– Я ведь не знал, что встречу тебя… Когда отец исчез, мать уехала к себе на родину, в Марокко. Она хотела увезти туда меня, но я сбежал в день отъезда. Понимаешь, я люблю этот остров и не смог бы жить в горах, вдали от океана. Тут круглый год тепло, всегда есть работа и проблем с едой и жильем у меня не было. Когда я подрос, на меня стали заглядываться женщины. Сюда приезжает много богатых леди. У них есть все, кроме любви. Одна из них затянула меня в постель и сделала то, что хотела. Помню, я доставлял ей на виллу свежую зелень, фрукты, овощи. Она давала мне много денег и была ласкова, как мать. Она была американка… Понимаешь, мне было хорошо с ней – я очень тосковал по матери, по ее ласкам. Она говорила, что я хороший, умный мальчик, что напоминаю ей сына, который пропал без вести во Вьетнаме. Еще она говорила, будто это не грех заниматься любовью, а если и грех, она весь его берет на себя и будет вымаливать у Бога прощения. Потом она внезапно уехала. Оставила мне записку, что едет во Вьетнам искать своего сына. Не знаю, нашла она его или нет. Я бы хотел, чтоб нашла… Теперь уж я сам стал обращать внимание на женщин, – продолжал свой рассказ Джимми. – Я попробовал заниматься любовью со своими сверстницами, но мне не понравилось – девчонки показались мне неуклюжими и холодными. Потом я познакомился с итальянкой. Эта леди всегда ходила одна. На нее обращали внимание мужчины – она была очень красивая и еще не старая. Как-то она села за крайний столик над обрывом. Курила и смотрела на океан. Я спросил, не хочет ли она пива или вина. Она заказала кружку пива.
На следующий день она пришла снова и оставила мне большие чаевые. Так продолжалось несколько дней. За все это время мы с ней обменялись десятком слов, не больше. Потом она не пришла, и я весь день поглядывал на тот столик на отшибе, за который она обычно садилась. Но он почти всегда пустовал – большинство людей предпочитает жаться друг к другу и быть подальше от стихии. Туда, где стоял тот столик, иногда долетали брызги волн. Она появилась, когда я заканчивал работу. Вечером наш бар превращался в ресторан, и посетителей обслуживали молоденькие смазливые девицы, одетые а-ля торреро. На ней было длинное платье, волосы уложены в высокую прическу. На нее смотрели все мужчины, но она шла прямо ко мне.
«Я хочу, чтобы мы с тобой поехали куда-нибудь потанцевать, – сказала она. – Надеюсь, ты не очень устал за день?»
Она повезла меня в дорогой ресторан на берегу океана, и мы чуть ли не до утра протанцевали на открытой площадке. Оба напились – со мной это случилось впервые в жизни, – и женщина, ее звали Изабелла, рассказала, что ее бросил муж, что она хотела покончить с собой, но в последний момент что-то ее удержало от рокового шага. Изабелла жила в отеле неподалеку. Она сказала, я могу у нее переночевать. Там стояла широченная кровать. Я заснул с ходу. Когда я проснулся, она сидела на кресле в лоджии совершенно голая и курила. Солнце только-только показалось из-за океана.
«Оставайся у меня, – сказала Изабелла. – Потом мы вместе уедем в Неаполь. Если захочешь, навсегда».
Мы занимались любовью до изнеможения. Изабелла рассказала мне, что ее муж в этих делах слабак, что у нее был любовник, но она все равно очень любила мужа – между ними была прочная духовная связь еще с их детства.
«Я его больше не люблю, – как-то сказала она. Помню, мы обедали в постели. – Он развратник. Потому рано стал импотентом. Природа ему отомстила. Ты знаешь, что такое развратник?» – спросила она меня.
Разумеется, я этого не знал. Да и откуда? Она стала объяснять мне, перемежая свой рассказ ругательствами на разных языках.
«О, я ненавижу развратников, – говорила Изабелла. – Это они втоптали в грязь самое светлое, что может быть на свете – любовь, превратив ее в пошлость и мерзость. Они не знают и не могут знать, что такое любовь, – они путают это понятие с похотью. Но природа жестоко мстит им за это. Я знаю, что такое любовь. Я много страдала, я заслужила, чтоб меня любили. Джимми, ты должен меня любить».
Я думал, что по-настоящему люблю эту грустную чувственную женщину.
У нее оказалась роскошная квартира в Неаполе, все стены которой были завешаны картинами. Изабелла сама великолепно рисовала. Она заставила меня читать книги, учиться, и я этим увлекся. Она не ограничивала мою свободу, завела на мое имя счет в банке. Ей доставляло удовольствие обучать меня искусству любви, Изабелла увлекалась Камасутрой – индийской философией любви. Она казалась мне замечательной женщиной, я считал ее чуть ли не своей ровесницей, пока не узнал случайно, что ей уже сорок девять лет. Тогда я стал понимать, почему она не каждую ночь позволяет мне спать в ее кровати, почему всегда поднимается раньше меня – приводит себя в порядок, делает гидромассаж.
Вскоре я поступил в университет. Мне легко давались науки, но в учебе я не видел цели. Кроме того, я очень скучал по океану.
Потом я застал Изабеллу в постели с каким-то художником. Она ничуть не смутилась и предложила мне заняться сексом втроем. Я отказался.
«Я тоже стала развратницей, – сказала в тот вечер за ужином Изабелла. – И я больше не верю в любовь. Я старею с каждым днем, а ты делаешься все красивей и желанней. Наступит день, когда ты бросишь меня. Я не перенесу этого. Уходи сейчас. Немедленно. – Она вдруг затопала ногами, лицо ее покраснело. – Мне плевать, что станет с тобой, потому что мужчинам всегда было наплевать на то, что будет со мной. И ты всего лишь один из них».
Я ушел. Устроиться на работу оказалось почти невозможно, да и я здорово разленился за эти два года. Меня приютила девушка из моей группы – она снимала небольшую квартирку и вечерами подрабатывала на панели. Она познакомила меня со своей состоятельной подругой. Меня стали приглашать на уикэнды на загородные виллы, платили за это деньги. Я продолжал посещать университет, хотя учеба меня интересовала мало.
Однажды я взобрался на Везувий и увидел оттуда морские дали. Передо мной, я знал, было всего лишь море, но оно напомнило мне океан. Отныне я мечтал об одном – вернуться на мой остров. К тому же я вдруг понял, что Изабелла была права: природа мстит за разврат. Я чувствовал, как с каждым днем притупляются ощущения. Запахи и те я теперь чувствовал не так остро, как раньше.
Я собрал деньги на билет и вернулся сюда. Дело было осенью, работу я найти не смог. Они попросили отвезти кое-что на Мальорку, оттуда меня снабдили контрабандным жемчугом. У меня появились деньги, жилье, я купил машину. Потом встретил Айру…
Он почувствовал, как беспокойно шевельнулась Лиз.
– Понимаешь, я видел в ней свое спасение. Ведь я все больше и больше погружался в разврат, стал пить. Я думал, стоит мне жениться, и я стану другим.
