Джейн Харвей-Беррик - Приговоренные к пожизненному (ЛП)

Мои руки тряслись от адреналина, который горел в моём теле, и я хотел ударить что-нибудь…очень сильно.

— Да, ты не хотел ничего такого. Ты просто сбежал, напился, и Майкл умер из-за тебя.

Голос отца был таким уставшим, даже злым. Это звучало так, как будто он произносил это у себя в голове тысячи раз. Он повернулся на пятках, захлопывая дверь перед моим лицом.

Некоторые вещи не меняются.

Торри

В знак уважения к «полиции нравов», то есть к моей маме, я поставила будильник на полчаса раньше обычного, чтобы принять душ и одеться прежде, чем Джордан приедет на работу.

Она обвинила меня в том, что я «провоцирую его», делая для него кофе, и выношу его в той одежде, в которой сплю. Я изменила свой режим только потому, что я немного переживала, что и он тоже может так подумать. Я видела, как он смотрит на меня, и он сказал, что я привлекательна…ну «восхитительна» — вот что он сказал. Я приняла этот комментарий с небольшой горечью, в смысле, парень был практически девственником. Хорошо, возможно он не был настоящим девственником, учитывая то, что мама упоминала о его проблемах, в которых он участвовал с девушками, пока не угодил в тюрьму, так что я как-то сомневаюсь, что у него был секс на протяжении тех восьми лет. Так что рожденный снова девственник, наверное. В любом случае, я не хочу усложнять всё для него. И я определённо видела, как усложняла это уже. Не то, чтобы я специально смотрела, просто это было очень эм…очевидно, и чтобы это стало очевидным, он должен был довольно-таки…. мда, лучше об этом не думать.

Из-за того, что лишись тридцати минут сна, я стала раздражительной. Я точно не была ранней птичкой. Я поплелась на кухню, отчаянно желая дозу кофеина, прежде чем продвинуться ещё хоть на сантиметр.

Я прислушивалась к звукам грузовика Джордана, когда внезапно увидела его из окна на кухне. Он был одет в свои слишком большие шорты и, казалось, хромал.

Я постучала в окно, и он подпрыгнул. Чёрт, я правда должна перестать делать это с бедным парнем. Но когда он повернулся, я была шокирована. Я рванула к двери и подошла к нему.

— Господи! Какого чёрта с тобой снова случилось?

Джордан был не в порядке. Кровь текла по его ноге с пореза, который был на левом колене, локоть на правой руке выглядел не лучше, а ладони на обеих руках были сильно расцарапаны.

— Упал, — сказал он без какой-либо интонации.

— Что? Ты упал так, что смог разодрать колено на левой ноге, правую руку, обе ладони и разорвать футболку по всей спине?

Он кивнул и пожал плечом.

— Ну ты и говнюк, Джордан! Тащи свою задницу сюда.

Казалось, что он не хотел этого, поэтому я схватила его за потную футболку и затащила внутрь, толкая на диван.

— Сиди здесь и не двигайся.

Он сбросил свой рюкзак с плеча, откинулся назад и закрыл глаза.

Я побежала наверх, чтобы взять мамину аптечку и перекись, второй раз за столько дней. Потом запоздалая мысль пришла мне голову, и я пошла на кухню, чтобы нагреть воды, налила её в чашку и поднесла к дивану вместе с чистым полотенцем и «Бактином».

Кажется, мне придётся, вероятней всего, запастись всем этим, если Джордан собирается работать здесь. Возможно, поцелуи помогут лучше…

Аааахх! Думай о работе, Делани!

— Намочи здесь руки, — сказала я.

Он зашипел, когда опустил свои поцарапанные руки в горячую воду.

— Слабак, — поддразнила я его.

Он поднял брови, и, думаю, я увидела небольшую улыбку на его губах.

Когда он тщательно помыл свои руки, я вытерла их полотенцем и помазала ладони мазью. Ему нужно было два небольших пластыря на самые глубокие порезы, ну, в любом случае, его руки выглядели не так плохо. После вчерашней борьбы с кустами роз, его руки уже были кашей из порезов и пластырей. Он выглядел так, как будто дрался с парочкой рысей. Неужели люди до сих пор делают это? Хорошо, мы же в Техасе.

— Просто не пачкай и не мочи руки. С ними всё будет в порядке. И помни, что ты всегда должен надевать свои рабочие рукавицы. А теперь дай мне взглянуть на твой локоть.

Я повторила процедуру отмачивания и чистки, а затем использовала пинцет, чтобы вытащить пару кусочков гравия из его локтя. Порез был довольно глубоким, но не слишком большим. Я промыла его перекисью и почувствовала, как его тело напряглось, когда я прикоснулась прозрачной жидкостью к порезу, но он ничего не сказал.

Если бы мне пришлось придумать слово, которое давало бы характеристику Джордану, то это было бы слово «стойкий». Он принимает боль так же, как люди принимают кофе. Определённо стойкий, а также горячий.

В конце концов, это возможно было не хуже, чем делать тату. Я не могла перестать думать, когда и где он сделал себе все эти татуировки. Когда ему было шестнадцать? Просто возможно.

Его левому колену досталось больше всего из того, что с ним случилось. И я не поверила в его тупую историю, что он просто упал. Если бы мне пришлось угадывать, что казалось вероятней всего, так как в любом случае он ничего мне не скажет, я бы сказала, что он упал, когда бежал, а потом покатился. Может быть, убегал от чего-то?

Это было не моё дело, но всё равно мне было интересно. Я села между его ног и хорошо рассмотрела колено. Несколько кусочков гравия застряло там, и я поняла, что мне понадобится увеличительное стекло вместе с пинцетом.

— Жди здесь. Не шевелись, — отрезала я.

Думаю, я увидела вспышку раздражения, но вскоре его пустой взгляд вернулся назад. Мне было в какой-то степени приятно, что я смогла пробраться под его кожу. Я хотела знать, каким был настоящий Джордан. Он был мастером в том, что не подпускал к себе людей. Это было плохо для него, это плохо для всех — так сильно удерживать свою боль. Я представила, что у него на это было восемь лет. Я вздрогнула от мысли, как выглядели эти восемь лет страха и напряжения.

Я нашла поцарапанное увеличительное стекло на дне маминой древней косметички. Довольная, что у меня были нужные для работы приспособления, я побежала вниз по ступенькам, и мне было приятно то, что он не двигался.

— Как поживаешь, ковбой? — протяжно произнесла я со своим лучшим техасским акцентом.

— Ааа просто замечательно, мэм, — покривлялся он мне в ответ.

В этот раз отчётливая улыбка скрывалась в уголках его губ, и это обнадёжило меня.

Я снова опустилась на колени между его ног и принялась вытаскивать кусочки гравия. Я видела, как мышцы на его бедре несколько раз подрагивали, но он ничего не сказал.

Когда я услышала мамину машину на улице, то почувствовала, как Джордан снова напрягся, но я была так сосредоточена на том, что делала, что просто продолжила.