— Что случилось? — растерянно спрашиваю я. Об этом и говорила мне Сьюзен! — Это Адам тебя так?
— Нет! — притворно усмехается он перед друзьями. Скорее всего волнуется, что они его высмеют. — Ребят, оставите нас?
Молча стою на месте, словно приклеившись к старому потрескавшемуся кафелю, пока остальные выходят.
— Скажи правду. Это…
— Я упал…
— Не ври мне! Падение так не выглядит. Какого черта ты полез к нему?! Что между вами произошло?!
Не знаю от чего хуже. От того, что из-за меня парень напротив не может даже шагнуть не поморщившись, или же от того, что это сделал человек, которого я люблю.
— Конечно ты многое из этого заслужил, но…
— Луиза… извини… — приближается он, но я отдёргиваюсь. Я знаю, извинения он приносит лишь потому, что Адам его заставил. Уверена, он пригрозил Скотту, что бы не выдал ничего.
— Больше не подходи ко мне.. — еле шепчу я и выбегаю из кабинета.
— Подожди! Луиза!
Я не реагирую на то, что он меня окликает. Злость проникла в мое тело и захватила голову. Мне обидно за то, что Адам снова берется за старое, как только у нас появляется шанс. Он должен научиться управлять своим гневом.
Пулей вылетаю из кампуса и ухожу в сторону метро. Не знаю куда, ноги сами меня тащат. Мой мозг не может собраться с мыслями и решить что делать. Хотя, здесь все прозрачно…
Все зашло слишком далеко! И я должна поставить этому точку…
Глава 17
Прикладываю карту к датчику, раскрываю дверь, и захожу внутрь знакомой квартиры. Чувствую как подкрадывается страх с примесью боли и отчаяния. В последний раз я уходила отсюда с твердой уверенностью, что никогда не вернусь. Смешно. Пора перестать говорить это «никогда».
Я решительно шагаю в дом и иду дальше — в гостиную.
— Адам? — громко зову я, разглядывая знакомые стены цвета графита, вид из панорамных окон, что я успела забыть. Здесь абсолютно ничего не изменилось. Только я, будто чужая. Так же чувствовала себя в первую нашу встречу.
Разглядываю светлые ступеньки, ведущие из гостиной на кухню и вспоминаю наше неуклюжее падение, с которого все и началось. Думала ли я тогда, что за следующие полгода со мной произойдет столько, сколько не происходило за последние несколько лет? Моя наивная голова даже не задумывалась об этом.
— Луиза? — раздаётся из коридора, ведущего в глубь дома, голос Адама, и в следующую секунду под слабым освещением появляется он сам. — Что ты здесь делаешь?
— Я пришла поговорить!
— Поговорить? О чем? — хмурится Адам, замечая на моем лице нотку недовольства.
— Ты прекрасно знаешь, не надо притворяться. Я о том, что ты сделал со Скоттом. И нет, он мне не рассказал, я сама догадалась.
На его лице начинают играть жевалки мышц.
— Вот зачем ты пришла, что бы защитить бедняжку Скотта. Того самого, что недавно обозвал тебя шлюхой.
— Так значит ты признаешься в том, что это сделал ты?
Адам медленно спускается по ступенькам и просовывает руки в карманы брюк, со следами красок.
— Он заслужил это, и я ни сколько не жалею о содеянном.
— Ты жестоко избил его!
Я просто хочу достучаться до него. Хочу, что бы он понял — так делать нельзя.
— Он обозвал шлюхой ту, которая мне небезразлична, — стиснув зубы говорит Адам. — Возможно ты это забыла, но не я.
Он напряженно скрещивает руки на груди, натягивая на мышцах футболку цвета оливы. Я пытаюсь не думать о том, что я ему не безразлична, как и о том, что он все ближе подходит ко мне.
— И что же тебя в этом смутило? Я и в правду поступила как…
— Не говори это! — резко делает Адам шаг ко мне. — То, что было между нами, было чем то большим. Секс просто стал той точкой, через которую мы нашли друг друга.
— Правда? — сглатывая комок, застрявший в горле, спрашиваю я. То, что мы сейчас трогаем — мое слабое место. То, с чем я ещё ни с кем не делилась, да и сейчас не особо хочу.
— И куда же потом делась эта точка? Ах да, ты сделал из неё многоточие. Ведь это так, мистер Бейтман?
Я чувствую как слёзы наполняют глаза, готовясь покатиться по щекам. Но я держусь. Нельзя.
— Нет… это не так, — качает он головой, пытаясь понять что я имею в виду.
— Тогда объясни мне все. Давай!
Уже поздно отступать. Он затронул ту часть истории, что я всем сердцем пыталась забыть. Все три месяца после, я старалась держаться. Я отмахивалась. Улыбалась. Играла на публику. Мне надоело глушить внутри обиду. Теперь я хочу, что бы он все мне сказал.
— Что ты хочешь знать? Почему я выгнал тебя из своего дома? — поднимает он голову ко мне, хмуря лицо.
— Нет, это меня мало волнует. Где ты был все то время, когда я сидела в четырёх стенах? Почему ты не пришёл, когда был так нужен? — еле выговариваю я.
— Я… просто хотел дать нам время… Хотел..
— Конечно! — перебиваю его и ухмыляюсь. — Ну и что, ты получил время?
— Луиза, то что было в прошлом, там и останется. Я себя никогда не прощу, но…
— Знаешь, а я все ещё живу тем, что было тогда между нами. Тем, что произошло потом…
— Луиза…
— Меня чуть не изнасиловали! Из-за тебя!
Не знаю как я произнесла слова, что держала в себе столько времени, как я решилась сказать их вслух. Возможно, я искала облегчения, но увы оно не пришло. Лишь только чувство унижения с ноткой горечи.
Сквозь помутневшие стекляшки глаз, замечаю как он разворачивается и отходит к окнам. Адам запускает руки в волосы и откидывает голову назад.
Мне плевать на то, что говоря это, я причиняю ему боль. Мне на много больней.
— Я люблю тебя, Луиза… — слышу его голос. — Ты даже не представляешь на сколько. Я знаю, это взаимно.
— Я не верю тебе.
— Это правда.
— Ложь! Если бы ты на самом деле любил меня, если бы ты на самом деле хотел быть со мной, то ты не оставил бы меня одну в самый нужный момент.
— Я не знал что помышляет Саймон.
— А кто говорит о Саймоне?! — разрывается мое горло на всю гостиную. — Знаешь, что было хуже? Не то, что Саймон намеревался сделать. Нет! Ужаснее было от понимания того, что ты не ждал меня. Это не ты мне написал, и не ты хотел увидеть. — ухмыляюсь я. — Я поверила какому-то мимолетному представлению и своим желаниям, полностью игнорируя реальность. Просто отдалась в плен своей наивности, решив, что будет по другому. А стало только хуже. Ты не хотел меня тогда видеть. Ты меня даже не ждал…
— Я поступил тогда безответственно. Я хотел вернуть тебя, очень хотел. Мне казалось, что ты от меня никуда не денешься, — ухмыляется он себе под нос, — но судьба преподносит нам сюрпризы, которые иногда оказываются катастрофой.
На какое-то время в комнате царит тишина. Мое горло сжалось в тугой узел и не дает мне больше и слова вымолвить.
Я молча разворачиваюсь и ухожу. Не могу больше терпеть. Мне больно от того, что не могу обнять и сказать как сильно я хочу быть с ним. Его признание, как оказалось, добивает меня.
— Не уходи, прошу, — хватает он меня за руку и разворачивает к себе лицом. На меня встревоженно всматриваются два сверкающих от влаги глаза. — Я не нуждаюсь ни в ком как в тебе. Ты для меня все, все что у меня есть. И я, черт возьми, не хочу терять единственный луч света в своей долбанной жизни.
И вот что происходит. Все что я не могу сказать, льётся из моих глаз. Не думала я, что так желала высказаться.
— Я во всем виноват и только мне нести наказание. Но прошу, детка, только не так. Такого наказания я не вынесу. Оно суровее смертной казни.
Он подходит очень близко, протягивает руку к лицу и вытирает слёзы. От этого становится хуже чем было.
— Дай мне еще один шанс, и я обещаю, ты никогда больше не будешь плакать из-за меня. Никто, мать их дери, никто никогда до тебя не дотронется. Я не допущу.
— Я знаю… Но это ничего не меняет.
Одергиваю его руку и ухожу из этого дома. Навсегда? Я не знаю…
Адам.
