толчка в плечо.
- Ты чего? – спрашивает присевший передо мной на корточки Антон.
Судя по тому, что в полицейской форме, только что пришел с работы.
- Уснула, да? – сиплю, растирая лицо руками.
- Иди к нам поспи… матушка присмотрит здесь…
- Нет, я сама…
- Иди, сказал!
Он поднимает меня за локти и разворачивает лицом к выходу.
- Смотреть на тебя страшно, хуже матери своей выглядишь…
- Ей лекарство надо будет дать, - сопротивляюсь слабо.
Слабо, потому что совершенно нет сил спорить. В отупении переставляю ноги туда, куда он меня толкает.
- Дадим…
- Иди, Яночка… отдохни, - встревает тетя Валя.
- Спасибо…
Это не первый раз, когда они заставляют меня поспать в комнате Антона, поэтому я сразу иду к его кровати и ложусь на бок лицом к стене.
Посплю часок и к маме…
Но, открыв глаза в следующий раз, понимаю, что часком не обошлась. В комнате темно и жарко. Попытавшись пошевелиться, понимаю, что не могу, потому что на мне лежит тяжелая рука, а в шею кто-то влажно дышит.
Поднявшаяся вдруг во мне паника, отступает.
Это Антон.
- Спи… - хрипит его голос сзади.
- Антон, мне в туалет надо…
Он цыкает и нехотя садится на кровати. Я перекатываюсь на другой бок и, неуклюже спустив ноги на пол, пытаюсь встать. Тело затекло, по бедру бегут мурашки.
- Выспалась?..
- Ага…
Включив светильник, скользит хмурым взглядом по моей фигуре. Спотыкается на животе.
- Когда расписываться пойдем?
- Я думаю…
Давит на меня почти ежедневно. Я сопротивляюсь, как могу, но, кажется, сил на это остается все меньше и меньше.
Антон тянет меня в свою семью, к тете Вале и дяде Саше, которые знают меня с рождения. Тянет, бессовестно пользуясь моей беспомощностью и невменяемым состоянием.
- Третий месяц?.. Тебе рожать скоро, надо определяться, на кого ты мелкую записывать будешь.
- Сейчас не до этого, Антон, маме совсем плохо…
- А потом тем более не до этого будет, похороны, роды…
Я поднимаюсь и в потемках начинаю искать свои тапки. Антон молча за этим наблюдает, а затем, раздраженно выдохнув, опускается на корточки, чтобы помочь мне их надеть.
- Готовь документы, на следующей неделе пойдем.
Но на следующей неделе не получается, потому что умирает моя мама. Она уходит тихо, во сне, после очередного укола. А я обнаруживаю это только утром, крепко проспавшая ночь без маминых стонов.
Следующие дни до похорон в моей памяти почти не откладываются. Кажется, что я все время или спала, или плакала.
Всю организацию, а также значительную часть расходов Антон и его родители берут на себя. У меня денег почти нет. Все они ушли на лекарства и на погашение кредита, который мне пришлось взять на покупку тех же лекарств.
Похороны я тоже помню смутно. Они остались в памяти смазанным пятном. Находясь в прострации, я даже не сообщила о смерти мамы Мире. Она бы приехала поддержать…
В промежутке между похоронами и поминками на девятый день мы с Антоном узакониваем наши отношения.
Тот день я немного помню. Апрель, лужи, грязь по обочинам дорог и мы, держащиеся за руки.
На Антоне темные джинсы и черный пиджак, на мне – синий сарафан ниже колена, единственная вещь, в которую помещался мой огромный живот.
- Ну, че, Зубова, поздравляю! – улыбаясь, негромко говорит он, надевая на мой палец тоненькое колечко.
Я тоже улыбаюсь. Но не от счастья, а потому, что сейчас это уместно.
Стоящим позади нас родителям Антона будет приятно.
- Первую брачную ночь перенесем немного, - шепчет на ухо, - не против?
Об этой стороне нашей семейной жизни до этого я не думала, но напоминание Антона заставляет неприятно поежиться. Хорошо, что роды скоро, после них ведь нельзя?..
- Не против, - а также не против того, что первую брачную ночь он проводит со своими друзьями.
* * *
- Воздержаться от половой жизни полтора месяца, - говорит врач, протягивая мне выписку из роддома.
- Хорошо.
- Придете на прием по месту жительства и сделаете УЗИ.
Наша с Майклом дочь появляется на свет в середине апреля, на следующий день после поминок мамы.
Крепкая и здоровая девочка со светлыми, как у отца волосами и моими карими глазами.
Оля.
Зубова Ольга Антоновна.
Называю ее в честь моей мамы.
* * *
2 года спустя.
Хлопок входной двери застает врасплох. Подняв голову с подушки, прислушиваюсь к шороху в прихожей.
Шаркающие по линолеуму шаги немного успокаивают.
Свекровь пришла.
Убедившись, что Оля крепко спит, поправляю на ней одеяло и, стараясь, чтобы диван не заскрипел, осторожно встаю.
- Ян, спишь?
- Сейчас выйду…
Быстро накидываю на себя махровый розовый халат, ныряю ногами в тапки и, еще раз оглянувшись на дочь, выскальзываю из комнаты.
- Так и не явился? – недовольно поджав губы, спрашивает тетя Валя.
- Пока нет.
- Загулял, зараза…
Антона нет уже третьи сутки. Звонки сбрасывает, на сообщения не отвечает. Но никто из нас, включая его мать, не волнуется, потому что его местонахождение не секрет.
Снова у любовницы своей. Ирки Кутузовой.
- Придет, отец ему голову открутит…
Уж лучше бы не приходил. Три дня как человек живу. Без ругани и скандалов. Оля спокойно спит без него, не просыпается ночами от его ора.
- Чай будете?..
- Не хочу… - прослеживает глазами за тем, как я поправляю волосы, и снова хмурится, - опять, что ли, руками
