Загорелый, ладный, элегантный. Он заскрежетал зубами, когда незнакомец обнял Ану за плечи, будто имел на то полное право.
Ну, посмотрим, решил Бун, спускаясь по лестнице, сунув руки в карманы. Просто взглянем, и все.
Когда дошел до розовой изгороди, Джесси уже рассказывала про Дэзи со скоростью в тысячу миль в минуту, а Ана смеялась, интимно обхватив незнакомца за талию.
— Я бы сам сел, если бы мне кто-нибудь предложил тост с корицей, — объявил тот, подмигивая Ане.
— Ты бы сел, если бы тебе хоть кто-нибудь что-нибудь предложил. — Она слегка его стиснула и только тут заметила Буна за изгородью. — Ох… — На щеках вспыхнул бесполезный легкий румянец. — Доброе утро.
— Как поживаете? — медленно кивнул Бун, переводя подозрительный взгляд на стоявшего рядом с Аной мужчину. — Мы не хотели вам помешать…
— Вы и не помешали… — Ана смущенно запнулась, чувствуя загудевшее в воздухе напряжение. — Себастьян, это Бун Сойер, отец Джессики. Бун, это мой кузен Себастьян Донован.
— Кузен? — переспросил Бун, а Себастьян даже не позаботился спрятать расплывшуюся на губах усмешку.
— Хорошо, что ты нас так поспешно представила, — обратился он к Ане. — Я вполне доволен формой своего носа. — И протянул руку. — Рад познакомиться. Ана нас уже известила о новых соседях.
— Пап, это у него есть лошади!
— Помню. — Пожатие руки Себастьяна было сильным и крепким, а взгляд любопытно-насмешливый. — Вы недавно женились?
— Совершенно верно. Моя жена… — Себастьян оглянулся на хлопнувшую дверь. — Вот она. Свет моей жизни.
Из двери вышла высокая стройная женщина с буйными волосами и в пыльных ботинках.
— Прекрати, Донован.
— Стыдливо краснеющая новобрачная. — Оба явно друг над другом подшучивают. Себастьян взял жену за руку, поцеловал. — Это соседи Аны, Бун и Джессика Сойер. А это моя истинная любовь, Мэри Эллен.
— Мэл, — быстро уточнила женщина. — Только у Донована хватает терпения называть меня Мэри Эллен. Выглядит потрясающе, — добавила она, кивая на соседний дом.
— Кажется, мистер Сойер сочиняет сказки, пишет детские книжки, как тетушка Брайна.
— Правда? Здорово, — улыбнулась Мэл Джесси. — Ты наверняка страшно рада.
— Папа пишет лучшие в мире сказки. Это Дэзи. Мы ее учим сидеть. А можно мне приехать посмотреть на ваших лошадей?
— Конечно.
Мэл наклонилась погладить взъерошенную собачку, завела с Джесси беседу о лошадях и собаках, а Себастьян снова взглянул на Буна.
— У вас славный дом, — признал он. — Собственно, я сам подумывал его купить. — В глазах снова вспыхнул насмешливый интерес. — И местоположение очень удачное.
— Нам нравится. — Глупо прикидываться, будто не понимаешь подтекста. — Очень нравится. — Бун демонстративно протянул руку, дотронувшись до щеки Аны. — А вы сегодня бледненькая, Анастасия.
— Да нет, все в порядке. — Легко выдерживать ровный тон, хотя Себастьян с легкостью читает мысли. Наверняка прощупал подсознание Буна, и сама она чувствует неназойливые попытки. — Прощу прощения, я обещала Себастьяну отростки боярышника.
Бун поймал и удержал взгляд Аны.
— Разве вчера вечером не собрали?
— Для других целей.
— Мы вас отпускаем. Пошли, Джесс. — Он схватил дочку за руку. — Приятно с вами обоими познакомиться. До скорой встречи, Ана.
Себастьяну хватило такта дождаться, когда Бун окажется за пределами слышимости.
— Так-так… Стоило мне уехать на пару недель, как ты уже попала в щекотливое положение.
— Не смеши меня. — Ана от него отвернулась, направилась к клумбе. — Никуда я не попала.
— Милая, милая детка, твой сосед и приятель готов был мне в глотку вцепиться, пока ты меня не представила своим кузеном.
— Я бы тебя защитила, — серьезно заверила мужа Мэл.
— Героиня моя.
— Кроме того, мне кажется, — продолжила она, — что он скорее дернул бы Ану за волосы, чем перегрыз тебе глотку.
— Вы оба мелете полную чепуху. — Ана, не глядя, обрывала боярышник. — Он очень милый человек.
— Не сомневаюсь, — пробормотал Себастьян. — Только, понимаешь, мужчина хорошо себе представляет границы своей территории, тогда как женщинам это понятие вообще недоступно.
— Ох, перестань. — Мэл толкнула его локтем.
— Факт есть факт, дорогая Мэри Эллен. Я вторгся на его территорию. Или ему так показалось. Разумеется, я в нем разочаровался бы, если бы он не старался ее отстоять.
— Разумеется, — сухо подтвердила Мэл.
Скажи, Ана, насколько вы сблизились?
— Тебя это совсем не касается. — Ана выпрямилась, аккуратно перевязывая ветки боярышника. — Буду очень благодарна, кузен, если ты отойдешь в сторонку. Мне отлично известно, что ты щупал.
— И поэтому выставила преграду. Что твоему соседу не совсем удалось.
— Очень грубо, даже если неосознанно, лезть людям в душу, заглядывать под шляпу… — захлебнулась Ана.
— Любит над всеми верх брать, — сочувственно поддержала ее Мэл.
— Это несправедливо, — возмущенно тряхнул головой Себастьян. — Ни под какие шляпы я не заглядываю. У меня всегда есть идеальные оправдания. В данном случае, будучи твоим единственным родственником мужского пола на всем континенте, считаю своим долгом следить за ситуацией и за действующими лицами.
Мэл только закатила глаза, а спина Аны выпрямилась и застыла.
— Вот как? — Сверкнув глазами, она ткнула кузена пальцем в грудь. — Тогда разреши разъяснить. То, что я женщина, вовсе не означает, что мне необходимо мужское покровительство и руководство со стороны родственника или постороннего. Я сама распоряжаюсь собственной жизнью уже в течение двадцати шести лет.
Через месяц будет двадцать семь, — услужливо подсказал Себастьян.
— И дальше справлюсь. Если что-то и происходит между мной и Буном…
— Ах — триумфально воскликнул он, — значит, между вами что-то происходит!
— Какой бред, черт возьми!
— Она так выражается, только когда ее в угол загонят, — обратился Себастьян к жене. — Как правило, сестричка очень мила и хорошо воспитана.
— Придержу язык, или я дам Мэл снадобье, которое она вольет в суп и на неделю заморозит твои голосовые связки.
— Правда? — Мэл заинтригованно наклонила головку. — Все равно дай на всякий случай.
— Оно сильно тебе пригодится, пока еду готовлю исключительно я, — заметил Себастьян и стиснул кузину в объятиях. — Не сердись, дорогая. Я обязан о тебе заботиться. Это мое прямое дело.
— Нечего обо мне заботиться, — пробурчала Ана. Впрочем, она уже смягчилась.
— Ты в него влюблена?
