— Я тут просто вспомнила, какой твоя бывшая жена была красивой на свадьбе, — тихо отзывается Аня. — И как мы с ней танцевали. И с тобой, мудак, я тоже танцевала. Вы мне казались такими красивыми и даже волшебными.
— Спокойно ночи, Ань, — сухо отвечает Герман и сбрасывает звонок.
Глава 31. Поговори об этом с сестрой
Однажды мама в шутку сказала, что мы все — манипуляторы. И сейчас я соглашусь с этим, потому что я иду на гениальную авантюру, за которую мне, вероятно, прилетит от Анфиски по первое число.
Но что поделать?
Я же Аня.
И меня бесит, что моя старшая сестра не идет кричать на бывшего мужа. Она должна все ему высказать. Должна, как следует, поругаться и даже побрызгать слюной в надменную харю Германа.
Сама я не могу на него кричать.
Это глупо и нелогично. Он же не со мной развелся, и не мне изменял с какой-то лохудрой.
Теперь еще новую сучку нашел.
А вот и она.
Да, блин, да!
Я узнала, кто такая Диана и где ее можно найти около двух часов дня. В это время у нее заканчивается обед.
Вот она выходит из кафе со стаканчиком кофе и с кем-то говорит по телефону. Улыбается. Может, она сейчас с Германом общается? Улыбается шире, шлет в смартфон воздушный поцелуй и прячет его в карман строгого белого кардигана.
Я включаю диктофон и решительно направляюсь к скромнице с косой по пояс.
Бесит, блин. Я так и не смогла отрастить длинные волосы.
— Привет! — подскакиваю на тротуаре к Диане.
Она удивленно отшатывается и недоуменно моргает:
— Привет.
Диктофон я включила на всякий случай. Вдруг Дианочка скажет в беседе со мной какую-нибудь глупость, которая полностью разрушит ее репутацию хозяйственной скромницы. Ну, мало ли.
Надо с таким бесячими умницами-разумницам быть начеку.
— А вы кто? — спрашивает она. — Мы знакомы?
Блин, начинаю сомневаться в своем гениальном плане, но я пойду до конца. Я же упрямая, как и все из нашей семьи.
— Я сестра Анфисы, — широко улыбаюсь я. — Аня. Для друзей Анютка, но ты не из их числа.
План такой.
Я поведу себя, как последняя хамка, возможно, как дура, покидаюсь в сторону Дианы угрозами, и она побежит жаловаться Герману, который возмутится тем, что сестра бывшей жены лезет в его новые отношения и пойдет на серьезный разговор с Анфисой.
Я хочу столкнуть их лбами, даже если придется побыть придурочной истеричкой.
Я должна признаться, что очень расстроилась, когда они решили развестись.
Даже плакала.
Анфиса и Герман казались мне идеальной парой, и я часто бывала у них в гостях в детстве.
У них дома было не только уютно, но и как-то задорно, что ли, если так можно выразиться. Молодые, красивые и веселые.
И я даже хотела себе мужа, как Герман.
Ведь он такой классный.
Козел. Растоптал мне все детские мечты об идеальном муже.
— Ой, а вы похожи, — Диана хлопает ресничками. — С Анфисой.
А реснички свои. Не нарощенные. Улыбается:
— Неожиданно, конечно, но чего ты хотела?
Раз решила, то пойду до конца.
— Просто решила посмотреть, на кого клюнул Герман, — окидываю ее оценивающим взглядом. — Не впечатлена.
Самой от себя мерзко.
— Прости? — Диана удивленно приподнимает бровь.
Господи, как стыдно. Теперь я хочу сбежать. Чувствую себя ужасно. Оказалось, что оскорблять человека, который тебе ничего плохого не сделал, сложно.
— Да, блин, — разочарованно фыркаю я и отворачиваюсь от Дианы. — Проклятье.
— Я, если честно, ничего не поняла…
— Слушай, — резко разворачиваюсь к Диане обратно, — он же старый для тебя.
Диана поднимает бровь выше.
— Он старше, еще двое детей, — хмурюсь. — Проблемный же.
— Ань, я все еще не понимаю.
Почему она ведет себя, как обычная девчонка, а не как стерва? Она умнее, чем кажется и ее нельзя просто так застать врасплох?
— И Герман все еще любит Анфису.
Я иду ва-банк. Может, я ошибаюсь, но я не хочу верить, что тринадцать лет их красивого брака пришли к холодному раздражению и взаимному недовольству.
Я же помню, как Герман смотрел на Анфису.
Даже мелкой писюхой я понимала, что он очарован своей женой и бесповоротно влюблен.
— Прости, — Диана мило и сдержанно улыбается, — но я не буду все это обсуждать с тобой.
— Ты согласна быть лишь тенью Анфисы?
Так. Обычная девчонка после такого оскорбления, как минимум, должна побледнеть, но Диана совершенно не меняется в лице. Лишь немного щурится.
— Ты, что, в него влюблена?
Она меня отправляет в нокаут своим тихим сочувствующим вопросом. Я открываю рот, кривлю лицо в отвращении и замираю.
Разговор свернул куда-то не туда.
Фу.
Ну фу же! Я воспринимала Германа всегда как старшего брата, а тут мне такое говорят!
И понимаю, что меня легко и непринужденно переиграли с милой улыбкой.
Диана — не тупая стерва, которую можно вывести на глупые понты и истерику. Не-а.
— Блин, Анют, — она касается моей руки и мягко ее сжимает, вглядываясь в мои шокированные глаза, — младшие сестры часто влюбляются в мужей старших. Поговори об этом с сестрой, а? Или хочешь, я как-нибудь подведу Германа к этому разговору? М?
Матов не хватит, чтобы описать мое потрясение. Эта гадина сейчас все перевернет для Германа так, будто я з-за ревности явилась к ней.
— Мне… пора идти… — пячусь от Дианы, которая продолжает вежливо и мило улыбается. — И не говори ничего Герману.
А она скажет. Обязательно скажет и приукрасит.
Вот блин. Копаюсь в кармане куртки в поисках телефона. Выхватываю его, и через пятнадцать секунд шепчу в микрофон:
— Фиса, только не ори, но я облажалась. Крупно облажалась, но я из-за хороших побуждений.
— Дай угадаю, — вздыхает Анфиса. — Ты поперлась к Диане?
Глава 32. Хватит меня дергать
— Ты должен мне ответить мне на этот вопрос, — я упрямо смотрю на младшего брата Антона. — Почему мужики изменяют?
Ему двадцать восемь. Весь из себя деловой пирожочек: в костюме-тройке, тугом галстуке и аккуратно причесан. Волосок к волоску. Красивый вырос, зараза, и совсем не скажешь, что в четырнадцать лет он отказывался принимать душ, разбрасывал грязные носки и ходил вечно-взъерошенный.
Не женат. И нет постоянной девушки. Кобелина, короче, но честный. Никому ничего не обещает, замуж не зовет и пока не нагуляется, то, похоже, нам не стоит ждать свадьбы.
Раньше я его бесила вопросами, когда он женится, а теперь думаю, что пусть лучше ходит свободным, чем вступит в брак, родит детей и потом разведется из-за измен.
Антон, поперхнувшись от моего тихого вопроса, отставляет чашку с американо, промакивает рот салфеткой и молча смотрит на меня.
Сколько этот засранец уже успел разбить сердец и без разводов, а? И я уверена, что в него многие влюбляются. Высокие скулы, темные цепкие глаза, ухмылка, надменный изгиб брови и улыбка, которая походит больше на оскал.
— Может, ты задашь этот вопрос своему бывшему мужу? — Антон откладывает салфетку. — У него спросишь, какого хрена он полез на шлюху?
Краем глаза замечаю, как компания из трех студенточек смущенно хихикают, поглядывая в сторону Антона.
— Не хочу я задавать Герману этот вопрос, — выдыхаю через ноздри. — И, вообще, я спрашиваю не из-за него...
— Ну, конечно, — Антон хмыкает. — Хочешь сказать, что в твоей жизни появился кто-то еще кроме распрекрасного Германа? Правда?
— Нет, — буркнув, отвожу взгляд. — Блин, Антоха. Так сложно ответить?
— Сложно, — честно отвечает он. — Такие вопросы не задают братьям, если чо. Это чистая провокация. Я не знаю, почему Герман решил снюхаться с другой. Давай лучше поговорим о том, какой ты крик подняла, когда я ему в рожу дал пару раз, а?
— Но это было лишним!
— Значит так, — закидывает ногу на ногу и усмехается, — теперь я тебе говорю, что вопросы, почему мужики изменяют, для меня лишние.
