по дому, а не сидеть в своей комнате, чтобы не дай бог не нарваться на Руслана.
Но кто сказал, что мне везёт?
Лера
Спустившись на кухню, здороваюсь с тётей Людой, и пока она организует мне завтрак, сама делаю себе кофе. Получив тарелку сочных сырников с джемом, выхожу на закрытую террасу. Я обожаю это место – полностью застеклённый небольшой зимний сад, где полно растений, и место отдыха в виде мягких диванов и кофейного столика. Но я люблю сидеть у круглого, больше подходящего для декорации, столика у самого окна, откуда виден весь задний двор.
К гуляющим по территории охранникам я давно привыкла. Правда, до приезда Руслана в наш дом их было вдвое меньше, но я стараюсь не замечать этих людей и любоваться концом осени. Деревья почти сбросили свою одёжку, а земля покрылась золотистым ковром. Но мне и тут мало везёт, потому что на другом конце двора уже работает садовник, и скоро он уберёт всю листву. Нам ведь надо поддерживать чистоту, иначе какой мы высший свет.
Почти всю жизнь так жила: у меня всегда было всё, что хочу, выполнялся любой мой каприз, роскошные дома, одежда, гаджеты и самые дорогие курортные места, где персонал чуть ли не в ноги мне кланялся. И я, наверное, выглядела избалованной и не умеющей ценить то, что имеет, девушкой. Но даже лёжа на шезлонге в пятизвёздочном отеле, я мечтала об избушке в лесу с камином, в котором потрескивал огонь, и тишине за окном. Только я и «принц».
– Пф, тоже мне мечты, Лера, – вздыхаю и качаю головой.
Начиталась сказок о большой чистой любви. Вон она, любовь – насыпала какую-то дрянь в стакан, чтобы «любить» против воли. Это был не принц, а Кощей, а спасла меня добрая фея. М-да, неправильная сказка какая-то.
Из мыслей меня вырывает плед, который бережно ложится на мои плечи.
– Тёть Люд, здесь не холодно, – улыбнувшись я откидываю голову назад и смотрю вверх.
Подавившись воздухом, я начинаю судорожно кашлять, когда вижу, что надо мной нависает лицо Руслана. Опускаю голову и часто моргаю, надеясь, что это меня коротит и мне просто мерещится. Но нет, Руслан отодвигает второй стул и садится за столик, лишая меня личного пространства своей близостью.
Сердце бьётся так, что мне кажется, оно выпрыгнет из груди. Руки дрожат, а губы обжигает воспоминанием о вчерашнем поцелуе. Стараюсь сидеть невозмутимо и делать вид, что ничего не было, но кажется случившееся волнует только меня, так как Руслан, вытянув ноги и откинувшись на спинку стула, прикрывает глаза, подставляя лицо солнцу.
Выглядит, как всегда, словно сошёл с обложки журнала. Белая рубашка обтягивает его мощную грудь и широкие плечи. А чёрные брюки сидят на нём как влитые. Аккуратная щетина придаёт ещё больше брутальности его волевому подбородку, а красивые, с паутиной вен, кисти рук вызывают трепет во всём теле, когда я представляю их на своей коже. Не только представляю. Вспоминаю эти пальцы, что впивались в кожу, оставляя отметины, которые я заметила сегодня утром на своей талии.
Тишина затягивается, изводя ожиданием. Правда, не знаю, чего я жду. Признания в любви? Или слов о том, что это было ошибкой?
Нет, то что наш поцелуй был ошибкой, это определённо, но услышать это от него, наверное, было бы неприятно и больно.
Аппетита как не бывало, и я с тоской смотрю на сочные сырники, которые лежат на тарелке. Рука дёргается к чашке с кофе, но понимая, что руки всё так же дрожат, я прячу их под стол, боясь, что не удержу ношу и уроню чашку.
Господи, ну вот что он здесь делает? Почему он дома, а не в офисе? И почему Люда мне не сказала?
Собственно, почему она должна была мне говорить?!
Утро испорчено его появлением. Пейзаж за окном уже не кажется таким красивым, а небо не таким чистым. И солнце, что бьёт в лицо своими лучами, начинает раздражать. Надо бы встать и уйти, но это будет означать, что меня волнует то, что между нами произошло. Это, конечно, так и есть, но ему не нужно об этом знать. Наоборот, Руслан должен понять, что я ненавижу его даже больше, чем до этого чёртового поцелуя, что только одним воспоминанием будоражит меня.
А может он пришёл, чтобы попросить меня не говорить ничего матери? Зная маму, это будет катастрофа. Скандал на весь наш посёлок, потому что её крики услышат даже на окраине.
Хотя, с другой стороны, когда Руслан, кого-то о чём-то просит? Он может только приказывать. Хм… значит ли это, что этим поцелуем я могу держать его в кулаке? Шантажировать?
Нет, мне от него ничего не нужно, кроме свободы действий и прекращения контроля надо мной, ну и, конечно, мой телефон. Полина, наверное, переживает, да и вдруг Лизка позвонит.
Вдыхаю побольше воздуха, собираясь сама начать разговор, язвить в своей манере, даже мысленно представляю его реакцию. Но успеваю только рот открыть, как раздаётся звонок. Руслан лениво достаёт телефон из кармана брюк и, так и не открыв глаза, отвечает на звонок.
– Власов, слушаю, – властным голосом говорит он.
Ему даже фамилия подходит. Чёрт, да ему всё подходит! Он, наверное, родился с миссией портить жизнь всем вокруг, а мужская привлекательность бонусом досталась, чтобы отвлекать жертв от осознания их участи.
– Согласились? Ну отлично, – продолжая говорить по телефону, встаёт на ноги и возвращается в дом, словно меня здесь и нет.
Я остаюсь с округлёнными глазами и в полной растерянности. Пришёл, заботливо пледом укрыл, посидел на солнце и ушёл, так и не сказав мне и слова.
И что меня не устраивает? Я ведь хотела, чтобы он меня не замечал – получила. Только почему меня это так злит?
Руслан
Не знаю, когда я пошёл не той дорогой, но чувство, что моя жизнь катится к чертям, не отпускает. И всё из-за неё. Из-за хрупкой и в то же время дерзкой девчонки, что сводит меня с ума одним только своим присутствием. Мысли, что она в паре шагов от меня, не дают мне покоя. А после того, как я сорвался, как прижал её к стене, сжал тонкую талию и попробовал на вкус пухлые губы, и вовсе крышу рвёт.
В моих руках она таяла, как воск, хоть и пыталась слабо сопротивляться. Сдалась. Быстро оставила жалкие попытки и выгибалась мне
