как много у нас с ней общих черт, от маленького роста до длинных темных волос и бронзовой кожи. Единственное существенное отличие — это увеличенная грудь, которую она выпячивает в сторону моего парня. Престон что-то говорит своему сыну, и оба мужчины смеются, глядя на упомянутую грудь.
Голая цыпочка наклоняется к уху Кингстона, прижимаясь своими огромными сиськами к его торсу. Когда она отстраняется, он кивает, что, кажется, возбуждает ее. Эта девушка либо отличная актриса, либо ей гораздо приятнее находиться здесь, чем трем другим работающим девушкам в комнате. Мои глаза практически вылезают из глазниц, когда она опускается на колени прямо здесь и с нетерпением начинает расстегивать пряжку ремня Кингстона.
Наконец — наконец — Кингстон кладет руку на ее запястье, когда она расстегивает пуговицу на его брюках. На мгновение она выглядит растерянной, пока он что-то говорит, но потом она встает и снова улыбается. Кингстон протягивает руку и обхватывает ее за шею, притягивая к себе. Этого не может быть…. Слезы наворачиваются на глаза, когда он прижимается своим ртом к ее, и они начинают играть в хоккей с миндалинами. Желчь поднимается к моему горлу, но я не могу отвести взгляд, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Когда Кингстон разрывает поцелуй, Голая Цыпочка берет его за руку и ведет по коридору. Все время, пока происходит это дерьмо, на лицах Престона и Мэдлин красуется самодовольная улыбка.
Что черт возьми, во имя вечной любви, только что произошло?
Мне требуется все мое мужество, чтобы не броситься за ними и не сказать этой суке, чтобы она убрала руки от моего парня. Но опять же, этот парень только что поцеловал ее, и, похоже, он не возражал против того, чтобы последовать за ней по коридору, предположительно в спальню. Я зажмуриваю глаза, чтобы сдержать надвигающиеся слезы. Я хочу доверять Кингстону. Честное слово, хочу. Но то, что я только что увидела, трудно оправдать, как ни крути. Неужели он играл со мной все это время? Неужели та история с его мамой была просто кучей лжи? Неужели все было ложью? Мне нужно убираться отсюда.
Я стягиваю обувь и на полной скорости бегу обратно к лабиринту. Я бегу вслепую, по моему лицу текут слезы, и я попадаю в один тупик за другим. Я не могу думать достаточно долго, чтобы сосредоточиться на том, куда я иду. Мои легкие горят от напряжения, мягкие подушечки стоп болят от бега босиком по асфальту, а сердце болит от того, чему я только что была свидетелем. За очередным поворотом я врезаюсь в кого-то, что вызывает у нас обоих возглас — Уф!. Моя спина царапается о ветки, когда я падаю в кусты, прежде чем поймать равновесие.
— Жас, ты в порядке? — спрашивает низкий голос.
Я моргаю, чтобы сфокусироваться и вижу Рида и Эйнсли, оба смотрят на меня с беспокойством. Я чувствую себя сейчас как гигантский пожар на помойке, так что я не могу их винить. Должно быть, я столкнулась с Ридом, потому что это было похоже на столкновение с кирпичной стеной, а не с крошечной пикси, которой является Эйнсли.
— Жас, — . Эйнсли тянет меня за руку.
— Ты в порядке? Почему ты плачешь?
Я яростно смахиваю слезы с лица.
— Да… эм, я в порядке. Мне просто стало страшно, потому что я пыталась найти выход из этого чертова лабиринта и не могла. Наверное, я немного испугалась.
Ни один из них не выглядит так, будто верит мне, но я изо всех сил стараюсь контролировать свои эмоции.
— Что вы здесь делаете?
— Мы искали тебя, — отвечает Рид, протягивая свой телефон. — Кингстон дал мне логин для своего приложения-трекера, когда ты так и не вернулась из ванной.
Я смотрю на экран, и там две маленькие зеленые точки прямо рядом друг с другом. Черт, я почти забыла о трекере, который он установил на мой телефон.
— Почему он не пришел искать меня?
Если Кингстон играет со мной, кто скажет, что Рид в этом не замешан?
Рид коротко смотрит на Эйнсли, прежде чем ответить.
— Потому что он с чем-то связан.
Да, связан тем, что обвивается вокруг шлюхи.
Я усмехаюсь.
— Точно.
Блядь. Не плачь, Жас. Не плачь. Не плачь. Не плачь.
— Он… — Рид схватился за шею. — Сказал, что задержится, и дал мне ключи от своего Ровера, чтобы я мог отвезти тебя домой.
Эйнсли прикусывает нижнюю губу.
— Жас? Ты готова ехать домой?
Ну, разве это не сложный вопрос? Я бы сделала все, чтобы вернуться домой, но дело в том, что особняк донора спермы — не то место.
— Конечно. Я устала, в любом случае, — фыркнула я, оглядываясь по сторонам. — Кто-нибудь из вас знает, как выбраться отсюда?
— Да. Я вообще-то удивительно хорош в лабиринтах. Это проще простого, — Эйнсли постучала указательным пальцем по виску. — Встроенный GPS.
Я протягиваю руку.
— Веди.
Эйнсли не преувеличивала. Она вывела нас из лабиринта без каких-либо колебаний или ошибок. Всю обратную дорогу я молчу, используя усталость в качестве оправдания, когда она несколько раз переспрашивала меня. Чем больше я думаю о том, чему я была свидетелем в этом доме ужасов, тем больше я говорю себе, что надо принимать все за чистую монету. Никто не заставлял Кингстона целовать эту девушку. Смотреть на ее обнаженное тело таким похотливым взглядом. Брать ее за руку и исчезать в задней комнате, делая Бог знает что. Да кого я обманываю? Я точно знаю, что они делали.
Как раз когда мы подъезжаем к моему дому, приходит сообщение от моего парня, заставляющее меня подавить рыдания. Думаю, мне больше не стоит называть его своим парнем, учитывая, что он лжец и обманщик. Я могу простить многое, но последнее не входит в их число.
Кингстон: Ты уже добралась до дома?
Я борюсь со своим внутренним умником, так сильно желая ответить что-нибудь язвительное, но мне удается сдержать себя.
Я: Да. Только что заехала на подъездную дорожку. Я устала, так что пойду спать. Поговорим позже.
Кингстон: Ты уверен? Я уже собираюсь уходить. Я могу заскочить по дороге, а ты можешь остановиться у меня.
Да, точно. Этого не будет.
Я: Я уверена. Очень устала. Спокойной ночи.
Вместо очередного входящего сообщения звонит мой телефон. Я поднимаю его, открывая дверь машины, и показываю Риду и Эйнсли имя Кингстона.
— Я должна ответить. Увидимся позже, ребята. Спасибо, что подвезли.
— Спокойной ночи, Жас, — говорят они в унисон.
Я сажусь на крыльцо и нажимаю кнопку, чтобы
