Они метались по всему дому, как аквариумные рыбки, которым в их тихую заводь пьяные гости вылили стакан спирта. Натыкались друг на друга, ругались между собой, проклинали деда, плохую погоду и президента. Включали ему музыку в надежде, что она его заинтересует или, паче чаяния, убаюкает. Вот глупые, ну не любит Артемка ни Курта Кобейна, ни хип-хоп, ни тем более Катю Лель! Нет чтоб «Йестедей» «Битлов» запустить. Или самим что-нибудь башкирское спеть.
Сказки начали читать, только ни одну, даже «Колобка», до конца не помнят. Дед вон, хоть и старый, а память лучше, чем у этих. Бывало, достанет свой старый учебник по сопромату, начнет читать — через три минуты вырубаешься.
Трясти кровать начали, типа — укачивают. А подушку по-человечески положить? А силы свои соразмерить? Пять минут затылком об спинку кровати стучался — еще бы не орать! Соску где-то дедову откопали! А еще говорили — нельзя, прикус неправильный будет! Припекло, сразу все можно стало. Тьфу на нее! Вернее — ее саму. Тьфу на пол, да подальше, чтоб не нашли.
Ведь человеку просто хочется есть!!! Но только нормальной еды, а не той гадости, что они ему наготовили. Горелую несоленую кашу даже собака без водки жрать не станет, а они хотят наследника ей отравить!
— Да что ж он вытворяет, а? Демон! — Даша накрыла голову раскрытым учебником и попыталась зажать им уши. — Время уже три часа ночи доходит! У меня завтра последняя лекция, мне нельзя ее пропустить, препод на экзамене сожрет живьем. Я и так за полгода у него раза три была. Роман, ну сделай же что-нибудь со своим сыном!
— С твоим сыном, ты хотела сказать? — рявкнул осунувшийся парень, лихорадочно рывшийся в столе.
— Что ты хочешь сказать? — вскинулась Даша.
— Да ничего я не хочу! Только крикун этот твой стопроцентно, а вот насколько он мой — я могу лишь догадываться.
— Вот ты говнюк! — подскочила его жена. — При первой трудности готов от сына отказаться!
— Да заткнись ты! Сиди, учи свои уроки, мне, типа, учиться без надобности!
— А не фиг было на дискотеку ходить!
— Блин, а разве не ты у деда бабло вытрясла на танцульки?
— Не лови меня на слове! И что ты в столе роешься?
— Градусник ищу.
— На фига тебе градусник?
— Тебе не кажется, что этот маленький засранец болеет? Хочу померить температуру.
— Мне кажется, что он просто издевается. Ты посмотри на его морду лица!
— А чего — красная, сморщенная. Переорал, явно.
— В глаза смотри, в промежутках между воплями. Взгляд глумливый!
— Прям как у тебя, когда ты со своими родичами разговариваешь, — ухмыльнулся Роман, достав наконец, градусник, завалявшийся где-то в дальнем углу ящика с нижним бельем Даши.
Он подошел к кровати сына, держа градусник, как кинжал. Ребенок настороженно примолк, опасливо косясь на отца.
— Забздел, — констатировал Роман.
— Чего ты хочешь с ним сделать? — привстала со своего места Даша, в которой взыграл материнский инстинкт.
— Я же сказал — температуру хочу померить!
— И как ты собираешься этот процесс произвести? Сунешь под мышку и свяжешь? Он же его выкинет тут же!
Роман задумался, стоя у кроватки. Артемка по-прежнему тревожно глядел на него, ожидая подвоха.
— Ну-у, — покрутил градусник в пальцах Роман, — в Германии, я слышал, градусник в рот суют.
— Ага, засунь, конечно. Видел, что он с соской натворил? Разгрызет в один момент. Ртути наглотается — будет у нас жидкий Терминатор.
— А в Америке вроде в задницу засовывают…
— Что-о-о-о?! — Даша даже учебник отбросила. — У меня семья не авангардная, и я тоже старорежимного воспитания. Ты мне эти нетрадиционные штучки брось!
— Тьфу ты! Дура, прости Господи! Умеешь же увидеть во всем такой смысл, которого самый извращенный ум не вообразит.
Роман нервно засмеялся.
— Весело? — поинтересовалась Даша.
— Просто подумал, как хреново быть немцем в Америке. По привычке сунешь градусник в рот — а он только что сама представляешь откуда!
Отец голосистого малыша присел рядом с сыном, надеясь, что тому надоело сотрясать стены децибелами. Артемка смекнул, что его здоровью больше ничего не угрожает, сделал пару коротких вздохов, сморщил нос, прикрыл глаза…
— Не-е-ет! Только не это! Хватит! — взмолился Роман, но ребенок был непреклонен, и через секунду ночную квартиру сотрясли новые рулады растущего организма.
Даша со стоном рухнула на диван. Похоже, не оставалось шансов не только подготовиться к занятиям, но даже элементарно выспаться. Или хотя бы просто чуть-чуть поспать.
Дверь в комнату рывком распахнулась. На пороге, сверкая глазами, кутаясь в незастегнутый халат, стояла Жанна. Она едва сдерживала ярость, дыхание было тяжелым и прерывистым, ноздри раздувались, пальцы побелели, вцепившись в отвороты халата.
Где-то по темному коридору, чертыхаясь, прошлепал голыми пятками по паркету Евгений. На кухне раздался грохот переворачиваемой посуды и его сердитое бормотание.
— Ну что, «взрослые люди»? Кажется, так вы себя называли, когда решили жить совместно? — в голосе Жанны звенящей струной дрожало бешенство.
— Мама, прекрати истерику раньше, чем наговоришь всякой ерунды! — резиновым мячиком подскочила с дивана Даша. Симптомы маминой истерики она знала лучше всех людей в мире, потому что именно она становилась мишенью этих истерик, когда Жанна по каким-то причинам не могла оторваться на своих мужчинах. Ха! На своих! На деде особо не отыграешься! А отец давно научился уходить от этих вспышек глубоко в себя.
Так что свою ершистость, независимость, нежелание считаться с авторитетами Даша приобрела, защищаясь от незаслуженных взбучек со стороны матери. И отвечать на них она научилась, еще пряча деньги, выданные на школьные завтраки. Тут они с мамочкой друг друга стоили. Когда в схватку вступали такие женщины, пусть даже у них в возрасте была разница в двадцать с лишним лет, домашним мужчинам лучше было присмотреть себе дело где-нибудь в другом конце квартиры. Или лучше — города.
— Этот бедлам когда-нибудь закончится? — патетически воскликнула Жанна.
— Какой бедлам? — непонимающе пожал плечами Роман. — У нас все нормально, обычные бытовые трудности.
Словно подтверждая его слова, Артемка выдал особенно чистое дисканто.
— Черт! Ну и как нам прикажете завтра на работу вставать? — всплеснула руками Жанна.
— А никак! Отоспишься, — сердито буркнула Даша. — Мама, не надо театра, завтра у вас с папой выходной.
— И вы, значит, решили пожертвовать нашим редким выходным?
— Да никто ничего не решил! — встрял Роман. — Ну, капризничает немножко мальчишка, что ж теперь — трагедию вселенскую из этого устраивать?
