Взяв Стефани за плечи, он чуть отстранился от нее.
— Послушай. Мы вовсе не собираемся отлучать тебя от Пенни и Клиффа. Мы скажем им ту же самую правду, которую собираемся рассказать всем остальным: что их тетя Сабрина, оказывается, не погибла при взрыве. Она, оказалось, лишилась памяти, жила во Франции, а потом память к ней вернулась. И еще мы скажем, что она любит их и хочет по возможности чаще их видеть, даже еще чаще, чем раньше. И что мы обязательно будем навещать ее в Везле или в любом другом месте, где она будет жить, настолько часто, насколько сможем.
Стефани пристально смотрела на него. Внезапно вырвавшись, она отошла в противоположный конец террасы и, нагнув голову и зажав руками уши, остановилась. Стоит один только раз решиться на обман, как потом уже не остановишься.
Увидев, что Сабрина направляется к ней, она отвернулась и прижалась лбом к каменной стене, по-прежнему зажимая руками уши. И так без конца: круг следует за кругом, проблемы громоздятся одна на другую, пока не открывается новая истина.
В этом и состоит новая истина: ей суждено сыграть роль в жизни своих детей. Не ту, на которую рассчитывает мать, а роль, которая позволит ей наблюдать за тем, как ее дети становятся взрослыми, и даст ей возможность по прошествии лет сказать им, как сильно она их любит, как желает им всего самого лучшего, желает, чтобы они были так сильны и счастливы, как только смогут.
На вторых ролях, мелькнула у Стефани мысль. Впредь я всегда буду на вторых ролях в семье Андерсенов, буду махать им рукой на прощание, когда они вместе пойдут домой, рассказывая друг другу по секрету всякие истории и шутки, строя планы на завтра, послезавтра и после-послезавтра.
Мне этого мало.
Это все же лучше, чем ничего.
И в это мгновение она перестала быть Стефани Андерсен и превратилась в Сабрину Лонгуорт. Не в ту Сабрину, чье место она заняла в Лондоне, а в совершенно новую Сабрину, которая была плоть от плоти ею. Во всяком случае теперь ей, наверное, удастся прожить жизнь под этим именем.
Гарту бросилось в глаза, как она слегка распрямила плечи, и он понял, что она приняла для себя решение. На доли секунды у него мелькнула мысль, что им надо будет подумать о том, как оформить развод. Впрочем, это и необязательно, тут же решил он: если отныне она собирается быть Сабриной, то та ведь уже много лет назад развелась с Дентоном и никогда не была за мной замужем. И все же всем нам захочется по возможности поскорее положить конец этой безумной затее.
— Стефани, — окликнула сестру Сабрина.
Стефани обернулась.
— Меня теперь зовут по-другому, — дрожащим голосом произнесла она, пытаясь улыбнуться, и они бросились друг другу в объятия. Даже несмотря на то, что все в их жизни пошло вверх тормашками и они пока еще не представляли себе, как справятся со всеми проблемами, которые таили в себе предстоящие годы, они по-прежнему были вместе, не потеряли друг друга, и на другом конце телефона всегда будет слышен голос, который скажет: «Ты все понимаешь, ты всегда все понимаешь».
Стефани обнимала сестру, словно желая до конца дней своих не выпускать ее из объятий, но потом, совершив над собой усилие, поцеловала Сабрину в обе щеки и отступила назад.
— Я пока не могу встретиться с Пенни и Клиффом, я еще не в состоянии с ними разговаривать. Мне нужно подготовиться к своей новой роли — тети Сабрины, а на это уйдет какое-то время.
Сабрина испытующе посмотрела на нее.
— Ты что, не вернешься обратно в Везле?
— Не сейчас. Я позвоню Леону. Он поймет, что в наших с ним отношениях ничего не изменилось, что я хочу до конца жизни быть вместе с ним, но сейчас мне нужно побыть одной. Наверное, я задержусь на несколько дней в Париже, а потом, может быть, поеду в Кавайон, чтобы провести время с Робером. А когда буду готова, дам вам знать. — Она отступила еще дальше, расстояние между ними еще больше увеличилось. Наконец она оказалась рядом с Гартом. — Спасибо за то, что простил меня. И за то, что дал мне возможность быть частью жизни Пенни и Клиффа. Обещаю, что буду к ним очень добра. Я буду хорошей теткой. Никогда еще не была теткой. Вот это приключение, Сабрина!
Повернувшись к высоким двустворчатым дверям, которые вели в гостиную, она с дрожавшей улыбкой перевела взгляд с Гарта на Сабрину.
— По-моему, тебе лучше пойти к ним, а? Дети ждут тебя.
— Да, — ответила Сабрина, — сейчас иду. — Пройдя мимо Стефани в гостиную, она вынула из сумочки маленький фотоальбом, который всегда был при ней. — Это тебе. Когда будут новые фотографии, я тебе тоже их пришлю.
Стефани обеими руками взяла альбом, раскрыла его и перелистала несколько страниц.
— Моя милая Пенни, — прошептала она: — И мой Клифф, такой красивый и взрослый. — Она прижала пальцы к фотографии, на которой дети улыбались ей, стоя на заднем дворе дома. — Спасибо, — сказала она, обращаясь к Сабрине. — Я люблю тебя.
Сабрина поцеловала ее.
— И я люблю тебя… Сабрина. Приезжай скорее нас проведать. Прощу тебя. Пожалуйста.
Гарт обнял ее за плечи.
— Нам пора. — Он поцеловал Стефани в щеку. — Скоро поговорим. Да и увидимся тоже, наверное, уже скоро.
Он обнял Сабрину за плечи, и они направились к двери. Не обернувшись, они вышли в коридор. Но Сабрина не выдержала. Когда дверь уже была готова захлопнуться, она бросила мельком взгляд назад и увидела, что Стефани стоит, одной рукой сжимая альбом с фотографиями, а другую прощально вскинув вверх.
Они с Гартом обнялись и еще долго стояли, не двигаясь с места, а потом повернулись и вместе двинулись по коридору. Держась за руки, Гарт и Стефани Андерсен вошли в лифт, спустились в вестибюль и вышли на улицу. Там, в нескольких кварталах от гостиницы, их ждали дети.
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Из поэмы «Мармион» английского писателя Вальтера Скотта (1771–1832 гг.). Перевод А. Мазурина. — Прим. пер.
