И пусть за три месяца их совместного участия в программе «Танцуют звезды» — включая подготовительную часть — Калачников так и не стал ее любовником, но каждый день Вероника фиксировала множество признаков, свидетельствовавших, что Петр вот-вот окажется в ее постели, что иного итога просто не может быть. Поэтому, когда он заявился на очередную репетицию в сопровождении какой-то смазливой девицы, Вероника почувствовала себя жестоко обманутой. Все ее хитроумные планы наконец-таки устроить личную жизнь разбивались вдребезги, превращались в пыль. Более того, она почувствовала себя так, словно ее суженый сбежал с крыльца ЗАГСа.
Вероника не узнала в спутнице Калачникова ту самую докторшу «неотложки», которая недавно приезжала в телецентр после случившегося у Петра приступа. Сейчас Волкогонову вообще трудно было принять за медицинского работника: собираясь сопровождать Калачникова на репетицию, Марина натянула голубые джинсы, бордовую майку и светлую ветровку и больше походила на легкомысленную студентку, чем на эскулапа. А на плече у нее висела ее любимая коричневая кожаная сумка, куда поместилась не только аптечка со всем необходимым для оказания экстренной медицинской помощи, не только обычный походный набор женской косметики, но и несколько толстых книг, которые Марина захватила, чтобы заниматься своей диссертацией.
Зайдя в телевизионную студию вслед за Калачниковым, Волкогонова невнятно поздоровалась с оторопевшей Вероникой и с расплывшимся в любезной улыбке Аркадием Мухамедшиным, а затем отправилась на самый верх пустовавших зрительских трибун, где углубилась в свои фолианты. Было очевидно: все, что происходит внизу, ее не очень-то и интересует.
— Это Марина, — невнятно представил ее Калачников, нисколько не прояснив ситуацию. — Она побудет здесь немного… Так надо…
Казалось бы, репетиция начинается как обычно, но присутствие Волкогоновой сразу же внесло в атмосферу студии высочайшее напряжение. Было такое впечатление, что прошедшей ночью под полом и потолком съемочного павильона протянули высоковольтные провода, между которыми вот-вот начнут пробивать электрические разряды, рассыпая снопы искр и наполняя воздух едким, зловонным дымом. И единственным человеком из присутствующих, кто не прочувствовал взрывоопасности ситуации, был Мухамедшин. А на что вообще он обращал внимание, кроме бальных танцев?! Довольный тем, что его подопечные в этот раз не опоздали, тренер немедленно взялся за дело.
— Итак, милые мои! — бодрым фальцетом воскликнул он. — Давайте для начала поработаем над финальной частью пасодобля. С ней у нас пока получается полная ху…ня, она мне нравится меньше всего.
Отказаться от употребления матерных выражений его не могло заставить даже присутствие посторонних, да Мухамедшин и не считал, что ругается.
— Кто это?! — недобро поинтересовалась Вероника у Петра, едва в танце они отошли от тренера на несколько шагов и Аркадий уже не мог их услышать.
— Я же сказал — Марина.
— Не притворяйся идиотом!
— Это одна моя знакомая, — постарался не вдаваться в детали Калачников.
Он встал на одно колено и обвел Веронику вокруг себя — того требовал танец. Но как только он опять поднялся и их глаза оказались на одном уровне, немедленно последовал следующий ядовитый вопрос:
— А зачем ты притащил ее сюда?
Вероника выразилась именно так: притащил, а не, скажем, привел, пригласил.
— Она… м-м-м… она, так сказать, хотела посмотреть на нашу репетицию.
— И для этого захватила с собой гору книг?! — хмыкнула Вероника. — Бесстыдник, уже переквалифицировался на девчонок! Педофил!
— Что за дурацкие нападки?! — возмутился Калачников. — Ей двадцать восемь лет!
— Стоп-стоп-стоп! — захлопал в ладоши тренер. — Что происходит?! Мы будем танцевать или пиз…аболить?! — Он помолчал немного, давая возможность сварливой парочке прочувствовать свою вину, при этом Мухамедшин буквально испепелял глазами своих подопечных. Наконец, решив, что им этого урока достаточно, он скомандовал: — Повторим еще раз последний кусок, то есть поворот и дорожку шагов. Прошу, будьте внимательны! И-и-и… Раз-два-три! Раз-два-три!
Молчали Петр и Вероника недолго.
— И давно ты с ней спишь? — язвительно спросила Вероника, оказавшись спиной к Мухамедшину.
— Я с ней не сплю.
— Тебе самому не противно от своего вранья?!
Она сморщилась так, словно ее вот-вот стошнит. В этой гримасе сконцентрировалось все: и смертельная обида, и разбитые надежды, и даже ненависть.
— А почему я вообще должен перед тобой оправдываться?! — возмутился Петр.
— Как это почему?! — ахнула Вероника. — Ты же подавал мне надежды!
— На что?!
— Ну, на особые отношения.
— Когда подавал?!
— Каждый день!
— Каким образом?!
Вероника заметила, что Мухамедшин опять собирается прочитать им нотацию, поэтому дождалась, когда в танце она в очередной раз отвернулась от тренера, и прошипела:
— Ты все время пялился на мои ноги, на мою задницу, на мою грудь!
— Я пялюсь абсолютно на все женские задницы! — парировал Калачников.
— Ты постоянно щупал, тискал меня своими лапищами, все время прижимался ко мне, и я чувствовала, как возбуждается твой член!
— Если бы ты не терлась об него, он бы не возбуждался! — в сердцах брякнул Петр.
Лучше бы он этого не говорил. Вероника тут же наступила ему на левую ногу. Несомненно, она сделала это намеренно. Жало ее каблука едва не проткнуло Калачникову туфлю и расплющило его пальцы. Если бы в Средние века существовали женские шпильки, то инквизиторы, несомненно, использовали бы их для своих пыток. От боли у Петра помутилось в глазах, он громко вскрикнул и запрыгал на одной ноге.
— Что, бля, опять случилось?! — воскликнул Аркадий. — Милые мои, вы сегодня ужасно несобранные! Что с вами происходит?! Когда это закончится?!
Насторожилась на зрительской трибуне и Волкогонова. Она даже привстала, но, убедившись, что с Калачниковым ничего страшного не произошло, так сказать, жить будет, опять уткнулась в свои книжки.
Мухамедшин же произнес перед своими воспитанниками пламенную речь:
— Значит, так, друзья-товарищи! Если вы немедленно не соберетесь, то следующее ваше выступление на конкурсе окажется последним! Никогда еще вы не были так плохо готовы! Просто комплит пиз…ец!!
В переводе с российско-английского это означало: полный пиз…ец.
Перспектива досрочного вылета из программы «Танцуют звезды» не устраивала ни Веронику, ни Петра, это рушило планы обоих. Все еще морщась от боли и прихрамывая на левую ногу, Калачников сказал:
