– Я не знаю, как ты узнал, что Насте нужны деньги, и никакими словами не выразить, как я тебе за это благодарна. Ты спас жизнь моей дочери.
– Яся… – хочет возразить, но я жестом его прошу не перебивать и дать мне договорить.
– Алан, я обязательно верну тебе всю сумму.
– А вот этого делать не нужно, – всё-таки сбивает меня с мысли.
– Нужно, – стою на своём. – Я бы в любом случае нашла деньги.
– Через отморозков «Кредитлайфкампани»?
– Откуда ты знаешь? – вопрос слетает прежде, чем я успеваю подумать. Это же логично, если он осведомлён про Олега, то и про это должен знать.
– Да, Яся, знаю, – подтверждает мои мысли. – Твой муж поступил как последняя сволочь, а ты решила загнать себя в долговое рабство, взяв деньги в сомнительной компании. У них даже в названии стоит намёк на разрушительную деятельность, – имеет в виду, что слово «кампания» нередко используют в военном лексиконе. Это больше похоже на оговорку по Фрейду, чем на ошибку в написании.
– Подожди, ты хочешь сказать, что это ты «постарался», чтобы они закрылись? – абсурдная догадка приходит мне в голову, и я настороженно смотрю на Алана.
– Какая сейчас разница, – небрежно отмахивается.
– Разница в том, что я сама нашла бы деньги, Алан.
– Под бешеные проценты, которые никогда бы не закончились. Они живут на этом, Яся. И ты бы до конца своей жизни выплачивала им эти «проценты» во много раз превышающие саму сумму, и всё равно осталась бы должна.
О чём-то таком говорила и Майка, что про эту фирму ходят настоящие страшилки, но я как-то не особо в них верила.
– Мне были нужны деньги для Насти, – оправдываю свой поступок.
– Я это понимаю. Поэтому не нужно ничего возвращать.
– Нет, Алан. Моя благодарность тебе не станет от этого меньше, но я всё равно верну тебе всю сумму, – стою на своём.
Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга. Я нисколько не кривлю, говоря, что буду всегда ему благодарна за помощь, но оставаться должной, я не хочу. И, уж тем более не хочу, чтобы из-за меня в его семье появились проблемы.
– Ты нисколько не изменилась за это время, Яся, – произносит недовольно. – Всё такая же решительная и упрямая.
Пожимаю плечами, что я такая, какая есть. Но считаю, что здесь я права. Он и сам должен понимать, что по-другому я никогда бы не поступила.
– Хорошо, – сдаётся явно против воли. – Но знай, что делать тебе это вовсе не обязательно, – всё равно добавляет от себя.
Кто из нас ещё упрямый, это ещё надо посмотреть. Решаю, что не буду с ним спорить по этому поводу. Знать я могу, но делать буду так, как решила.
– И у меня к тебе будет одна маленькая просьба, – произносит Алан, заставляя меня снова напрячься.
Глава 25
Вскидываю на Алана настороженный взгляд.
Прошло слишком много лет с тех пор, как он обнимал меня, но его прикосновения казались такими же, как раньше. Они словно напоминали о том, что мы когда-то были очень близки. Однако в данный момент, несмотря на наше прошлое, меня охватывает очень странное чувство неизвестности. По большому счёту, я совсем не знаю Алана. Передо мной стоит совершенно незнакомый мне человек.
«Это не так!» – кричит моё сердце, но я стараюсь не обращать внимание, как оно, словно пойманная птица, гулко бьётся в груди.
– Какая? – спрашиваю осторожно.
– Общаться с Кнопкой… С Настей, – поправляет сам себя, заметив моё удивление.
«Кнопкой»… – музыкой звучит в ушах. Настя и правда чем-то похожа на Кнопочку – героиню из старого детского мультфильма, и такое сравнение смягчает мои внутренние колючки, словно их пригладили мягкой лапой, и они перестали угрожающе топорщиться в разные стороны.
– Зачем? – уже не так хмуро смотрю на Алана.
После всего, что он сделал для Насти, я не могу запретить ему видеться с ней. Только это означает, что и мне придётся с ним сталкиваться. А я, к сожалению, вынуждена признаться самой себе, что боюсь повторения того безумия, что между нами происходило буквально несколько минут назад.
– Мы подружились, – отвечает беспечно.
Только мне почему-то кажется, что его по-мальчишески беззаботный взгляд обманчив.
– Хорошо, – всё-таки разрешаю, несмотря на борьбу своих за и против.
– Спасибо, Яся, – убаюкивает своим голосом, и мои чувства снова выходят из-под контроля.
Кивком показываю на палату, намекая, что Настя уже могла проснуться. Алан первый возвращается, а я задерживаюсь на пару секунд, чтобы немного перевести сбившееся, как после долгого марафона, дыхание. Оказывается, даже спустя столько лет просто находиться рядом с Аланом Мир-Алиевым мне очень и очень сложно.
Настя действительно уже проснулась. Дочка лежит и бесцельно переключает пультом каналы на телевизоре. Увидев Алана, она радостно восклицает ему «Привет!», даже не обратив на меня внимания, и откладывает ставший ненужным пульт в сторону.
– Привет, Кнопка. Выспалась, соня?
– Ага.
Наблюдая за ними со стороны, я ловлю себя на мысли, что Олег никогда так не общался со своей дочерью. Всё, на что его хватало, это бросить сухое: «Настя, я очень устал» или «Дай папе отдохнуть», когда дочка хотела поделиться с ним своими новостями, которых всегда у неё было очень много. Алан же, в отличие от родного отца, не просто с интересом слушает болтовню моей балаболки, он смеётся, спрашивает и даже что-то рассказывает ей из своего детства.
В груди щемит от чувства сожаления, что именно такой могла быть моя семья, и я отворачиваюсь, чтобы не рвать себе душу. Смотрю на экран телевизора и убавляю на нём звук, чтобы он не мешал, но оставляю включённой картинку.
Неожиданный входящий звонок застаёт врасплох, а высвеченное на экране имя отца Олега напоминает, что там, за пределами гармонии этого маленького мира, что царит в больничной палате, меня ждёт реальность, которая пока ещё никуда не делась. Повторный звонок заставляет меня тяжело вздохнуть и выйти из комнаты.
– Здравствуйте, Пётр Николаевич, – принимаю вызов.
– Здравствуй, Яся. Ты сейчас где?
– Мы в больнице, – отвечаю, не ожидав такого вопроса.
– У Насти?
– Да.
После моего ответа повисает небольшая пауза.
– С ней всё хорошо? – свёкор произносит вопрос с большими паузами между словами, словно ему сложно говорить.
– Да. Операцию сделали, и всё идёт хорошо, – отвечаю сухо, добавляя про себя слова благодарности небесам.
– Слава богу, – повторяет мои мысли Пётр Алексеевич. – Яся, ты можешь ненадолго отлучиться от Настёны?
– Зачем?
– Спустись вниз, пожалуйста. Мне нужно тебя увидеть. Я займу буквально минуты две. Не больше.
– Так вы в больнице?
– Да. Я уже здесь. Но времени ждать, пока выпишут пропуск, у меня нет.
– Хорошо. Я сейчас подойду, – обещаю и отключаю звонок.
Хочу вернуться в палату и предупредить Настю, но натыкаюсь на Алана.
– Яся, какие-то проблемы?
Хлопаю глазами, глядя на суровое выражение лица мужчины.
– Нет, – отвечаю неуверенно.
– Уверена? – продолжает допытываться Алан.
Честно говоря, я не знаю, зачем могла понадобиться свёкру. Может, он хотел передать что-то Насте.
– Да, Алан. Мне нужно спуститься в приёмное.
– Зачем? Тебе муж звонил? – стреляет в меня вопросами.
– Нет. Его отец.
– Что ему нужно?
– Не знаю. Просил спуститься на пару минут.
– Мне пойти с тобой?
– Не нужно. Лучше побудь с Настей, если, конечно, несложно. Но, если тебе нужно уйти, я могу попрошу медсестру.
– Не нужно. Я посижу с Настей и дождусь твоего прихода.
Бесцельно слежу, как методично сменяются цифры на электронном табло, пока лифт опускает меня на первый этаж. Пока иду на выход в сторону отделения для посетителей, случайно становлюсь свидетельницей небольшого конфликта.
Молодая женщина истерично требует от охранника, чтобы её с сыном немедленно пропустили к мужу. На что ответственный сотрудник просит предъявить пропуск, без которого он не имеет права этого сделать.
