Светлана вошла в какой-то дом. Идти за ней Кирилл не осмелился и остался ждать в машине. Если она идет не домой, а он уже точно знал, что она непременно каждый вечер возвращается домой, то он мог надеяться, что надолго она в гостях не задержится.
Однако ждать пришлось довольно долго, никак не меньше часа. Выйдя из парадного, Света пошла обратно к остановке. Кирилл дождался, когда она отойдет на приличное расстояние, и только после этого тронулся следом.
Сам себя спрашивал: и как долго это может продолжаться? Он что же, записался в ее тайные телохранители? Будет сопровождать ее до конца жизни вот так, бойцом невидимого фронта? Или когда-нибудь все же осмелится выйти из убежища, предстать перед нею во весь рост? А если и осмелится, что он может сказать ей, как объяснить свое поведение? Да и может ли он объяснить его хотя бы самому себе?!
Светлана подошла к автобусной остановке. Кирилл выехал на основную дорогу, проехал мимо на малой скорости, потом, словно бы неожиданно заметив ее, остановился и посигналил. Люди на остановке оглянулись. То ли каждый думал, что это могут сигналить ему, то ли простое человеческое любопытство заело. Оглянулась и Светлана. Да только издалека не узнала. Или всего лишь сделала вид, что не узнала?
Кирилл сдал немного назад, перегнулся к противоположной дверце, приспустил стекло и позвал:
— Света!
Только тогда Светлана нерешительно приблизилась к машине:
— Ой, здравствуйте, — а в голосе все еще слышалась неуверенность.
— А я смотрю — ты, не ты. Садись, я подвезу.
Кирилла несколько покоробило ее "Здравствуйте". Конечно, они едва были знакомы, но ведь все-таки знакомы, не чужие ведь люди. И к чему эти "вы", когда можно запросто на "ты"?
— Нет, что вы, мне тут совсем рядышком, не беспокойтесь, — излишне яростно засопротивлялась Света.
Кирилл улыбнулся:
— Вот и хорошо — не придется делать большой крюк. Да садись же скорее, а то сейчас меня какая-нибудь маршрутка подомнет.
— Да уж, подомнешь такую махину, — усмехнулась Света, но в машину таки села.
Кирилл тронул автомобиль с места. Про себя отметил словно бы невзначай: "Махину!" Некоторые его джип и за машину-то не считали: еще бы, для них Тойота — не больше, чем самокат. Для Светланы же его Тойота была верхом шика. Плохо это? Или хорошо? И вообще — какая разница? Она ведь ему даже ни капельки не нравится. Мышь белая, кудрявая.
— Каким ветром в этих краях? — спросил ровно, совершенно нейтрально, дабы не выдать интереса. Сам же буквально извелся за тот час, что ожидал ее под чужим домом — куда пошла, к кому, зачем?
Светлана засмеялась легонько, как колокольчик от дуновения ветра:
— Живу я тут!
— А! — многозначительно ответил Кирилл.
— Мне буквально два квартала проехать, совсем рядышком, — оправдывалась почему-то Света. — Я бы и пешком дошла, да просто лень ноги мучить.
— Да ладно, — снисходительно ответил Кирилл. — Чего ты извиняешься — не я ж везу, машина.
Светлана улыбнулась и не ответила. Кирилл тоже не нашелся, что сказать. Ничего, ровным счетом ничего от нее не исходило, ни малейшего флюида. Кроме потрясающего, просто сногсшибательно вкусного запаха. У Кирилла слюнки потекли. Не сдержался, сделал даме весьма сомнительный комплимент:
— От тебя просто офигительно пахнет котлетами!
Света покраснела. На ее белой коже это было очень хорошо заметно. Смутилась, втянула голову в плечи:
— Ой, какой ужас! Это ведь ужасно, да, когда от женщины вместо французских духов пахнет котлетами, да? Я их даже не ела. Честно-честно! Просто подруга жарила, а я стояла рядом, вот, видимо, и пропиталась запахом. Я к подруге заходила, надо было обсудить пару вопросов. А у нее семья, мужа кормить надо, сына. Вот мы и общались прямо на кухне, так сказать, приятное с полезным. Ой, вы меня извините, я вам всю машину котлетами провоняю…
Света извинялась так искренне, так смущенно оправдывалась, что Кириллу стало смешно. И как-то легко на душе, спокойно, уютно. Как будто бы это ему жена жарила котлеты. Ему и их детям.
— Ой, да ладно, Света, брось ты! Просто я голодный, а тут так вкусно котлетами пахнет. И вообще, чего ты все выкаешь? Не чужие вроде люди…
Тут они как раз подъехали к повороту, ведущему к ее дому. Кирилл как-то сразу не сообразил, что нужно бы сделать вид, что он не в курсе, и чуть было не оплошал. Уже включил поворотник, намереваясь свернуть с главной дороги, да Света вовремя сориентировалась, подсказала:
— Вот за этим перекрестком остановите, пожалуйста. То есть останови…
И опять покраснела.
А Кириллу почему-то уже не хотелось высаживать ее так далеко от дома. Почему-то приятно оказалось ее смущение, почему-то так хотелось улыбаться во весь рот.
— Командуй парадом, — распорядился он. — Доставлю прямо к подъезду в лучшем виде.
Света вновь зарделась, но спорить не стала. Правда, командовала не как надо, "направо" да "налево", а рукой показывая направление:
— Туда, а теперь сюда. Я все время путаю "право" с "лево", мне проще рукой показать. А то пока я вспомню, право это или лево, мы уже далеко уедем.
Кирилл лихо подкатил к подъезду и резко тормознул. Не поленился даже выйти из машины и предложить даме руку. Та уж и вовсе от смущения не знала, куда деваться. И вне себя от благодарности пригласила:
— Может, зайдете? Я вас покормлю, вы же голодный. Правда, котлет у меня нету, но я только вчера сварила очень вкусный борщ, хотите? И сырники…
Вообще-то Кирилл был не настолько голоден. Но ему почему-то было так приятно ее приглашение, а еще больше ее смущение. Да если учесть, что дома его вряд ли ждал вкусный ужин: в лучшем случае замороженные пельмени, в худшем — очередной поход в ближайший к дому ресторан. И так вдруг захотелось чего-то домашнего! Борща, например, да с майонезом. И сырничков со сметанкой!
— А с удовольствием! Только с одним условием — никаких "вы", договорились?
— Договорились, — едва слышно ответила Света, стесняясь заглянуть в его глаза. И в очередной раз покраснела.
Тамара лихо подрулила к дому и стала вытаскивать из машины сумки. Впрочем, тащить их в дом она и не думала, так и бросила около багажника — что она, тяжеловес, что ли? Неужто кроме нее некому сумки таскать?
Мама по обыкновению полулежала в любимом кресле перед телевизором и щелкала семечки. Тамару передернуло: ну что за идиотская, прямо-таки плебейская привычка?! Как бабка деревенская, еще бы цветастый платочек на голову повязала! Подставила какую-то солдафонскую металлическую мисочку под подбородок и сплевывает в нее шелуху. Фи, как это недостойно!
