окрашивать повязку в красный цвет.
– Извини, – слова искреннего сожаления неосознанно слетели с моих губ.
Изумлённо подняла глаза и наткнулась на его взгляд. Мы оба были удивлены и сейчас рассматривали друг друга так, как будто только встретились и по новой знакомимся.
У Давида необычные глаза зелёного цвета, густые брови их немного закрывают, придавая владельцу хмурый вид. Прямой аккуратный нос, губы узкие, но в то же время пухлые, кожа лица смуглая, из-за чего глаза ярко выделяются.
– Закончила осмотр, может, и с ролью медсестры завяжешь? Тебе не идёт, да и надоело стоять на одном месте.
Беру свои слова обратно! Просто отвратительный тип!
Последний раз намотала ткань на руку, постаралась сделать это максимально туго, и закрепила простым узлом. Как только закончила, отвернулась от него и пошла в сторону Сони.
– Эй, Тереза, а ты не слишком сильно затянула?
– Кровь надо остановить. Как бы мне этого ни хотелось, но труп на свою шею вешать не собираюсь.
– Стерва.
– Козёл.
– Так… начинается… – слышу вздох сожаления Саши.
– Он первым начал. Так что ко мне никаких претензий.
– Контуженная, я тебя спас, если что, ты мне по гроб жизни обязана в ноги кланяться.
– Во-первых, технически меня спас Саша, во-вторых, не пошёл бы ты куда-нибудь в…
– Так, брейк! – не остаётся в стороне Сашка. – У девушки ножевое ранение, ты, Давид, тоже ранен, может, заткнётесь оба и поспешим к дороге, где бросили машину и куда приедет скорая помощь?
Кинула на Сашку недовольный взгляд, но промолчала. В одном он прав: ребята ранены и им нужна медицинская помощь.
Услышав звуки сирены, мы поспешили по тропинке, которая вела к проезжей части.
В пути я приобняла Соню и поддерживала её за здоровую руку. Каждая думала о своём: о том, что пережили и чего удалось избежать.
По дороге увидели валяющегося на тропинке Андрея, он всё ещё был в отключке, и вид у него был весьма плачевным, парни его избили очень сильно. Соня тоже поглядывала на него, когда мы проходили мимо, но в её глазах я всё ещё видела животный страх, этот парень действительно её пугал, и боюсь, что оставил неизлечимый след в душе.
И когда Андрей издал хриплый стон, обе застыли в страхе. Обернулись к нему, но он всё ещё лежал, хотя и начал приходить в себя. Перевела взгляд на наших парней. А так как мы сейчас находились прямо под фонарным столбом, то я смогла рассмотреть парней. И у Саши, и у Давида костяшки пальцев избиты в кровь, у каждого под глазом уже вырисовывались синяки. Губа и бровь Давида были рассечены. Парни действительно рисковали собой ради нас с Соней. И если я была безмерно благодарна Саше и понимала, что не расплачýсь с ним до конца своих дней, то как отблагодарить Давида, даже не представляла.
Для начала перестану его цеплять, решила для себя, но уже на подходе к машине поняла, что это будет очень сложно.
Парни приехали к нам на машине Давида, той, которую он разгонял до немыслимых скоростей день тому назад, и в которую сегодня утром пытался запихнуть меня.
Обалдеть! Это действительно произошло сегодня утром?! День настолько был богат на события, что сегодняшнее утро казалось далёким прошлым.
Чёрт! И как мне сесть в машину?! Будет ли у меня снова паническая атака?! Что делать?!
– Давид, ключи дай. С такой рукой тебя за руль не пущу.
– Сань, ты чего из себя старшего строишь?
– Дэв, не еб* мне мозги. Сейчас не до статусов.
Полиция и скорая помощь подъехали почти одновременно. И если полицию мы сразу направили по тропе для задержания преступников, то медиков я остановила.
– Вы знаете, у нас тоже есть пострадавшие. Осмотрите их, пожалуйста, – требовательным тоном сказала я, так как знаю, в нашей стране иначе нельзя, или посчитают, что тебе ничего и не нужно.
– У девушки ножевое ранение, – включает свои комментарии один неугомонный тип. – Тут умелица одна ей руку перебинтовала, но лучше уж вы гляньте, вдруг она перетянула повязку или заразу какую занесла.
Соня ухмыльнулась, а я зло посмотрела сначала на Давида, а после и на неё. Так и тянуло ответить на его колкость, но всё же решила держать своих демонов в узде, к тому же, уверена, его рука уже сильнее болит от специально перетянутой мной повязки.
Соне оказали первую медицинскую помощь, но посоветовали обратиться в больницу, так как, скорее всего, нужно зашивать, иначе будет долго заживать.
– Так, народ, в машину.
Ещё минута препирательств, и Давид отдаёт ключи. И в этот же момент вдали видим возвращающихся ментов.
Полицейские притащили троих сильно избитых парней, занесли их в каталажку и заперли, а после подошли к нашей компании и начали допрашивать Сашу и Давида.
Соня встала за мной, и не знаю почему, но этот её жест вызвал волну желания защитить ребёнка от всех. Я развернулась и взяла её за руку, отвела немного в сторону.
– Теперь всё будет хорошо, слышишь?
Она опустила взгляд и кивнула.
Не верит, чёрт побери.
– Стой здесь и ничего не бойся, они заперты и больше не причинят вреда ни тебе, ни мне.
– Полицейские вернут меня в приют, ты не понимаешь. Там Кощей и он…
Где-то я уже слышала это прозвище.
– А это ещё кто? – не могу удержаться и не уточнить, о ком идёт речь.
– Директор детдома.
А, понятно. Действительно, Кощей: одна кожа да кости.
– Он заодно с этими, – Соня указывает на запертых в машине парней, – был. И закрывал на всё глаза. А полицейские все под Гектором, и он…
– Так, стоп. А это кто? – это имя я слышала из уст парней у заброшенного дома.
– Местный авторитет, главарь ОПГ. Он Андрея крышевал, и все его проступки менты никогда «не видели». А сейчас его запрут на несколько дней и вскоре выпустят, и он вернётся за мной в приют.
Всё ещё сложнее и коррумпированнее, чем я думала вначале.
– Я сейчас приду, – забрав руку, направилась к парням, которые всё ещё общались с полицейскими.
Отведя своего друга в сторону, тихо произнесла:
– Саш, ты не позвонишь отцу? Может, он всё разрулит?
В ответ он вложил в мою руку ключ.
– Садитесь в машину и заприте двери.
Сжимает мою руку сильнее.
– Хорошо. Я тебе доверяю. Но ты же помнишь, девчонка должна уехать с нами, ей опасно тут оставаться.
– Я ничего не забыл. Мы сейчас всё решим и после сразу едем. Будьте
