конкурс в колледже.
Строго говоря, это тоже правда.
– Какой? Конкурс на лучший сценарий? – Повернув ключ в зажигании, Джетро положил мобильный на приборную доску – видимо, чтобы сразу видеть сообщения.
– Нет. Конкурс стендапа на первом курсе.
– Так вы комедии пишете! – Улыбка вернулась на лицо рейнджера Джетро.
Мне очень нравилось, как легко он улыбается. Учитывая его прошлое, особенно мутную криминальную часть, я поражалась, с каким искренним дружелюбием и как оживленно он держится.
Я собралась с духом, желая быть честной, но очень надеясь, что, если я расскажу правду, Джетро ни о чем не догадается.
– Ну, проходил конкурс на стендап, импровизацию и тому подобное, а в зале оказалась голливудская агентесса по поиску талантов, довольно известная в своем кругу. У нее племянник в конкурсе участвовал. После моего выступления она ко мне подошла. Я показала ей кое-какие свои работы – с юности люблю сочинять, и она вывела меня на нужных людей, которые причесали мой первый сценарий…
Между прочим, это чистая правда – я опустила только часть о войне предложений между киностудиями, которые наперебой хотели заполучить сценарий. И еще я не стала уточнять, что агентесса категорически настаивала на том, что главную роль должна сыграть я, и никаких возражений слушать не пожелала.
Правда, я не сильно сопротивлялась. Упустить шанс стать кинозвездой в двадцать лет? Еще чего!
Джетро развернулся в обратную сторону, к главной дороге, которая, как я уже запомнила, называлась Мотыльковой просекой. Я чувствовала, что у него на кончике языка вертится новый вопрос, и поспешила перепрыгнуть опасный участок:
– А шесть лет спустя я заблудилась в Теннесси, задумавшись над очередным сценарием.
– Ну, есть места и похуже, – он сопроводил свое заявление лукавой улыбкой.
– Ох, не говорите. Россия, например. Не хотелось бы мне заблудиться в России. Путин мог принять меня за тигра и загнать на вершину горы…
– Или Северная Корея. Тамошний президент принял бы вас за пончик.
Я сморщила нос:
– Значит, по-вашему, я похожа на пончик?
– Нет, но я то и дело ловлю себя на мысли, какая же вы на вкус.
Я ошеломленно уставилась на Джетро (что вызвало у него новую лукавую улыбку) и захохотала, откинув голову.
– Вы просто супер! Блеск!
И я слегка шлепнула рейнджера по плечу, попутно оценив его бицепс. Джетро смеялся вместе со мной.
Кстати, бицепс у него оказался замечательный. Очень-очень хороший бицепс.
Не уступив инстинктивному порыву потрогать рейнджера Джетро где-нибудь еще, я взяла кружку с кофе и поставила себе на колени, чтобы занять руки.
– Зачетная попытка завуалированного флирта. Гляжу, вы многому можете меня научить.
– В смысле флирта? – с сомнением переспросил он. – Это вряд ли.
– О да! Сто процентов. Из вас получился бы замечательный персонаж. Вы находчивый, остроумный и красивый. В книгах всем подавай серьезного героя со сложным характером, но в моих фильмах – то есть в сценариях, которые я пишу, а я сочиняю романтические комедии, – все ждут, что главный герой будет умным и очаровательным. Женщины обожают смотреть на таких мужчин в кино. Только представьте себе Райана Рейнольдса с бородой!
Джетро покачал головой:
– Я не знаю, кто такой Райан Рейнольдс.
Мне вновь пришлось подбирать челюсть. Поперхнувшись, я мгновенно развернулась на сиденье:
– Что?! Почему? Как можно не знать Райана Рейнольдса?
Мой абсолютно обоснованный вопрос неожиданно встретился с новой ловкой попыткой охмурения:
– Поговорим об этом Райане потом. А сейчас давайте-ка вернемся к тому, что я остроумный и красивый. Расскажите мне об этом побольше!
Снова засмеявшись (удержаться не было сил), я опустила затылок на подголовник, искоса наблюдая за рейнджером Джетро.
– Мне кажется, об этом вы знаете все.
– Не знаю, клянусь, – он превосходно изобразил невинную подкупающую интонацию, хотя и скалился, как черт.
– У вас есть зеркало? Давайте, что ли, с этого начнем.
Теперь захохотал уже Джетро. У него прекрасный смех – естественный и, что называется, утробный. Заразительный.
Мне это очень понравилось. Очень понравилось.
Я и забыла, каково беседовать с человеком, который не догадывается, кто я. У людей мгновенно возникает мысль воспользоваться мной, чтобы прославиться. Это я уже проходила, и не раз.
А со своим братом селебрити общение превращается в соревнование – у знаменитости сразу просыпается страх быть обойденным кем-то более известным, более интересным, более трендовым.
Я и до взлета моей карьеры довольно трудно сходилась с людьми. Так уж сложилось, что мне не попался парень, с которым сразу стало бы комфортно, непринужденно, чтобы я не ощущала потребности непременно поддерживать беседу, заполняя паузы шутками и постоянно развлекая. А вот сейчас мне было легко и весело.
Джетро – легкий и веселый человек, вот что. Поэтому я, разумеется, не задумываясь, ляпнула:
– Ну как же я люблю таких, как вы!
Не успела я смутиться своего дурацкого признания, как Джетро отозвался без малейшей заминки:
– Взаимно.
Несмотря на его незамедлительное уверение, я все-таки почувствовала себя странно. Да и как могло быть иначе?
Отвернувшись, я уставилась на дорогу, стиснув кружку с кофе. Шум крови в ушах становился все громче.
И фраза странная, и веду я себя странно. А я не привыкла быть странной. Я привыкла помогать другим обрести уверенность и расслабиться. И, хоть убей, я не могла прогнать некстати напавшую на меня странность.
Но оказалось, мне это и не нужно.
– И что вы решили? – спросил Джетро, останавливаясь на мигающий красный.
– Что? О чем? – встрепенулась я, расширенными глазами беспокойно поглядывая то на него, то вокруг, испугавшись, что рейнджер что-то говорил, а я прослушала вопрос.
Джетро смотрел на меня так, будто я вовсе не странная и он по-прежнему хочет узнать вкус моих губ.
– Вы явно ведете внутренний диалог. Простое любопытство: к чему вы в итоге пришли?
Я пристально смотрела (читайте – глазела) на него, думая: вот мужчина, который стопроцентно заслуживает, чтобы на него глазели.
