Бог Войны - Рина Кент

Из-за моего психоза и постоянных срывов и приступов фуги по закону я должна иметь опекуна, который будет контролировать и заверять печатью любые важные решения, включая, но не ограничиваясь, открытие банковского счета, доступ к средствам и любые административные процессы.

И хотя эта часть меня всегда беспокоила, папа никогда не заставлял меня чувствовать, что он мой хозяин, и давал мне больше свободы, о чем большинство пациентов вроде меня могли только мечтать. На самом деле он был сговорчив и никогда не наступал мне на пятки, отчасти потому, что мои родители стремились дать мне как можно больше нормальной жизни.

Но правда в том, что я ненормальная.

И то, что Илай, как никто другой, знает об этом во всех подробностях и полностью контролирует утверждение моих программ лечения, привело меня в дурное настроение.

К счастью, мне не пришлось сталкиваться с ним лицом к лицу, поскольку он полностью игнорировал меня целую неделю после этого. Его водитель отвез меня на заранее утвержденную сессию с моим психотерапевтом, потом к моим родителям — которые все время настаивали, чтобы я вернулась к ним жить, но я отказалась, — затем на прогулку с Сесили и навестить родителей Илая.

Скажем так, я бы предпочла жить с его мамой и папой, а не с ним.

Тетя Эльза баловала меня до невозможного, заставляла повара готовить все десерты, которые я люблю, и помогала мне чувствовать себя так, будто ничего не изменилось, несмотря на то что я забыла двухлетний отрезок своей жизни. Дядя Эйден со злорадством рассказывал мне, как он выиграл у папы пари на миллион долларов, а также то, что он наш с Илаем сторонник номер один только ради того, чтобы позлить папу.

Честно говоря, я не вмешиваюсь в плохие отношения между моим папой и свекром. Я просто рада, что мама и свекровь ладят друг с другом. На самом деле вчера мы втроем с Ари устроили себе спа-день и провели его, балуя себя и болтая обо всем и ни о чем.

Я была расслаблена и довольна впервые с тех пор, как меня настигла амнезия, но так было только до тех пор, пока я не вернулась домой и не столкнулась с закрытой дверью кабинета Илая и его постоянным избеганием и пренебрежением, как будто я чума.

Единственный раз, когда он смотрит на меня, — это качает головой так, будто я для него обуза.

Ну, никто не приставлял к его голове пистолет и не заставлял жениться на мне. Кроме того, я нужна ему, вероятно для того, чтобы отполировать свой имидж мошенника.

Внутри меня, может быть, и бардак, но зато я воплощение социальной бабочки и любимица СМИ. Так что, конечно, я — самый подходящий вариант.

— Эй, Сэм, — я перебираю пальцами семена тюльпанов, выкладывая их на тарелку. Мне говорили, что не стоит даже пытаться выращивать их как любитель, но я ненавижу, когда мне указывают, что делать, и всегда готова к вызову.

— Да?

— Как долго ты собираешься скрывать от меня алкоголь?

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — ее глаза сосредоточены на вязании крючком, которое не дает ни малейшего представления о том, что она пытается сделать. Может, плащ ведьмы для костюма на Хэллоуин — простите, я имела в виду повседневную одежду.

— Не думай, что я не заметила, что в доме нет ни капли алкоголя.

— Правда?

— Ага.

— И это проблема, потому что…? — она переводит взгляд на меня, придавливая меня к земле, словно я капризный ребенок.

Я сужаю глаза в ответ.

— Мне нужно расслабиться. Знаешь, учитывая, что я живу с отсутствующим мужем и все такое.

— Я думала, вы, цитирую, «так счастлива, что не увидела лицо дьявола этим утром. Это сделало мой день. Я должна это отметить».

— Ты подслушивала, когда я была в гардеробе?

— Я пришла, чтобы забрать вашу одежду, и вы постарались, чтобы я услышала ваши размышления. И я передала их ему, как вы и хотели, мисс.

Мои щеки загорелись, и я тихонько зарычала. Если Илай не сведет меня с ума, то его драгоценная Сэм точно сведет.

— Знаешь что? Забудь об этом. Приятно провести время, делая входной билет на шабаш ведьм.

Я снимаю перчатки и бросаю их в коробку у своих ног, а затем поворачиваюсь, чтобы покинуть оранжерею.

Хендерсон упомянул, что это место было моей идеей, но я понятия не имею, почему. Да, оно розовое, и я могу практиковаться в садоводстве, но, когда я снимаю фартук и вылезаю из сапог, я понимаю, что его назначение могло заключаться в том, чтобы позволить мне убить мою единственную страсть в жизни.

Музыку.

Такое ощущение, что я годами не прикасалась к своей виолончели.

— Куда вы идете? — спрашивает Сэм.

— На выход. И перестань вести себя как моя надзирательница!

Я надеваю свои симпатичные туфли с хрустальными украшениями на каблуках. Пятнадцать сантиметров. Наготове к тому, чтобы засунуть их в задницу любому, кто попытается меня остановить.

Я решительно шагаю к дому, принимаю душ, переодеваюсь в облегающее серебристое платье, беру сумочку в тон туфлям и направляюсь к огромному гаражу для машин.

Всю прошлую неделю я старалась не торопиться, хотя Сеси все еще была в городе, и теперь у меня немного щемит сердце от того, что она уехала вчера, потому что, черт побери, ее тупой жених не может прожить без нее целую неделю.

Что за ребенок.

В общем, я попросила их держать мое падение с лестницы в секрете от всех остальных, потому что не хотела их волновать.

Теперь я очень жалею об этом, потому что единственная моя настоящая компания — это моя младшая сестра, которая донесет папе, если он только взглянет на нее. Она такая папина дочка.

И еще Сэм.

Я улыбаюсь, представляя, как она танцует в клубе в плаще ведьмы.

Я замираю при виде гаража, заполненного десятками машин, которые вы никогда не увидите в продаже. Спортивные, роскошные и… о, боже мой! Нежно-розовый Мерседес специального выпуска!

Ноги сами несут меня к этой красавице, и я делаю несколько снимков, а затем пару селфи, обнимая уважаемую даму.

— Ты тоже чувствуешь себя здесь не в своей тарелке, сестренка? — я похлопываю по капоту машины. — Не волнуйся, я тебя спасу.

Может, я смогу доехать на ней до дома родителей. Конечно, Илай не заметит отсутствия одной машины, когда у него их так много. Кроме того, он обычно