— Сеня, давай к сути, — небрежно махнул рукой Борис Олегович и посмотрел на меня цепким взглядом, — зачем нам эти ненужные подробности? Они так или иначе разведутся, правда же, Олеся? Вряд ли ты простишь своего мужа.
Я только крепко сомкнула губы, не в силах ничего сказать, и перевела взгляд на адвоката, который отложил один документ и взял другой.
— Тогда перейдем к имущественным притязаниям. Вы можете претендовать на приобретенное недвижимое имущество, на автомобили…
— Нет, я не буду претендовать, — сказала я твердо, — мне не нужен дом, в котором живет Вардан.
“Со своей любовницей”, — продолжила мысленно.
— Тогда остаются акции его компании, — заговорил адвокат, а отец Яны рядом со мной напрягся и стал весь внимание.
Это насторожило. Почему он так вовлечен в эту ситуацию? Неужели просто хочет помочь? Или же у него личный интерес?
Я хотела было сказать, что и на акции компании я тоже не буду претендовать. Что мне вообще ничего от Вардана не нужно, но тогда возник бы резонный вопрос, зачем я сюда пришла. Я только надеялась, что акций этих будет немного, только адвокат меня удивил.
— В течение брака ваш супруг как раз приобрел большое количество акций. Раньше они были распределены между мелкими разрозненными акционерами, но владелец компании, естественно, предпочитает владеть как можно большим количеством акций. Учитывая долю брата вашего супруга, которую он на него переписал незадолго до того, как попал в кому, у Вардана Кафарова сейчас процентов акций. Так что вы можете претендовать на половину.
Глава 23
Олеся Кафарова
Я могла претендовать на акции Вардана в его компании? Но это означало, что мне придется появляться перед Варданом и часто видеться с ним.
А вдруг я не справилась бы, ведь совершенно не разбиралась в отрасли, которой занимался Вардан. От моих решений бы зависело благополучие труда, созданного погибшими родителями Вардана.
Они передали управление и разделили акции между двумя братьями: Варданом и Онуром. Это их наследие.
Опустила глаза на сцепленные в замок пальцы на моих коленях и медлила с ответом.
Неожиданно моей спины коснулась огромная ладонь Бориса Олеговича, и мне не удалось сдержать реакцию своего тела. Я отстранилась от его прикосновения и испуганно взглянула на отца Яны.
Он опустился на уровень моих глаз и без стеснения пялился на меня с той одержимостью, в которой плясали его бесы.
От такого лучше держаться подальше.
Но из-за Вардана мне пришлось обратиться к отцу Яны за помощью. Он единственный не побоялся бороться с Варданом, в отличие от других.
— Чего затихла? — его низкий баритон был наполнен раздражением от ожидания, поэтому он меня еще больше напугал.
Я обняла себя руками за плечи и кивнула на бумагу, в которой адвокат делал записи.
— Что мне делать с этими акциями? Я стремлюсь не видеться с Варданом, а выйдет так, что я буду привязана к его компании обязательствами.
Борис Олегович громко ударил по столу ладонью и натянуто ухмыльнулся.
— Ну что ты себя накрутила, Олеся? Акции — это условность, считай его пассивным доходом, который особых усилий и не потребует. Сидишь себе, а денежки идут. Сам бы так хотел! — он смягчил тон, насколько мог.
Я нахмурилась и взглянула на сидящего напротив адвоката, тот никаких эмоций не выражал. Получалось, что насчет акций Борис Олегович не соврал мне.
— Пассивный доход?
— Верно, быстро схватываешь!
— Но как я справлюсь с этим? Я совершенно в этом не смыслю! — разволновалась я и заламывала пальцы на руках.
— Олеся, тебе стоило бы задуматься о будущем для своего ребенка. Во что ты будешь его одевать и в какую школу отправишь, уже сейчас от тебя зависит! На зарплату простой воспитательницы не выйдет оплачивать престижную частную школу, которая откроет дороги твоему ребенку в любой вуз страны. И не время бояться. Пора действовать!
Пронзительный взгляд Бориса Олеговича проникал мне в самую душу и таранил все мои доводы против получения акций напролом.
— Ребенок Вардана в будущем получит право распоряжаться компанией, и у него будет счастливое детство в полноценной семье. Он получит бескорыстную любовь Вардана как отца, а ты — ничего, если сейчас не согласишься взять те акции. Твой ребенок будет недоедать и ходить в дешевой одежде, получая крошки с барского стола, тогда как побочный сын Вардана станет богатеньким сынком и получит все блага мира. Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы твой ребенок обвинил тебя потом, что ты не обеспечила ему нормальное существование из-за своей гордости и нерешительности?
Мое сердце сжалось.
Было непросто услышать подобные слова.
На глаза навернулись слезы, а ладони сжались в кулаки.
Борис Олегович сказал, что Вардан считал меня простой дурой, той, которая не стала бы бороться ни за какое имущество. Но я не позволю себя унижать.
Милана не будет насмехаться надо мной. Я возьму эти акции и дам своему ребенку самое достойное будущее.
— Я согласна. Будем бороться за акции компании в суде, — кивнула ему, и тот радостно хлопнул в ладоши. — Я смогу разобраться в работе и не напортачу. Научусь.
— Не торопись, все постепенно! Сначала получим акции, а там я буду на подхвате, — уверил меня Борис Олегович.
— Значит, план действий выстроен и мы можем побороться за светлое будущее Олеси и ее ребенка, — подал голос адвокат. Борис рассмеялся и хлопнул мужчину по плечу.
— Верно говоришь, Сеня.
Адвокат с нами попрощался, и мы с Борисом Олеговичем направились на выход.
Я в напряжении за ним наблюдала.
Сейчас он был расслаблен и весел, будто мы не участвовали в напряженном разговоре, а ходили за мороженым в магазин.
Правильно, не его жизнь рушилась, а моя.
Я была в ответе за себя и своего ребенка. Мне нельзя давать слабину перед Варданом.
Борису Олеговичу поступил звонок на мобильный, и он тут же ответил. По его голосу я поняла, что у него появились дела в компании.
Он нажал на этаж компании Вардана и подмигнул мне.
— Сделаем остановку и уедем.
Плечом я прижалась к стене лифта и задышала глубоко.
Что, если сейчас я увижу Вардана? Разразится же скандал.
