Это была уже не просьба, не угроза, а вполне реальное обещание. Без игры.
От такого я бы точно сдох.
– Проклятие! Умеешь ты мотивировать.
Избавляться от штанов пришлось быстро. Даже в молодости подобные рекорды не ставил. Но тут... мокрые от смазки пальцы соскальзывали с пуговицы, не давали схватиться за язычок молнии. А головка члена... она так тесно прижималась к ширинке, что я чуть не выл от боли, пока расстегивал замок.
Пытка! Самоубийство было бы гуманнее.
Но, стоило потянуть Дашу на себя. Прямо на полу насадить, как бабочку на штырь... Все муки и ожидание превратились в кайф.
Чистый.
Яркий.
Выбивающий воздух из легких.
Не нужно было даже двигаться. Просто ощущать, как совпали все углы, все линии. Шизеть от тесноты. И натягивать...
Глубже и глубже.
По сантиметру в рай.
Пока Даша не запульсировала от первого же проникновения. Забилась в руках. И закричала...
Сладко, громко, сцеживая мои яйца до последней капли спермы. И до слез.
Что я там думал про инфаркт? Что он страшен?
Хрена!
Страшнее было не испытать такого. Не впереться до ломоты в копчике. Не словить приход каждой клеткой. Как в первый раз с женщиной. Со своей. Беременной.
* * *
После первого секса с Дарьей моей Юрьевной я еще удивлялся, откуда у нее такой темперамент. Сейчас – нет.
Удивляться не было сил. Свою стандартную норму мы выполнили до полуночи. А потом до утра спали как убитые. Впервые за долгое время мне ничего не снилось. И даже проснулся со свежей головой. Двумя.
Нижняя тоже оказалась бодра и готова к бою. На ее счастье, в наличии имелась женщина. Сонная, полностью голая и такая аппетитная, что долго самого себя уговаривать не пришлось.
Заниматься сексом со спящей женщиной – это извращение. Мало того, что возрастал риск схлопотать сковородой по голове. Так и резерва утреннего стояка могло не хватить на продолжение.
Но в извращенцы я себя записал еще вечером. Нашлось за что! Падать теперь уже было некуда. Потому, недолго думая, я повернул Дашу на спину, раздвинул хорошенькие ножки и нырнул с головой под одеяло. К барьеру.
Бухгалтерия моя дремала недолго. Не получалось у Даши изобразить бревно даже в отключке. То ерзала, будто моя голова между ног так уж сильно мешала. То ворчала что-то непонятное на своем, женском. То бедрами стала подмахивать.
Требовательно так, ритмично. Что язык пришлось быстро сменить на более подходящий агрегат и начать трахать эту сумасшедшую женщину в бодреньком утреннем темпе. Со шлепками, звонким хлюпаньем и стуком кровати о стену.
К финалу Даша уже не притворялась сонной. Острые ногти клинописью выбивали что-то на моей спине, а губы прямо в рот шептали грязные словечки.
Нет, Даша не материлась. Моя интеллигентная бухгалтерша не опускалась до такого уровня. Но эти её «скотина парнокопытная», «животное бешеное», «чудовище похотливое» вместе со стонами и всхлипами выкручивали яйца досуха.
Соседей «с добрым утром» мы поздравили хором. Радостным криком, от которого на столе звякнула чашка. А потом, кончивший и оглушенный, все, что я мог, – свалиться с Даши на бок и дышать.
Вначале с отдышкой, как спортсмен после марафона. Потом уже медленнее, ощущая лёгкость не только в двух пустых мохнатых шарах, но и во всем теле.
Утрахивала моя Подберезкина качественно. С животиком ещё сильнее, чем до его появления. Впору было опасаться, что эдак месяце на шестом мой член вообще не захочет покидать сладкую норку. Что нам с Дашей придётся поселиться в кровати и учить детей азбуке Морзе ещё до рождения.
При мысли о детях желе в черепушке начало приобретать форму извилин.
Дети.
Двое.
Мои.
Вчера после этой новости я так и не успел понять свою реакцию: обрадовался я, сильно обрадовался или охренел от счастья вкрай.
Чувство, что мне это не нужно, не возникло, хотя никогда раньше не задумывался о детях.
Поводов думать не было! С питерскими любовницами натягивал презерватив, как космонавт скафандр перед стартом. Песни про таблетки и «безопасно» пропускал мимо ушей. Даже сзади без латекса не подходил.
А сейчас... Женщина, с которой был знаком всего неделю и которая умела выносить мозг на раз-два. Пузо. И двойня. Стандартный комплект для развития паники у любого мужика.
А у меня и не ёкало!
Смотрел на нее, дремлющую после скачки, временно безобидную. И ещё хотелось. Если не взять, то хотя бы положить руки на животик. Погладить его.
Наверное, это была какая-то мужская форма беременности. Без ребёнка под сердцем, без гормонов, которые иногда самых умных баб превращают в дур, но тоже с побочкой для мозга.
Пока эта побочка мне нравилась. Все нравилось. Если бы еще уработавшийся за ночь организм не требовал: «Жрать» и Алгая не засыпала почту письмами, было бы вообще словно в сказке.
Но... как бы ни хотелось продолжить утро, пришлось вставать. Первым убыл в направлении душа я. Через минуту после возвращения – замотанная по подбородок в одеяло Даша.
Из опасения остаться с пустым желудком про внезапную стыдливость я не спрашивал. Проследил за ней взглядом. Забрал из ванной несчастное одеяло. И, как гость из голодной Африки, пошёл знакомиться с содержимым холодильника.
Глава 19. А поутру они…
Дарья.
За три с половиной месяца я, пожалуй, уже забыла, что такое «секс с Абашевым». Ноги не держали совсем. Грудь постоянно ныла, требуя продолжения банкета. А к трусам можно было прокладку крепить. Ночную! С защитой на пять звездочек!
Ума не приложу, как я выдержала марш-бросок в ванную комнату. Там под струями развезло, как от вина. Тело не узнавала. Оно горело. Эмоции не понимала еще сильнее. Одну секунду мне хотелось смеяться, другую – реветь, третью – без мыслей пялиться на стекло кабинки.
Все же я переволновалась вчера. Столько месяцев ломать голову над реакцией князя, придумать сотню оправданий и клятв, что буду растить детей одна... Черт, да я ведь и правда сжилась уже с ролью матери-одиночки, а он... этот благородный олень даже шанса не дал послать его к черту! «Это я сделал?» – и все!
Разве вообще так можно?
А поругаться? А уйти, хлопнув дверью? А как же молодая невеста, которая не б/у и из своих?
Меня бомбило от эмоций. Чтобы заглушить плач и смех, приходилось до боли кусать губы, выкручивать воду в кране на максимум. Но стоило собраться с духом и выйти из своего водного укрытия...
Этот высокородный гад, этот титулованный паршивец с тарелкой бутербродов в одной руке и чашкой кофе в другой... он таки заставил меня разреветься снова и уже публично.
* * *
К моменту, когда слезы закончились, кофе уже остыл, а я из нормальной женщины превратилась в чучело с красным носом и опухшими глазами.
Наверное, хорошо, что вчера нас хватило только на секс. Сегодняшний мой вид мог довести до импотенции даже самого стойкого мужика. А уж самца с гербом и родословной... экспериментировать было опасно.
К счастью, даже у слез оказался не бесконечный запас.
– Этот всхлип точно последний или принести ещё рулон бумаги? – Абашев посмотрел на меня в упор. Уже без шока, но с настороженностью. Как сапер на бомбу времен Великой отечественной – вроде безопасна, но рвануть может в любой момент.
Я окинула взглядом поле боя. Десятки смятых салфеток и обрывков туалетной бумаги. Совсем как в интернете, на видео, где котики раздирают рулоны на ошметки и устилают белыми бумажными хлопьями пол.
– Нет, больше точно не буду. – От стыда я закрыла лицо руками, оставив лишь узкие щелочки для глаз.
– Ты не подумай, я, если что, не против, – кадык на горле князя дернулся. – Только в следующий раз как-то предупреди, чтобы был готов. Рукой там махни. Мигни.
Он взглядом указал на свою рубашку, которая сейчас больше напоминала мокрую мятую тряпку. Результат того, что первую волну слез приняла на себя.
