По-хорошему, конечно, сначала мне нужно разобраться с развалом в своей семье, а уже потом строить планы и пытаться заглянуть в будущее. Но сдержать себя, зная, что Яся рядом, оказывается выше моих сил.
– Ян, пока меня не будет, на тебе безопасность Руса и… – прошу друга и на секунду замолкаю, – мне нужно больше информации по Ясмине.
– Алан, ты получил всё, что касается этой женщины, – хмурится Батурин.
– Мне этого мало, Ян.
– Что тебе нужно конкретно? – сухо спрашивает Ян, показывая своим видом, что ему не по душе моя просьба.
Для Яна замужние женщины – тема, не подлежащая обсуждению. Своеобразное табу для такого интереса, который выжигает меня изнутри уже третий день.
– Если конкретно, то мне нужно всё. То, чем она дышит, что ест на завтрак, какие сны ей снятся. Абсолютно всё, Ян.
В моём ответе явно слышится то, что не нуждается в озвучивании.
– Алан, эта женщина замужем, – напоминает мне о главном.
– Я знаю, Ян.
– Тебе этого мало? – всё-таки пытается по-дружески уберечь от возможных ошибок, достучаться. Но это не помогает.
– А если я скажу тебе, что меня это не останавливает? – вопрос больше риторический, поэтому Ян молчит. – Если есть хоть крошечная возможность её вернуть, я её использую.
– Разрушив чужую семью?
Теперь молчу я, потому что Яну однозначно не понравится мой ответ.
– Алан, она может быть счастлива в браке и давно забыла тебя, – продолжает давить и жестоко использует самый болевой приём.
– Если Яся счастлива, даю тебе слово, что я не стану лезть в её семью, – вырывает у меня признание.
Видимо, такой ответ успокаивает Батурина. Но не меня. Моё сердце истекает кровью от рваной раны.
Я забываю обо всём: о работе, о Динаре, о разрухе, устроенной Русланом в своей комнате, в которой сын решил кардинально всё поменять. И, наверное, если бы не Надежда, я бы даже не ел, потому что физического голода не чувствовал совсем. Лишь тоску, безнадёжность и острую потребность узнать ответы на свои вопросы. Только это давало мне слабую надежду на что-то.
Моё нетерпение переходит все границы, и я прошу Яна предоставлять мне ежедневную информацию, хотя сам прекрасно знаю, что, будучи неполной, она может серьёзно искажать реальную картину.
И так оно оказывается на самом деле.
Яся любит свою дочь, у которой оказывается проблемы с сердцем. Хотя внешне девочка выглядит абсолютно здоровой. Кнопке должны сделать операцию, но даже здесь им нечем помочь – Яся выбрала самого лучшего кардиохирурга для своей дочери, хотя я лично знаю, как непросто попасть к Авилову.
Авилов – серьёзный мужик, и руки у него золотые. Про таких говорят: врач от бога. Я звоню ему сам, чтобы получить подтверждение словам Яна: операция Кнопке назначена на эту пятницу.
– Ты уверен, что им ничего не нужно?
– Насколько мне известно, Кузнецовы собрали нужную сумму.
Новая фамилия Яси бьёт по мозгам. Кузнецовы… Ничто так не сближает людей, как общая проблема, тем более, когда речь идёт о здоровье единственной дочери.
С невыразимой тоской понимаю, что шансов вернуть Ясю у меня нет.
– Алексеич, у меня к тебе огромная личная просьба, – произношу бесцветным голосом. Нет ничего страшнее, когда умирает надежда.
– Слушаю.
– Если им вдруг что-то понадобится, реабилитация там или ещё что, сделай всё как надо. Хорошо? Ты меня знаешь, я в долгу никогда не останусь.
– Сделаю, – обещает, и я отключаю вызов.
Призрачная иллюзия, что всё можно было изменить, растаяла как утренний туман.
Однако на следующий день после этого разговора от Батурина приходит сообщение, что Яся пытается взять кредит на операцию Кнопке.
«Уверен?» – спрашиваю Яна в ответном сообщении и получаю полный список банков, куда Яся подавала заявки.
Но больше всего меня шокирует новость о «Кредитлайфкампани». Для этих нет ничего святого, и попав к ним в долговую яму, выбраться из неё практически невозможно.
– Да. Из четырёх банков пришёл отказ. Осталось ещё два и эти отморозки, – перезванивает Ян.
– А муж где?
– По нему пока не могу ничего сказать.
– Ян! Как так-то?! – не сдерживаюсь.
– У меня нет клонов, Алан. А ты просил докладывать тебе ежедневно. Вот и получай, что имеется на данный момент.
Приходится проглотить заслуженный упрёк.
– Ян, я не смогу приехать раньше выходных. Что хочешь делай, хоть облаву устраивай, но чтобы Яся к этим уродам не попала.
– Ты про «Кредитлайфкампани»?
– А про кого ещё. С Авиловым я свяжусь. И держи меня на связи.
Как ни стараюсь быстрее вырваться, вопрос об оплате операции приходится решать через Яна, который открыто называет меня полным дебилом. Батурин уверен, что Яся появилась в очень «удачный» момент и сделала это намеренно.
– Ты и так её уберёг от долгового рабства. Зачем ещё и деньги терять? Ведь, как день ясно, что ей от тебя требуется. И только ты не хочешь замечать очевидного.
Авилов тоже добавляет сомнений, потому что сначала деньги были, а потом их вдруг не стало.
– Тогда почему она прямо не попросила об этом? – напираю на Яна.
– Да я же откуда знаю!
– Нет, Ян, здесь ты ошибаешься. На тот момент, что мы были знакомы, я не обладал такими возможностями, и Яся о них ничего не знает.
– Алан, ты недооцениваешь женщин. Они при желании не только всю информацию добудут, но и всех скелетов из шкафов реанимируют, чтобы получить нужные сведения.
– Яся не такая.
– Не «такой» она была пятнадцать лет назад. Люди меняются, Алан, и не всегда в лучшую сторону. Стоило тебе её раз увидеть, и твоя крыша конкретно поехала. Или ты этого не видишь?
– Всё я вижу. Но речь идёт о маленькой девочке, Ян. И ты, как никто другой, знаешь, чего может стоить промедление. Даже если ты прав, и Яся решила меня использовать, пусть это будет на её совести, а я просто помогу Кнопке.
Глава 23
В окно смотрит унылая дождливая среда, такая же хмурая и мерзкая как моё настроение.
Тысячу раз я задавал себе одни и те же вопросы: почему тогда отказался от Яси, и как бы всё сложилось, если бы я не сделал этого. И только сейчас понимаю, что Ясмина ни за что бы не вернулась ко мне. Не простила. А сейчас это прощение уже никому не нужно. Слишком поздно. И я совершенно не вижу как можно это исправить.
День проходит в полном молчании со стороны Яна, и лишь вечером в четверг я получаю от него молчаливое одобрение. Ян скидывает номер расчётного счёта, куда необходимо сделать перевод для Кнопки. Не задумываясь, перевожу нужную сумму, гадая, что могло так кардинально изменить мнение Батурина, но знаю, что он сам всё объяснит. И я просто звоню Авилову.
Каким же я был наивным, полагая, что мне будет достаточно просто видеть Ясю. Ни черта недостаточно! Поэтому возвращение назад теряет всякий смысл, если я не хочу ещё больше бередить и без того незаживающую рану. Однако я всё равно беру билеты на субботний дневной рейс только из-за Руслана.
Короткая встреча с Ясминой и Настей показала, какими могут быть отношения, и, возможно, у меня ещё есть шанс наладить общение с собственным сыном. По крайней мере, я очень хочу это сделать.
Пожалуй, впервые за всё время я звоню Руслану и сообщаю о своём приезде. Мне кажется, что в его голосе я слышу сначала удивление, а потом эмоции, отдалённо напоминающие радость, но, скорее всего, это только мои домыслы.
Рейс задерживают, и вылететь получается ближе к вечеру. Сажусь в самолёт и практически сразу же вырубаюсь, забываясь тяжёлым сном, а, проснувшись, не сразу соображаю, где нахожусь. Тупо смотрю на разбудившую меня бортпроводницу, а самому мерещится образ Яси. Всё-таки случайная встреча с ней накрыла меня не по-детски, и, я без понятия, как буду вылезать из этой ямы.
– Может, кофе? – вежливо предлагает стюардесса.
– Нет. Спасибо. – Кофе меня не спасёт. Ничто не спасёт. Даже снотворное не поможет, потому что забыться и во сне не получается. – Просто воды, пожалуйста.
