. Прощай, Марат.”
Я закрыл глаза. Андрей. Я еще мог понять любовь к нему юной двадцатилетней девчонки, не набравшейся жизненного опыта и мудрости. Он смазлив, красиво стелет, такие нравятся девушкам. Но сейчас, что Анна видела в нем сейчас? Этого я понять не мог, и осознание того, что меня не просто динамят, а делают выбор в пользу куска дерьма, больно задевало мое эго. Я успокоил себя этим — это не влюблённость, это просто обида.
“Прощай.”
Я просидел в машине еще полчаса. Поездка сюда сразу потеряла всякий смысл — можно было просто вызвать Андрея в Москву. Затем тронулся в сторону корпоративной квартиры. Ночевать я там не планировал, о чем своего юриста и предупредил. Ключей у меня не было. Завалился ночью и звонил в дверь, поэтому удостоился чести видеть невероятное — своего чопорного дорогого юриста в одних трусах. Семейках.
— Вы же не планировали ночевать здесь, — сонно удивился он.
— Планы изменились, — ответил я.
Принял душ. Лег в холодную постель. Испытал жгучее, невыносимое желание снова ей написать. Может, она передумала. Может, переосмыслила наш разговор. Может, поняла, что Андрей не даст ей ничего, кроме пустых обещаний. Достал телефон. И увидел, что Аня снесла наш чат у обоих.
Снова начался дождь. Он упрямо стучал в окна, словно просился внутрь, а я лежал и пытался не представлять Аню в одной постели с Андреем. Уютно. Кот сопит. Анька свернулась калачиком, захапав все одеяло. А рядом с ней спит не я, а этот чертов ублюдок.
Не представлять не вышло.
Я не успела осознать, принять или просто обдумать то, что на меня свалилось. Мой организм действовал сам. Рот открылся и я сказала фразу, которую меньше всего от себя ждала.
— Будем. Сохранять будем, — и потом уже уточнила. — А вы уверены, что я беременна?
Женщина улыбнулась. Как будто — по доброму, по житейски так.
— Я тридцать лет здесь работаю, хорошая моя. Я уверена. Но сходим на УЗИ, как только появится окошко.
Я представляла, сколько примерно ожидать этого окошка. Если повезет, то сегодня. Если нет, то черт знает, когда. Я открыла сумку. Благодаря тому, что жила я в глубинке, терминалы были далеко не во всех магазинах, в моём кошельке всегда имелась наличка. Я достала пару купюр и положила на стол.
— Сейчас, — сказала я. — Сейчас окошко появится.
Она вздохнула. Взяла купюры, засунула в карман халата.
— Здесь сиди. Сейчас.
Вернулась уже минут через семь. Наверное, одна из купюр досталась специалисту УЗИ, потому что мимо очереди из старушек меня провели сразу же. Старушек было жаль, но сейчас я эгоистично было сконцентрирована на том, что происходит внутри меня. Я второй раз за час разделась и легла на кушетку. По моему животу размазали скользкий холодный гель, а затем его коснулся датчик.
— Плодное яйцо, — подтвердил слова врача мужчина. — Четыре-пять недель.
— Отлойка плаценты? — спросила я.
Я никогда не была беременной, но по верхам знаний набралась — из сериалов, книг и интернета.
— Тут плаценты еще нет, — покачал он головой в ответ. — Гематома. Большая, по задней стенке матки, в месте имплантации плодного яйца.
— Оно, — сказала я, и поняла, что говорю о возможном ребенке в среднем роде. — Он…он живой?
Датчик все скользил по моему животу, а я ждала ответа.
— Техника старая, — пожаловался он. — Был бы агрегат современнее…а вообще, так сразу и не скажешь. Сердцебиения еще нет, рано. Нужно динамику отслеживать, анализы хгч делать каждое утро. Если растет хгч, значит и плод растет.
Я вытерла живот, взяла бумажки написанные мужчиной и вернулась в кабинет гинеколога. Там было занято и пришлось выждать десять минут. Я сидела и думала о том, что каждую из этих минут из меня течет кровь. Не сильно, да, но я буквально ощущала каждую теряемую мной каплю.
Беременная с большим животом вышла из кабинета, а я вошла. Положила бумажки на стол и замерла ожидая вердикта.
— Есть прогнозы? — не выдержала я.
— Какие прогнозы? — фыркнула врач. — Ты если бы не пришла, даже не узнала бы, что беременной была. Решила бы, что месячные пришли чуть позже и более обильными, знаешь, сколько беременностей прерывается в первые дни?
— Моя ещё не прервалась, — упрямо ответила я.
Женщина еще раз изучила бумаги и положила их на стол.
— Думаешь, плохого тебе желаю? Нет. Бабушку я твою помню. И тебя маленькой. Понимаю, тридцать тебе уже, ребенка хочешь. И отказаться трудно. Но если беременность не задалась с самого начала, ты намучаешься впереди. Даже если жив сейчас эмбрион…проще будет попробовать заново. С другим ребенком. Еще раз. Даже чиститься не придётся, я тебе таблетки дам, одну сейчас выпьешь, другую через два дня и все пройдет. Витаминки попьёшь, через пару месяцев попробуешь заново.
— Не хочу заново, — мотнула головой я. — Хочу сейчас. Что мне делать, чтобы кровотечение остановилось?
Врач снова печально вздохнула.
— Мы даже на учёт не ставим на таком сроке…домой езжай. Лежи, книжки читай, в кипятке не сиди и тяжёлое не поднимай. Если все хорошо будет, через пару месяцев приходи, на учёт поставлю.
Такой расклад меня не устраивал. Пусть я и не отдавала себе полный отчёт в происходящем я понимала — на авось я полагаться не буду и на самотек не пущу.
— В больницу пишите мне направление, — жестко сказала я. — Полежу неделю. С мониторингом хгч и всеми положенными в этом случае процедурами.
И достала ещё одну купюру.
— На скорой отправить не смогу.
— Я сама доеду.
До больницы я доехала сама. Ожидала жёсткого сопротивления и попыток отправить меня домой, но приняли меня достаточно равнодушно. Взяли анализы, а до палаты даже докатили на кресле каталке. В палате кроме меня еще три девушки. И только сейчас я поняла, что едва не предала единственное существо, что было безусловно на моей стороне. Кота. Черт, а у меня даже телефона с собой нет — дома остался. Я могла бы за ним заехать, но я так боялась терять время, с каждой минутой и каплей крови риск потерять нечто важное был бесконечно высок.
— Девочки, — обратилась я к другим беременным. — С кровотечением приехала, телефон
