На застекленной террасе, заставленной розовыми шелковыми шезлонгами, она увидела хозяйку дома Конни в компании Билли Личфилда.
— Могу представить, как это неприятно, — сочувствовала Конни гостю.
— Извините, — спохватилась Аннализа, сообразив, что помешала их беседе.
Конни, в прошлом известная балерина, проворно встала. Длинные прямые светлые волосы доходили ей чуть ли не до копчика. Аннализа не преминула отметить огромные голубые глаза, крошечный носик и стройную, как у феи, фигуру хозяйки дома.
— А я уже хотела вас проведать, — сказала Конни. — Все ли у вас есть, что нужно?
— Комната просто великолепная, благодарю вас. Я искала Пола…
— Он уехал с Сэнди. Вид у них был самый деловой — не иначе собираются захватить мир. Посидите с нами, — предложила Конни. — Я слышала, вы юрист. Сэнди сказал, у вас была очень высокая должность — вы работали с самим министром юстиции!
— В его офисе, занималась бумагами, сразу после окончания юридического факультета.
— Ну, тогда вам с нами будет скучно, — засмеялась Конни. — Наши мужчины говорят только о делах, а женщины — исключительно о детях.
— Не слушайте ее, — обратился к Аннализе Билли. — Конни — специалист по современному искусству.
— Это ты научил меня всему, что я знаю, Билли, — напомнила ему Конни. — Моя настоящая любовь — драгоценности. Обожаю блеск, ничего не могу с собой поделать. А у вас есть какаянибудь тайная страсть, которой вы стыдитесь, Аннализа?
Гостья улыбнулась:
— Пожалуй, моя проблема в том, что я слишком серьезна.
Конни переменила позу, устроившись на шезлонге иначе, и патетически заявила:
— А мой грех в легкомыслии. Я богата и глупа. Но мне нравится так жить!
Билли встал.
— Пойдемтека переоденемся к обеду, — предложил он. Аннализа направилась за ним вверх по лестнице. — Конни действительно легкомысленна, — продолжал он. — Но ведь такие деньги у них появились всего семь лет назад. Кроме того, в сердце Конни нет ни грана недоброжелательности. Если вы подружитесь, она может стать для вас полезным союзником.
— А что, мне понадобятся союзники?
— Ну, они никогда не помешают, — улыбнулся Билли.
На лестничной площадке он оставил Аннализу со словами:
— Увидимся за коктейлями. Их подают в восемь на веранде.
Забавный человечек, подумала Аннализа, вернувшись в свою комнату. Словно из девятнадцатого века.
Пол вернулся, когда она принимала душ в кабинке размером с небольшую комнату. Она раздвинула стеклянную дверь.
— Тут есть душ с паром, — сообщила она мужу. — Не хочешь присоединиться? — Пол вошел в душевую, и Аннализа намылила ему грудь. — Видел кедровый шкаф? А подогреватели для полотенец? А кровать?
— Хочешь так жить? — спросил Пол, резко мотнув головой, стряхивая с волос пену.
— В розовом доме за десять миллионов долларов и с Билли Личфилдом в качестве приложения — он будет учить нас, как себя вести, и заодно ознакомит с основами истории искусств?
Выбежав изпод душа, она насухо вытерлась. Пол вышел из кабинки и остановился на коврике, сразу залив его водой. Аннализа вручила мужу пушистое полотенце.
— Да, — сказал Пол. — Почему бы и нет?
— Пол, — начала Аннализа, — неужели мы на пути к превращению в Брюэров? Неужели станем такими же, только капитал наш будет заработан позже?
— Что ты имеешь в виду? — не понял Пол.
— Давно ли у нас появились большие деньги? Шесть месяцев назад? Может, когда капиталу исполнится год, устроим вечеринку в честь дня рождения?
— Чтото я не улавливаю связи.
— Да ладно, — отмахнулась Аннализа. — Просто это еще один парадокс Билли Личфилда. Ерунда.
Примерно в такой же комнате на безбрежной кровати распластался Билли Личфилд, аккуратно сложив руки на груди, чтобы не помять рубашку. Он закрыл глаза, надеясь подремать. В последнее время он постоянно ощущал усталость, но заснуть не мог. Несколько месяцев бессонницы вконец вымотали его. Может, стоит походить к астрологу вместо психотерапевта, выписавшего ему кучу лекарств, подумал Билли. Через несколько минут тревожного ожидания он сдался и достал из сумки пузырек. В нем было несколько маленьких оранжевых таблеток. Билли разломил одну пополам, проглотил половинку и снова лег на кровать.
Через несколько минут пришло долгожданное расслабление — Билли заснул. Он проспал несколько дольше, чем планировал, и пробудился лишь в десять минут девятого.
Поспешно сойдя вниз, он увидел Аннализу, которую со всех сторон обступили мужчины. Простое черное платье без рукавов подчеркивало ее тонкую мальчишескую фигуру, огненнорыжие волосы рассыпались по плечам. На лице, как и днем, не было косметики, и единственным украшением служили часики с бриллиантами. Подходя к Конни, Билли услышал обрывок разговора.
— Только не говорите, что вы республиканец! — обращалась Аннализа к одному из компаньонов Сэнди. — Если вы молоды и богаты, ваш моральный долг поддерживать демократов!
Билли остановился. Непринужденно ввинтившись в плотное кольцо мужчин, он взял Аннализу повыше локтя и сказал:
— Позвольте вас похитить. Вы уже познакомились с подругами Конни?
Хозяйка и три незнакомые Аннализе женщины сидели на составленных вместе широких коричневых плетеных диванах. Одна из гостий тайком курила сигарету, другие говорили о шопинге в ИстХэмптоне. При приближении Аннализы Конни подняла глаза и похлопала по дивану рядом с собой:
— Вот есть местечко. — Указав на курильщицу, представила ее новенькой: — Это Бет. Она закончила Гарвард, да, Бет?
— Гарвардскую юридическую школу, — сказала Бет, быстро затушив сигарету. — А вы? — спросила она Аннализу.
— Джорджтаун, — ответила та.
— Все еще работаете? — поинтересовалась Бет.
— Нет, недавно уволилась.
— Бет уволилась несколько лет назад, — вставила Конни. — И не жалеет.
— У меня нет времени работать, — сказала Бет. — Быть замужем за одним из них, — она показала на группу мужчин, стоявших поодаль, — это работа на полную ставку.
— Главное — дети, — поправила Конни. — Хочется видеть, как они растут, жалко упустить даже минуту.
В девять часов всех пригласили к столу. Гостей обслуживали молодой человек и девушка, одетые в черное, — видимо, студенты, подрабатывающие в летние каникулы. Аннализу посадили между Билли Личфилдом и Сэнди Брюэром — почетное место, рядом с хозяином.
— Вы бывали в Андах? — спросил Сэнди. Бет, сидевшая напротив, тут же встряла в беседу, затеяв оживленную дискуссию о том, как Анды стали «новой Новой Зеландией». Разговор перешел на ярмарку искусств Бильбао, благотворительное мероприятие, в пользу которого Сэнди пожертвовал миллион долларов, и на лучший аукцион вин в мире. После ужина начались бесконечные партии в пул в библиотеке — ее стены были обшиты дорогим деревом. Хозяин дома и другие мужчины курили сигары, слегка опьянев от превосходного вина и редкого сорта шампанского. Играя с Полом, Билли вдруг повысил голос, перекрыв шум в зале:
