Если рассуждать логически, то я знаю, что меня должно волновать то, что он сделал, и почему вернулся весь в крови. Но, ради всего святого, я не могу понять, почему это меня вообще не заботит. Всё, что имеет значение для меня, это чтобы он был в порядке, а его сестра могла спать спокойно, зная, что тот, кто напал на неё, не остался безнаказанным. Что бы с ним ни случилось.
Вместо этого, я рассказываю девочкам, как Зак ждал меня возле больницы, когда я закончила свою смену, и спас меня от неловкости перед доктором Марком. Они все уже слышали о докторе Марке, так что эта информация для них не новая.
— Итак, он забрал тебя, отвез домой и накормил огурцом? — спрашивает Сара.
Я качаю головой.
— Нет, я не ела огурец… пока. Мы спали, вот и всё, он обнимал меня всю ночь.
— Он точно не гей? Потому что, если бы ты была у меня в постели всю ночь, мы бы не просто спали, это точно. Хотя, тот поцелуй был слишком убедительным, чтобы он был геем, — Рейли любит говорить, что она лесбиянка на почве алкоголя. Это значит, что если она достаточно пьяна, то готова сыграть за другую команду.
— Спасибо, я думаю? — я поднимаю свой бокал в её сторону, прежде чем допить его до конца.
Уже час дня, когда мы допиваем последний бокал, и в тот момент, когда набираю номер Зака, я замечаю насколько пьяна.
— Кому ты звонишь? — спрашивает Сара.
— Заку, он хочет меня забрать, — говорю я с огромной улыбкой.
— Держу пари, это не всё, что он хочет сделать, — восклицает Рейли, и в то же время я слышу смех на другом конце телефона.
— Солнышко, уверяю, забрать тебя — это не всё, что я хочу сделать. Ты готова отправиться в путь? Я буду там через пятнадцать минут.
Я вздыхаю, действительно громко вздыхаю в трубку. О боже, может, это не самая лучшая идея — встречаться с Заком, пока я навеселе от мимозы.
— Зак, я могу просто взять Uber до дома, тебе не обязательно возвращаться сюда, чтобы забрать меня.
— Солнышко, не садись в гребаный Uber. Клянусь… — он переводит дыхание, — я уже в пути. Просто подожди меня, — он делает паузу, а потом добавляет, — пожалуйста.
— Хорошо, я подожду тебя. Ты, в любом случае, будешь гораздо лучшим зрелищем, чем любой водитель Uber. О… Боже, я сказала это вслух, не так ли? — я слышу, как Зак смеется, — вешаю трубку, скоро увидимся.
Я не даю ему шанса ответить, прежде чем положить трубку. Оглядываясь на подруг, я вижу, что все они разражаются смехом, который безуспешно пытаются сдержать. Должно быть, это заразно, потому что я присоединяюсь к ним и смеюсь до слез.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Зак
Входя в кафе, я слышу четырех женщин раньше, чем вижу их. Я медленно подхожу к их столику, хотя каждая косточка в моем теле хочет побежать и схватить Алиссу, чтобы снова заключить её в свои объятия. Я останавливаюсь у стола и сажусь на свободное место рядом с Алиссой.
Обхватив рукой спинку её стула, я спрашиваю:
— Солнышко, ты хорошо провела время?
Я уже знаю ответ на свой вопрос, по румяному цвету её щек и могу сказать, что она выпила несколько бокалов мимозы. Алисса не отвечает на мой вопрос. Вместо этого, она поворачивается и улыбается мне, прежде чем практически запрыгнуть ко мне на колени. Она поднимает руку, притягивая мою голову к своей, и прижимается своими ртом к моему.
Это похоже на рай, её мягкие полные губы на моих. Высунув язык, я облизываю её губы в поисках входа. Она не заставляет меня ждать, я провожу языком, пробуя её на вкус. На вкус она сладкая, смесь апельсинового сока и, как мне кажется, шоколада. Что бы это ни было, она опьяняет, и я не говорю об алкоголе, который чувствую на её губах.
Я не хочу этого делать, но мне нужно отстраниться. Если я это не сделаю, то не успею оглянуться, как разложу её на этом столе. Она стонет, когда я отстраняюсь, и невозможно удержаться от смеха над тем, насколько она милая.
— Почему… почему ты не можешь просто продолжать целовать меня? Мне нравятся твои поцелуи, Зак, очень нравятся, — она слегка мурлычет, от чего мой член становится тверже, чем минуту назад, а он уже был чертовски твердым.
Наклонившись, я шепчу ей на ухо, чтобы слышала только она:
— Солнышко, сейчас я не хочу ничего, кроме как продолжать целовать тебя, раздеть тебя догола и облизать каждую часть твоего тела от головы до пальцев ног. Я хочу поклоняться тебе так, как ты заслуживаешь, но это не может произойти в кафе, полном людей. Я уже говорил тебе, что не делюсь.
Алисса смотрит на меня с открытым ртом, но в конце концов говорит:
— Пойдем, я готова.
Я смеюсь над её готовностью и не помню случая, когда бы смеялся так часто, но Алисса, кажется, с легкостью вызывает это во мне.
— Детка, ты, наверное, захочешь сначала хотя бы попрощаться со своими друзьями.
Я машу рукой трем женщинам, которые сидят за столом и смотрят на нас, как на инопланетную форму жизни. Алисса смотрит на них, и прежде, чем она успевает что-то сказать, одна из её подруг говорит:
— Э-э, нет, мистер высокий темный и красивый, сегодня воскресенье! Воскресенье означает девичий день. Ты не можешь забрать её у нас в день девочек. Нам нужно веселиться, праздновать и собирать огурцы.
Все четыре женщины смеются, когда Алисса говорит:
— Ну, мне не нужно собирать огурцы, у меня уже есть один, который просто идеален.
Я понятия не имею, в чем причина их увлечения огурцами, и не могу помочь с этим, но первые два пункта я могу решить, и при этом Алисса останется со мной.
— Ну, так получилось, что вечеринки и празднования — это то, с чем я могу помочь. Как насчет того, чтобы забронировать для вас VIP-столик в «Слиянии» сегодня вечером? Вы все поедете домой, отдохнете, протрезвеете и встретитесь с Алиссой в клубе в десять вечера?
Четыре женщины смотрят друг на друга. Они как будто ведут беседу, не разговаривая. Жутковато, если хотите знать моё мнение. На этот раз Сара заговорила первой:
— Бутылочное обслуживание будет включено в VIP-столик? Если да, то мы в деле. Кроме того, ты подвезешь меня домой с Алиссой.
— Без обслуживания столика — это был бы не VIP. Я могу подбросить тебя до твоего дома, но Алиссу заберу с собой, — я не оставляю места для споров.
К счастью для меня, Алисса, похоже, согласна с моим планом.
— Хорошо, увидимся позже вечером. А ты вставай, мы уходим. У меня нет целого дня.
Встав, Алисса хватает меня за руку и тянет за собой, но внезапно останавливается.
— О, подожди! — она берет со стола свою сумочку, — мне просто нужно заплатить, а потом мы можем идти.
Когда она пытается отстраниться от меня, я останавливаю её и притягиваю к себе.
— Я уже заплатил за столик, пойдем.
Если я думал, что она будет благодарна за то, что еда и напитки для неё и её друзей оплачены, то ошибался. Она отстраняется от меня, скрещивая руки на груди, что только делает её грудь похожей на гребаное подношение. Мне трудно смотреть ей в глаза и не пялиться на них, как гад. И снова меня посещает мысль, что она чертовски мила, потому что заставляет меня улыбнуться. Вновь неверный ход.
— Какого черта ты улыбаешься, GQ? Это не смешно. Мне не нужно, чтобы ты платил за мои обеды. У меня есть работа, ты знаешь. Я сама могу заплатить за себя. Холли? У нее есть работа, она воспитательница в детском саду. И тоже может платить за себя. А Сара? Она визажист. И зарабатывает деньги. Забавно, но она тоже может сама оплачивать свою еду. Рейли, — она делает паузу и переводит дыхание, — ну, сейчас у неё перерыв между работами, но она вот-вот получит одну. Я знаю, что это скоро произойдет с ней. Но ладно, можешь заплатить за неё.
Я жду, чтобы убедиться, что она закончила свою маленькую тираду.
— Ты закончила или есть еще что-то? — я раскрываю её руки и притягиваю к себе, — я знаю, что у тебя есть работа. Стабильная работа, со стабильной зарплатой, если правильно помню, — она кивает головой, — я заплатил за твою еду и напитки не потому, что считаю, что ты не можешь. А потому что хотел сделать для тебя что-то приятное. Что касается оплаты за твоих друзей? Им просто выгодно, чтобы я сделал для тебя что-то приятное.
