Радмиру и попадаю в плен его рук.
— Вкусно пахнешь, — целует меня в шею, царапая кожу бородой.
— Рад, иди в душ, а я пока ужин тебе приготовлю.
— Не хочу тебя отпускать, — крепче сжимает, притягивает вплотную к своему телу.
Его губы накрывают мой рот, а рука скользит под полотенце.
— М-м-м, — протяжно мычу, прерывая поцелуй, — кто-то говорил, что устал, что десять часов за рулём был, что спать хочет.
— Хочу. Всё хочу… и тебя тоже хочу. Только раздразнила одним разом.
Легонько шлёпает меня по ягодице и наконец-то разжимает тиски рук, что в плену держали всё это время.
И пока Радмир принимает душ, я подогреваю для него ужин, завариваю чай. Он заходит в кухню почти что голый, то несчастное полотенце, обмотанное вокруг его бёдер, толком ничего не прикрывает. Кожа влажная блестит, волосы на голове мокрые и торчат “ёжиком”. Я слюну сглатываю и свожу вместе колени, ощущая внизу живота пульсацию.
Мы ужинаем в полной тишине, а затем я убираю всё со стола и перемываю посуду. Рад уходит на балкон покурить.
— Я, конечно, понимаю, что ты у меня горячий мужчина, но курточку надень, — улыбаюсь я, провожая Радмира тёплым взглядом.
Оставив на кухне порядок и погасив свет, шкандыбаю в спальню, заглядываю в детскую комнату, где балкон. Рад всё ещё там. Подхожу к балкону, всматриваюсь в темноту. Куртку всё же надел, что хорошо, но вот курит явно не первую сигарету. А ещё я вижу, как его рука прижимает к уху телефон. В этом ничего такого, но на часах девять вечера и меня неожиданно накрывает приступом ревности.
Глубокий вдох носом, выдыхаю через рот. Успокаиваю себя, что нет у него другой женщины. Есть только я, иначе в Радмире не было столько страсти, огня!
Подслушивать нехорошо, но я и не собираюсь, но раз уж пришла, то должна как-то дать о себе знать.
Стучу в стеклянную дверь, привлекая внимание. Рад оборачивается, подходит к двери.
— Милая, я уже иду, — говорит мне, открыв дверь.
И я вижу, как в его руках светится экран телефона, собеседник на проводе и всё слышит. Значит, говорит он не с женщиной.
Облегчённо вздыхаю.
— Хорошо, но больше не кури. Вредно!
— Не буду, — улыбается, бегло целует меня в щеку, — иди в дом. Не мёрзни.
Ухожу в спальню, расстилаю кровать и снимаю с себя халат. Оставшись в шелковом пеньюаре, забираюсь под тёплое одеяло. И только стоит голове коснуться подушки, как я проваливаюсь в глубокий сон.
***
Благодаря приступу утреннего токсикоза просыпаюсь раньше Радмира. Склонившись над унитазом, прочищаю желудок, а затем умываюсь холодной водой и чищу зубы. Сажусь на бортик ванной, чтобы осмотреть ногу. Щиколотка припухла, но гематомы нет, похоже, просто растянула связки — не критично, но походить немного в эластичном бинте всё же придётся.
Когда просыпается Радмир я уже полностью одета, а ещё успела сделать макияж и собрать волосы в высокий хвост на затылке.
Готовлю для любимого мужчины кофе и сэндвич, который Рад упорно отказывается есть, потому что он не завтракает. И пока Рад наслаждается бодрящим напитком, я сижу на его коленях и просматриваю новости на телефоне.
— Если ты готова, то предлагаю выдвигаться, — говорит Рад.
— Всё-таки поедем к тебе?
— А ты не хочешь? — удивляется он.
— Хочу, но в воскресенье вечером мне нужно будет вернуться. На выходных Лиза у мужа, — осекаюсь из-за дурацкой привычки и чувствую, как напрягается мужчина за моей спиной, — бывшего. Я должна её буду забрать.
— Давай сейчас заберём и тогда не придётся ехать в воскресенье.
— Нет. Она хочет побыть со своим отцом, они и так редко видятся, — я говорю это не в укор, но Рад всё равно тяжело вздыхает.
— Хорошо, как скажешь.
***
По дороге к загородному дому Радмира заезжаем в торговый центр. Рад ведёт меня в ювелирку, а я ошарашенно хлопаю ресницами, не понимая, что происходит.
— Какое тебе нравится? — спрашивает любимый, кивая на витрину с обручальными кольцами.
— Не знаю. Они все красивые.
— Девушка, — Рад обращается к продавцу-консультанту, — можете нам показать эти кольца поближе.
Продавец обаятельно улыбнувшись, выполняет просьбу Радмира. При этом она смотрит только на него, игнорируя моё присутствие. Мне не нравится её взгляд. Он дерзкий! А ещё она всё время выпячивает свою большую грудь вперёд и “жуёт” нижнюю губу.
Я пытаюсь выглядеть спокойной, но чего мне это только стоит?! Да, я понимаю, что Радмир молодой, сексуальный, привлекательный, но он как бы не один пришёл, или ей повылазило?
— Как тебе этот вариант? — интересуется Рад, кивая на гладкое европейское кольцо из красного золота.
— Нравится.
— Примерь?
— Э-м-м, можно. Девушка, у вас есть шестнадцать с половиной? — спрашиваю у неприятного консультанта.
Продавец молча протягивает мне кольцо и я, надев его на палец, начинаю рассматривать под разным углом.
— Что-то не очень, — прижимаюсь к Раду и тихо на ухо говорю: — может, в другой раз зайдём?
Рад удивлённо вскидывает брови.
— Давайте я вашей сестре покажу другие варианты, — неожиданно произносит продавец-консультант.
Я смотрю на неё гневно! Сестра? Она так хочет меня уколоть, потому что ей приглянулся Рад, или такая безмозглая курица, раз позволяет себе фривольность по отношению к покупателю?
Рад обнимает меня за талию и на глазах у этой наглой девицы легко целует в губы.
— Спасибо, мы с моей будущей женой заглянем к вам как-нибудь в другой раз.
Он уводит меня прочь, крепко держа за руку, словно малое дитя.
Настроение портится ко всем чертям! Это теперь так всегда будет, когда мы Радмиром будем появляться вместе? Каждая пигалица будет тыкать мне моим возрастом, потому что я старше Радмира и в априори не могу быть его любимой женщиной, или я что-то не понимаю?
— Наташа, расслабься, — говорит Радмир, когда мы отходим на приличное расстояние от ювелирного магазина.
— Не получается! “Давайте я вашей сестре покажу другие варианты”, — с точностью копирую интонацию голоса продавца-консультанта, — она даже не смотрела в мою сторону.
— Милая, только не говори, что ты приревновала меня к той девице? — спрашивает он, а я обиженно поджимаю губы и взгляд в сторону отвожу.
Да! Я ревную! Чёрт возьми… Я с ума схожу от мысли, что он однажды найдёт себе моложе, красивее. Мне тридцать четыре и с годами я не стану выглядеть лучше, а для мужчины возраст — всего лишь цифры. И это звездец, как меня парит, но признаться об этом вслух я не решаюсь. Не хочу показывать свою уязвимость, не хочу, чтобы считал меня инфантильной дурой. Когда тебе двадцать то
