тосковала по нему, по ним обоим. Я тоже его хочу, низ живота скручивает от предстоящего удовольствия. Оуэн отодвигает меня на мгновенье, стягивает джинсы и боксеры, вытаскивает презерватив из заднего кармана и раскатывает по возбужденному члену.
Я проглатываю смешинку, но не могу удержаться от подкола.
— Да в таком состоянии трудно водить.
Слышу, как Аарон громко смеется. Оуэн пропускает мое замечание мимо ушей, он крепко берет за талию и буквально насаживает меня на себя. Две секунды мы смотрим друг другу в глаза. Мимо проносятся машины, озаряя наши лица, я держусь за его плечи и склоняюсь, чтобы поцеловать. Медленно и чувственно, будто хочу сказать, что я тоже скучала и не могла больше ждать. Он позволяет завершить поцелуй, минута нежности перед тем как превратить меня в податливую куклу. Он сжимает талию достаточно сильно, чтобы я начала послушно двигаться, он приподнимает меня только для того, чтобы вернуть назад. И это продолжается бесконечно долго, я не слежу за тем, где мы едем, близко ли их дом, или далеко, смотрит ли кто-то на нас в окно, подглядывает ли Аарон в зеркало заднего вида. Я просто двигаюсь так, как направляет меня Оуэн, в конце не могу сдерживать стоны, я произношу его имя, практически кричу от того, как глубоко он входит, как сильно я сжимаюсь вокруг него, как все тело бьет мелкая дрожь от предстоящего оргазма. И я совсем не помню себя, когда падаю на его плечо, без сил больше двигаться. Это еще одна короткая передышка, потому что мне нужно снова вернуться в строй, чтобы Оуэн тоже получил порцию удовольствия. А пока я лежу, тяжело дышу, и он трется об меня, как большой пушистый кот. И вот его руки снова крепко обхватывают меня, это сигнал к действию. Мне кажется я двигаюсь слишком лениво, но этого достаточно, чтобы Оуэн кончил. Он с шумом выдыхает, запрокидывает голову назад, я целую его шею. И мы долго сидим без движения, машина везет нас еще какое-то время, потом останавливается у ворот их дома. Еще минута и мы внутри. Аарон выходит из машины и один идет в дом.
— Он злится? — спрашиваю я у Оуэна.
— Нет.
Аарон внутри уже достал бутылку белого вина, три бокала и виноград в большой миске. Когда мы оказываемся в дверях, он даже не смотрит на нас, занятый штопором и пробкой. Он откупоривает бутылку слишком громко, и звук эхом катится по полупустому дому. Я быстро подхожу к нем, забираю бутылку из рук, ставлю на стол и крепко обнимаю. Не сразу его руки смыкаются за моей спиной, я чувствую, как напряжено его тело, и знаю, что он сверлит взглядом Оуэна. У них, наверное, даже телепатическая перепалка. Мы все не настолько близки, чтобы обсуждать что-то вслух, но жесты идеальный вариант сказать что-то без слов. И сейчас я буквально кричу: «Я скучала по тебе, Аарон».
Это происходит практически одновременно — позади раздаются звуки разливающегося вина, и Аарон целует меня в макушку. Его спина больше не напоминает мне напряженную гору мышц, пальцы плавно перебирают волосы.
— Выпьем?
Я оборачиваюсь и Оуэн протягивает нам два бокала. Беру один и, не отпуская Аарона, остаюсь на месте. Он делает то же самое. Это выглядит так, будто мы с ним пара, а в стороне наш общий друг. Как все сложно в полиаморных отношениях! А еще столько всего хочется обсудить, а времени так мало. И это напряжение вообще ни к чему.
— Как Сан-Диего?
— К счастью, все закончилось, — отвечает Оуэн.
— Насколько опасна ваша работа? Я просто подумала, вы ничего не говорите мне, а если что-то случится?
— Переживаешь? — довольно мурлычет в ухо Аарон.
Мой идеальный ответ: «Возможно». Это заставляет их улыбаться, и кажется лед тает.
— Хорошо, в следующий раз мы дадим тебе контакты друзей, через которых можно будет нас найти. Но сначала нам надо это обсудить с ними. И будет действовать правило трех дней. Ты им звонишь только если на четвертый день никто из нас не вышел на связь. Тебя устроит?
Я киваю.
— Может теперь расскажете о Ричарде?
Оуэн молча хватает бутылку и свой бокал. Аарон берет миску с виноградом и идет следом за ним. И мне ничего не остается, как последовать за ними, по всей видимости история будет долгая и не самая приятная. А что еще остается ожидать от Ричарда. В гостинной они сидят по разные стороны дивана. Не раздумывая я сажусь к Аарону, тот ликует и показывает «fuck» другу.
— Я сейчас уеду, — соскакиваю от возмущения, возьму такси, выброшу телефон, чтобы вы не знали, где я. И уеду. Если вы немедленно не прекратите.
Что за ребячество! А не они ли говорили мне, что полиаморные отношения это в первую очередь крепкая связь и забота. Аарон тянет меня обратно к себе:
— Прости. Оуэна сложно вывести из себя, он очень сдержанный человек. То, что он тебя утянул в воду тогда, а сейчас… — кажется, Аарон чуть не сказал трахнул, но выбрал более изящное слово. Хотя «трахнул» в данном случае подошло бы идеально. — взял тебя на заднем сидении машины, все это говорит… — опять Аарон выбирает нужные слова, — о многом. И я на самом деле даже не злюсь, мне просто доставляет удовольствие дразнить его, когда он вот так проявляет эмоции. А то в обычные дни он такой робот.
Оуэн как-то мрачно смотрит на нас, и мне так хочется его поцеловать. Самое большое счастье в отношениях — поступать так, как велит сердце, делать то, что хочется прямо сейчас. Не оглядываться на людей, не раздумывать слишком долго, не бояться, а просто делать. И получать в ответ такие же неподдельные эмоции. Я, не раздумывая на четвереньках ползу по дивану и целую его, и когда я хочу вернуться обратно, он прижимает меня к себе:
— Придется здесь задержаться.
Возможно, он даже показал средний палец Аарону, но они оба смеются. Я устраиваюсь поудобнее.
— А расскажи какой-нибудь секрет про Аарона.
— Ммм, это довольно сложно, потому что он весь как на ладони, по нему сразу видно злится он или расстроен, вот как сегодня. Зато он целиком отдается радости, как будто веселится в последний раз.
Аарон кривится от такой правды о себе, тянется к бокалу и осушает его залпом:
— Может вернемся к Ричарду?
И с этой фразы мне раскрывается невероятная история, которая обычно происходят только в блокбастерах или в фильмах про шпионов.
7
Я все еще в доме
