День погас, уступая место сумеркам, и женщины сидели рядом в гостиной, рассматривая коробку с вещами Эммы. Свон показала наброски, которые рисовала во время реабилитации. Реджина показала все свои письма. Эмоциональное напряжение и усталость всё-таки взяли своё, и, когда они легли на диван, крепко обнявшись, растворяясь в мельчайших, но многообещающих прикосновениях, разговор постепенно замер сам собой. Эмма с Реджиной медленно погрузились в сон.
Эмма не могла вспомнить, когда последний раз засыпала так спокойно, когда воспоминания не преследовали её, когда она не вскакивала каждый час, пытаясь отогнать кошмары и прийти в себя. Но сейчас, лёжа на диване, с декоративной подушкой на лице, когда Реджина вытянулась на ней так, словно блондинка была удобнейшим в мире матрасом, Эмма чувствовала себя в безопасности, спокойно и беззаботно. Лёгкая улыбка украсила её губы, и она крепче прижала к себе брюнетку, размеренно и осторожно дыша, чтобы не разбудить её.
Их сегодняшние разговоры, конечно, – только верхушка айсберга, но теперь у них есть шанс сбросить с плеч этот груз. Эмма даже близко не была совершенством там, где дело касалось её реабилитации, и все успехи Реджины, кажется, были перечёркнуты сегодня, но, с другой стороны, разве они когда-нибудь были «нормальными»? И если на их пути появилось ещё одно препятствие, то, по крайней мере, они смогут преодолеть его вместе.
Вместе.
Они наконец-то снова вместе. Улыбка расцвела на лице Эммы, и, чуть отодвинув подушку с лица, она приподняла голову и поцеловала Реджину в макушку.
- Спи, – глухо пробурчала та, крепко сжимая края серой футболки и утыкаясь лицом Эмме в шею.
- Ладно, – Эмма забралась ладонью под майку Реджины и, лениво поглаживая теплую спину, закрыла глаза, позволив себе расслабиться.
И когда она проснётся, всё это не окажется сном.
* * *
Меньше, чем через час, она проснулась, вырванная из сна звуком открывшейся двери и тяжелым шарканьем ботинок внизу. Едва все её чувства успели полностью включиться, над головой рявкнули:
- Какого чёрта, Реджина?!
Они резко сели, подушка упала с лица Эммы и, стукнув Реджину по макушке, свалилась на пол. Август застыл, глядя на блондинку, как на привидение:
- Не может быть.
Эмма сощурилась, глядя на него, всё еще не совсем проснувшаяся Реджина снова улеглась на диван, утягивая её за собой.
- Уйди, – пробормотала она.
- Эмма! – радостно завопил Август. Миллс никак не ожидала того, что её в буквальном смысле вытащат из сна, и негромко вскрикнула, когда Бут, схватив её за руку, просто отпихнул от Эммы, оттолкнув на другую сторону дивана. Наклонившись к сестре, он схватил её за талию. Она почти уклонилась от его попыток, но, увидев, как он улыбается, позволила мужчине поднять себя на руки, как тряпичную куклу, и стиснуть в сокрушительных объятиях.
- Да вы, бля, шутите! Эмма!
- Ты меня задушишь! – простонала она.
- Господи! – он обнял её еще крепче прежде, чем опустить на землю. Реджина лежала на диване, опираясь на подлокотник, и нежно улыбалась, глядя на них. Август сжал лицо Эммы в ладонях и, сияя улыбкой, лихорадочно рассматривал её. Вдруг он сильно щёлкнул её в висок. – Где тебя черти носили?
- Ау! – потирая висок, она попыталась оттолкнуть его, но Август снова обнял её, не обращая на это внимания.
- Господи Иисусе, ты вернулась! Я знал! Знал! Я же тебе говорил, Реджина!
- Да, говорил, – тихо отозвалась та, поднимаясь.
Эмма только рассмеялась и обняла брата в ответ, и, когда он, наконец, отпустил её, отклонившись на дюйм, Реджина прижалась к плечу девушки и кивнула на дверь. Прежде, чем оставить их одних, Бут отодвинул Эмму на расстояние вытянутой руки и ещё раз придирчиво оглядел.
- Идиотка! – он стукнул её в плечо.
- Чувак! – Свон схватилась за плечо, чувствуя, как боль катится вниз к локтю, отдаваясь в фантомной руке.
- Блять, – Август, наконец, заметил её состояние и, наклонившись ближе, начал растирать ей плечо. Когда Эмма зашипела и вытянула руку, его голос потеплел. – Господи, Эм.
- Просто царапина, – неубедительно пожала плечами блондинка и снова прищурилась, глядя на него.
- Где твоя борода?
- А где твоя рука?
- Сейчас, скорее всего, на свалке, – бойко ответила она.
- Почему ты носишь косметический протез? – Август осмотрел культеприёмник и покрытие перчатки. – Им же нихрена делать нельзя.
- Механический остался наверху.
- Наверху? – Бут многозначительно поиграл бровями, заставив блондинку покраснеть и закатить глаза.
Он покачал головой, не в силах отвести от неё глаз:
- Ты нас напугала.
Улыбка девушки дрогнула:
- Я и сама перепугалась.
Август притянул её к себе, обнимая на этот раз нежнее, и Эмма, довольно вздохнув, прижалась к его плечу.
- Ты туда больше не вернёшься.
- Ну, не зна-а-аю, – поддразнила она.
Он только покачал головой, жестко бросив:
- Вы остаётесь, боец.
- Есть, сэр, – улыбнулась Эмма.
* * *
Прошел день. Это единственное, о чем думала Эмма. Один чудесный, невероятный, но такой настоящий день. Ещё утром она была в Бостоне и оформляла выписку из реабилитационного центра, а сейчас она в Сторибруке, с Реджиной, а теперь даже с Августом. Она, наконец, коснулась Реджины. Они говорили. Они успели поссориться. И выплакаться. Но она здесь. Она дома.
Эмма сидела за кухонной стойкой рядом с Реджиной, их сплетенные ладони лежали на столе. Август, занявшийся ужином, порхал по кухне, подпевая какой-то итальянской арии, доносившейся из радиоприемника, громко и, как не удивительно, попадая в ноты. Правда, суетился шатен намного больше, чем того требовало приготовление куриных бургеров и жареной картошки. Глядя, как он двигается по кухне, совершенно не нуждаясь в помощи хозяйки дома, блондинка с болью осознавала, сколько всего она пропустила. Реджина упоминала, что Август жил с ними какое-то время, но одно дело слышать и совсем другое – видеть, как этим двоим комфортно друг с другом. Но сейчас она здесь. И у неё появилось будущее. И это того стоило.
Вечером с крепкими объятиями и парой поцелуев в щёку выпроводив Августа, Эмма следом за Реджиной поднялась наверх. Как и утром, Миллс вела её за руку, постоянно оглядываясь, чтоб убедиться, что девушка никуда не делась. И когда они вошли в спальню, атмосфера в комнате была иной, нежели утром. Сейчас в воздухе не было сексуального напряжения или сковывающей движения неловкости. Пробегающие между ними искры снова убедили обеих, что это всё по-настоящему. Именно этого они ждали так долго. В тишине, наполненной лунным светом, их губы безотчетно находят друг друга, пальцы скользят, лаская кожу. И все их открытые кровоточащие раны выставлены напоказ, но ведь сейчас им не от кого прятаться, женщины только вдвоем, и, когда одежда падает на пол, и их тела соприкасаются, эти прикосновения помогают Эмме и Реджине исцелиться, укрепляют их. Стоны сливаются в тишине. Капельки пота, смешиваясь, скользят по гладкой коже. И они достигают разрядки, растворяясь в наслаждении и зная, что это не последний раз. Для них это только начало.
