пылало. Казалось, там все жило автономной жизнью.
– Ты как любишь? Понежнее или жестче?
Да, Аля, ты как любишь?
Она сглотнула и быстро облизала губы.
– Нежнее. Точнее… – Блин, она спалилась? Или еще нет? – Сегодня так хочу.
– Хорошо. – Никита улыбнулся, опускаясь на ее бедра. – Будет так, как скажешь.
Господи! Он еще и под нее подстраивается!
Его пальцы снова коснулись влажных складок. Провели вперед, назад.
Никита, не разрывая установленного ранее зрительного контакта, поднес те пальцы, которыми трогал Алю, к носу и втянул терпкий запах ее соков. Она не успела ни возмутиться, ни ужаснуться откровению его действий.
Он начал входить.
А она?..
Она не сбежала! Нет…
Она. Это. Сделала…
Переспала!
Ну почти…
Никита входил неспешно. Мышцы на его плечах напряглись. Аля же, напротив, постаралась расслабиться.
Было непривычно. Было горячо…
Боль тоже пришла. Но не критичная. Але не захотелось ни кричать, ни отталкивать мужчину. Наоборот, она подалась вперед, обняла Никиту руками, закинула ноги ему на торс.
– Охренеть, девочка… какая ты узкая… Давно ни с кем не была? – услышала Аля рядом с ухом и едва не засмеялась в голос.
Очень давно ни с кем не была!
Она отвечать ничего не стала. Ее ответа и не ждали.
– Не больно?
– Нет. – Иногда ложь бывает во благо.
– Тогда полетели?
Она кивнула.
Какой же Никита в сексе! Ради его ласкового голоса можно простить грубость и обычной жизни!
На этом все.
Аля больше не смогла ни о чем думать.
Только о том, как в ней двигаются. Сначала раскачиваясь… Плавно, тягуче. Точно густая карамель… Потом резче, жестче. Сильнее. На всю длину.
Аля чувствовала его. Чувствовала! Как тело наполнялось чем-то новым, завораживающе приятным. Она дышала часто, жалась к нему. Он что-то еще говорил. Или постанывал?
И целовал.
Много.
Аля то падала куда-то, то возносилась. На секунду возвращалась в реальность, чтобы потонуть в атмосфере страсти и похоти, что кружила вокруг них.
Еще в Никите. Который отрывался от ее губ, целовал щеки, нос… Заглядывал в глаза. Позволял увидеть свои.
Аля не выдерживала, выгибалась, закрывала глаза, чтобы провалиться в очередной виток сладостного наслаждения, что становилось сильнее и сильнее от каждого последующего витка.
Да, немного саднило. Да, где-то было дискомфортно.
Но это такие мелочи… Честное слово.
Она ЭТО сделала.
Потеряла невинность.
С первым встречным… Ну почти. Или почти не считается?
Аля не рассчитывала кончить при потере девственности.
И когда ее накрыла первая, а потом и вторая волна, и сладкая судорога свела низ живота, Аля растворилась в собственных ощущениях, потеряв связь с реальностью.
– Умничка…
Никита задвигался быстрее, жестче. Врезался в нее, не щадя. Аля прижималась к нему, давая то, что он требовал.
Застонав и откинув голову назад, Никита кончил, замерев.
Аля тоже не двигалась, глядя на мужественное, покрытое легкой испариной лицо мужчины.
Она запомнит эти секунды…
Их нельзя не запомнить.
Никита, кривя губы, улыбнулся, дотрагиваясь до лица Али.
– Было круто. Повторим?
Стоило услышать этот вопрос, случилось то, чего она ждала весь вечер.
Паника. Непонимание. Растерянность.
Снова паника. И еще раз паника.
Повторить? Зачем? Как…
– Решим, – расплывчато прошептала она и надавила ему на плечи, давая понять, чтобы он вышел из нее.
Тяжесть его тела ей понравилась. Но не лежать же так бесконечно!
Никита поддался на ее провокации.
Вышел.
Аля негромко пискнула, прислушиваясь к себе.
Ничего не понятно… Абсолютно. Что с ее телом? Будь она одна, запустила бы руку туда и проверила, все ли в порядке.
Да, конечно, все в порядке! Что с ней могло быть не так.
– У тебя кровь, Аль.
Черт! Да неужели?
Заметил! Не может быть!
Аля мгновенно нацепила на лицо невинную моську.
– Много?
– Нет. На презервативе следы…
Немного, значит. Хорошо-о-о.
Аля села, подтянув к груди одеяло.
То есть Никита не понял, что лишил ее невинности? Звучит-то как! Впору примерить на себя роль викторианской барышни.
– Э-э… Извини. У меня месячные были на днях. Наверное, остаточные следы.
Боже!
Она еще и говорит, как те глупышки из прошлого!
Сердце никак не успокаивалось. Билось. Сильно. Прямо где-то в горле.
– Какие извинения, ты чего… Надо было предупредить, я бы не жестил под конец. А вообще, – Никита посмотрел на нее и улыбнулся открыто, как мальчишка, – жаль, что у тебя мазня. Я хотел продолжить. Полизать тебя.
Аля не была ханжой. Вот вообще.
Но при слове «полизать» вспыхнула, как маков цвет.
Она бы позволила… себя полизать.
И сама пососала.
– Ну-у… – Она протянула, пытаясь сообразить, что говорить. Куда делась языкастая Аля? – Так получилось.
– Бывает.
Она осмотрела комнату. Потом еще раз.
– Никит, мне бы в ванную, наверное.
– Хм…
Это его «хм» ей не понравилось.
Совсем.
– Что-то не так?
– Есть косяк с моей стороны. Вчера в ванне потек кран. Я разобрал его, и он лопнул у меня в руках. И честно, забыл сегодня сгонять в магазин. Мне без надобности было – я под летним душем сполоснулся. А про тебя… Блин, Аль, реально лоханулся.
То есть ей сейчас предлагают пройти на улицу и помыться на свежем воздухе?
Надо бы разозлиться. Обидеться, что ли.
Но Аля тихо засмеялась.
– Романтика провинциального городка.
– И не говори. Что-то подтупил я.
– Зато пиццу… хм…купил.
Никита уже открыто усмехнулся.
– Давай провожу тебя во двор.
Аля покачала головой.
– Я к себе тогда.
– Не останешься на ночь?
Он задал простой вопрос.
Логичный даже.
Аля ночевала у мужчин. Такое тоже бывало. Она отчаянно экспериментировала пару лет назад.
Можно и сейчас согласиться. В чем проблема?
Но проблема была.
– Нет. Домой пойду.
– Сейчас салфетки влажные тебе принесу или полотенце мокрое.
Никита встал с кровати. Естественно, голый. Прикрываться он ничем не собирался, судя по его безмятежному виду.
И правда, зачем прикрываться? Уже все показал. И дал пощупать.
Аля подавила улыбку и отвернулась.
Теперь можно выдыхать? А?
Крови и правда было немного. Несколько капель. Она не знала, чего ожидала. Что выльется ведро? Ведерко? Мензурка?
Никита вернулся с салфетками и полотенцем.
– Держи.
– Спасибо.
Аля выразительно посмотрела на него. Тот хмыкнул и лишь тогда отвернулся. Точнее, все-таки соизволил натянуть на себя штаны, эксгибиционист фигов.
С ее одеждой дела обстояли иначе. Пришлось побегать по
