Андреа решила пойти погулять в одиночестве. Ей нужно было отдохнуть от нестройного шума голосов и избавиться от напряжения этого дня. Среда отеля не способствовала образованию крепкой дружбы ни среди обслуживающего персонала, ни среди внешнего круга знакомых. Из-за скользящего графика дежурства Андреа редко могла провести свое свободное время в чьем-то обществе.
Поэтому, когда на той же неделе ей позвонил Тревор Деннистоун, Андреа с радостью приняла его приглашение пообедать. Он повел ее в китайский ресторан, недавно открывшийся в Миллбридже.
Тревор в основном говорил об Ингрид Дженсен, но Андреа получила удовольствие от общения с ним.
— Когда Ингрид Дженсен вернется в «Бельведер»?
— Ты всерьез влюбился в нее?
— Да. Не собираюсь отрицать этот факт. Дело не в том, что нет девушки красивее ее. В ней есть нечто большее. Жизненная сила, чувство юмора, обаяние.
Андреа одарила его удивленной, но доброжелательной улыбкой:
— Насколько мне известно, у нее есть также очень богатый отец. Это входит в список ее достоинств?
— Это не главное. Отцы наследниц становятся чертовски разборчивы в выборе женихов для своих дочерей. Ни один мужчина не годится на роль их зятя. Счастье дочери их не заботит. Их беспокоит только одно: не является ли парень охотником за наследством.
— Тебя-то никто не станет считать охотником за наследством. У тебя есть собственное дело.
— Хотя и не слишком процветающее. — Тревор покрутил в руках вилку, лежавшую на скатерти. — Несмотря на то что мы терпим убытки, дела идут неплохо. Но моя мама, похоже, не понимает, что деньги надо вкладывать в дело, вместо того чтобы забирать их и тратить большую часть. Когда был жив отец, денег было достаточно, и мама привыкла жить на широкую ногу. Она отказывается понимать, что в наши дни, если хочешь преуспеть, необходимо расширять бизнес. Переделки, новые витрины, улучшение схемы организации работ и так далее. — Он усмехнулся. — Мама считает, будто мы все еще живем в старые добрые времена, когда на обычных распродажах одежды деньги гребли лопатой, складывали их в маленькую коробочку, получали поддержку банка и отправляли их в путешествие по тайным каналам к конторке кассира.
Андреа давно уже овладела искусством выслушивать размышления вслух, на которые так падки мужчины. Ее отец часто нуждался в слушателях, и она научилась не прерывать и не уводить разговор в сторону, делая замечания или задавая наводящие вопросы. Поэтому сейчас она не мешала Тревору высказывать мысли, понимая, что среди его знакомых немного людей, с кем он мог говорить откровенно.
— Так что с Ингрид? — Он вновь коснулся самой важной темы. — Когда она вернется? Куда уехала?
— Она возвращается завтра, но я не знаю, куда она ездила. Может быть, в Лондон. Она часто бывает в Париже.
— Ты не отдашь мою записочку Ингрид, как только она приедет в гостиницу?
Андреа опечалилась, так как предвидела, что это увлечение обречено на несчастливый конец. Ингрид Дженсен непременно воспользуется преданностью Тревора, она вскружит ему голову своими улыбками, своим очаровательным обращением, но этим все ограничится.
— Постараюсь, Тревор, — ответила Андреа. — Но я могу не быть на дежурстве в отделе регистрации, когда она приедет. Я положу твою записку вместе с другими ее письмами.
Они возвращались в «Бельведер» через квартал Сенчери, и Андреа вдруг подумала о Кире Холте. Тревор остановился, чтобы получше рассмотреть оформление витрин в отстроенной части.
— Хотелось бы мне использовать пространство столь же щедро, как это, — пробормотал он. — Две дамские сумочки, один зонтик, две шляпки и неотрезное платье из прозрачной ткани. В Стоучестере решили бы, что это все, чем я торгую.
— А почему бы тебе не выставить одну дамскую сумочку, одну шляпку и пару перчаток и оставить пустое пространство, задрапированное серым ковром? Пусть люди в Стоучестере привыкают к современному оформлению витрин.
— Что ж, можно попробовать.
Краешком глаза Андреа заметила высокую худую фигуру человека, наблюдавшего за ней и Тревором, но когда она обернулась, мужчина исчез. Она не была уверена, видела ли Кира Холта или ей это только показалось.
На следующий день Андреа проследила, чтобы записка Тревора была вручена мисс Дженсен, хотя сама она не дежурила. Но он позвонил ей во второй половине дня.
— Не хочешь пойти потанцевать, Андреа? — спросил Тревор.
— Мне казалось, ты хочешь пригласить кого-то другого. — Она сознательно избегала произносить вслух конкретные имена.
— В соглашение внесен беспорядок. Ты не возражаешь выступить в качестве замены?
Андреа рассмеялась:
— Ты выставляешь мою кандидатуру. Но мне нечего надеть. У меня нет красивого вечернего платья.
— О, это что-то вроде сельского клуба. Девушки приходят туда одетые как угодно. Подойдет короткая широкая юбка и все такое.
— Договорились. Я приду. Во сколько?
— Я заеду за тобой в восемь часов.
— Приходи к служебному входу, — напомнила она.
В машине Тревор был необычно молчалив, и Андреа решила, что не стоит спрашивать его, почему он сопровождает ее вместо сногсшибательной Ингрид. Она надеялась, что сельский клуб не окажется слишком шикарным местом. Мужчины ничего не понимают в женских туалетах. Скажут тебе, что можно прийти в хлопчатобумажном платье, а когда так и оденешься, то выясняется, что все в элегантных длинных нарядах.
Клуб «Полонез» оказался переоборудованным старым зданием с просторным танцевальным залом, безвкусно оформленным баром и более современным рестораном. Когда официант проводил их к столику, первой, кого она увидела, была Ингрид Дженсен. Андреа хотела предупредить Тревора, чтобы он подготовился к неожиданной встрече, но в следующее мгновение сама испытала сильное потрясение: кавалером Ингрид был Кир Холт.
— Пойдем потанцуем. — Слова Тревора вывели Андреа из оцепенения.
Как только они закружились по залу, Андреа поняла, что Тревор обязательно заметит Ингрид, но она не успела предупредить Тревора, потому что он подтолкнул ее и прошептал:
— Ты не будешь возражать, если я потанцую с Ингрид? То есть если я переключусь на нее?
— Ты знал, что она будет здесь! Я подумала, что ты расстроишься.
— Нет. Она сказала мне, что уже договорилась на вечер, но я выудил кое-какую информацию у одной горничной, француженки.
— Югет?
— Я не знаю ее имени, но она, очевидно, знала, что мисс Дженсен собирается сегодня вечером сюда.
Андреа догадывалась об ожидавшей ее перспективе и ужасалась ей. Следующие слова Тревора усилили ее подозрения.
