– Спасибо. – Вики всегда внимательно прислушивалась к словам Беатрис. – Правда, или просто утешаете?
– Правда, что ты! Правда! Ты стала… серьезнее. И в то же время моложе. У тебя какой-то академический вид.
– Это потому что я уже год как в академическом отпуске.
– Эй! – донеслось из комнаты. – О чем вы там так интересно охаете? Я сейчас приду!
– Лежи, я сама приду! – крикнула Вики и озадаченно задала мучивший ее вопрос: – А раньше что, я выглядела на свой возраст?
– Да. Иногда старше. Просто… ммм… кокетливый взгляд не всех молодит. Ну-ка, повернись! Просто чудо!
– А мне кажется, что ничего особенного. – Вики похлопала себя по бедрам.
– Ничего. Просто новое лицо, новая прическа. Черная водолазка и черные брюки. Вики, тебе и правда идет! Похоже, это – твое.
– И заметьте, ни одного цветоч…
– Ни-че-го-се-бе!!! – раздалось у нее за спиной. Алиса, замотанная в плед, бледная и с красным носом, стояла в дверях, глядя на нее во все глаза. Видимо, любопытство победило слабость. – Я ничего не слышала об авиакатастрофе. Вы хорошо долетели?
Вики молча улыбалась, зная манеру подруги изъясняться с иронией.
– Спасибо, нормально.
– Нет, ну… Просто так, без сильного потрясения или сотрясения ты не стала бы менять имидж… Ага. Так что с тобой сделали на Карибах?
– Тебе не нравится? – игриво спросила Вики, ожидая услышать комплимент.
– Не нравится. Это просто не ты. Мама, кого ты пустила к нам в дом?
– Ну-у, – Беатрис обняла Вики, словно пытаясь защитить, – она очаровательна. Это лучше, чем было, я уверена.
– Нет, это просто… Это Никита какая-то. Тебя часом не завербовали в ФБР?
– Нет.
– Британская разведка?
– Нет.
– Что?!! Неужели русские?!! Нет, у них форма другая.
– Успокойся, у меня есть пятнистые шорты.
– Сейчас март, Вики, остынь.
– И знаешь, сколько это все стоит, Алиса? Ты не представляешь! По дороге купила!
– Тысяч сто, не меньше, – пробормотала подруга, возвращаясь на свой диван с аккуратной стопочкой платочков в упаковке. – Извини, я постоянно сморкаюсь…
– Ну так вот, весь мой прикид стоит меньше пяти сотен.
– Вот что с тобой сделала жизнь! Ну ладно, рассказывай!
– Девчонки, чай или кофе? – Беатрис стояла в дверях. – А может, сварить глинтвейн? От простуды очень помогает.
…Возможно, как раз под влиянием глинтвейна исповедь у нее получилась очень увлекательная, Алиса даже заслушалась. Но при всей своей откровенности Вики почему-то ни словом не обмолвилась о том, что скучает по Нику. Она вообще ничего не сказала о своем отношении к нему, просто изложила события и все.
У Алисы тоже много чего произошло за это время. Ее звали в Англию на постоянную работу в огромную PR-сеть, разбросавшую филиалы по всему Евросоюзу.
– Деньги обещают астрономические. Не знаю, что делать.
– Не уезжай! – жалобно простонала Вики. – Как я тут без тебя?
– Именно это меня и интересует. Если никак, то ты можешь поехать вместе со мной. Хотя бы на полгодика, поможешь мне устроиться. А потом и тебя куда-нибудь пристроим.
– А…
– Ты ведь уволилась. Ушла от Джонни. Решила изменить жизнь. Что тебя здесь держит? Университет? Ты уже год, как в отпуске.
– Да нет, он не держит.
У нее не поворачивался язык, не хватало смелости просто так взять и сказать это. Алиса не поймет. Она любит разумные объяснения всему происходящему. Она не поймет, что ее здесь держит призрачная, неоправданная и неопределенная надежда встретить Ника. И больше ничего.
Она решила пешком пройтись по улицам города. В воздухе уже витало весеннее раскрепощающее чувство радости и предвкушения. К чему относилось это предвкушение, Вики никогда не знала, но видела его на лицах других людей и на своем собственном. Наступает весна, значит, все будет хорошо. Скоро. Скоро. И у нее тоже когда-нибудь все будет хорошо.
Вики шла по тротуару, щурясь, как мартовский кот. Она ничего не замечала вокруг и в то же время видела все. Например, цвет неба. Он стал другим. Солнце пробивается сквозь тонкие тучи, и вокруг становится светло и радостно. Какие шалые глаза у воробьев! Они нахально обступили скамейку, на которой сидят влюбленные с ведерком попкорна, и откровенно выпрашивают у парочки еду. А люди? Кто-то идет, уткнув нос себе под ноги, а кто-то, как она, глазеет вокруг, улыбаясь идиотской счастливой улыбкой, и спотыкается, не замечая бордюров.
Вики уселась на соседнюю скамейку и стала смотреть на воробьев. Какая же благодать кругом! Никуда не надо спешить, ни от кого не надо получать нагоняй и обижаться… Сиди себе, вкушай весну, дыши полной грудью и мечтай о лучшем. Да, раньше она не заметила бы этого солнца и воробьев. Просто прошла бы мимо, озадаченная очередной покупкой платья на завтрашнем показе…
– Нью-Йорк – красивый город, правда? – услышала она над собой знакомый голос.
– Правда, – машинально ответила она, поворачивая голову. – Ой! Фил! Вот это да! Как я рада тебя видеть! Ну неужели?.. Я думала, мы так и не найдемся!
– Я тоже рад тебя видеть, Вики! – Он продержал ее в объятиях чуть дольше положенного. – Как ты? На работу устроилась?
– Нет! Мы же… Я же вчера только вернулась с островов.
– Ах да… А «мы» – это с Ником?
Она почувствовала, что краснеет.
– Да. Мы… У нас места в самолете оказались рядом.
– А я сразу уехал, через день после нашей вечеринки.
– А почему же ты не зашел, чтобы оставить адрес?
– Я увидел вас с Ником, хотел поговорить, но вы меня не заметили. Вы были… – Фил улыбнулся, – слишком увлечены друг другом.
Вики покраснела еще больше.
– А сейчас? Как у тебя дела? Ты работаешь спасателем?
– Да. В своей прежней фирме. Обращайся, если что. Хотя… Лучше пусть у тебя ничего не случается. У вас с Ником все в порядке?
Она смущенно повела плечами:
– Не знаю. Это не важно, для меня сейчас главное найти работу. Представляешь, только что подруга звала меня в Англию.
– И что она предлагала?
Вики споткнулась об этот вопрос, словно тогда, четыре года назад, в клубе, когда красивый парень спросил у нее, кто она. Сейчас она снова не знала, что сказать.
– Н-нет, Фил, я не поеду в Европу. Зачем мне это? Надо прокладывать свой собственный путь. И университет заканчивать… У меня как раз остается полтора года.
– Это правильно. Не смотри, что у тебя папа – миллионер…
– Да забудь ты!
– …Все равно ты должна стоять на собственных ногах. Слушай!!! – У него даже округлились глаза, словно он сделал какое-то открытие. – Я, кажется, знаю!
– Что ты знаешь?
– Я знаю, куда тебе надо идти на работу!
– И куда же?
– Ты, кажется, говорила, что перед ссорой с этим своим… как его…
