Развод. Другая семья - Рита Адлер

— Глеб, солнышко. Вылетаем в Дубай сегодня? — щебечет по телефону Инесса — моя самая большая ошибка. Любовница.

— Нет, — выдыхаю судорожно. — У меня другие планы.

— Зачем так хамить, Зая. Я уже новое белье купила и купальник. Закачаешься! Если откажешься, поеду с мужем. Или найду кого-нибудь поинтереснее, помоложе, посговорчивее, — шантажирует молодая любовница.

— Успокойся ты. Проведи эти выходные с дочерью. А у меня сын приболел, поэтому я должен остаться дома. Иначе Алевтина заподозрит неладное.

— Ой! Чем ты можешь помочь сыну? У него няньки, мамки, прислуга. На черта ты ему сдался? За ручку собрался держать семилетнего мальчишку? Девку из него растишь?

— Нет! — рявкаю грубо. И мои мысли резко перескакивают на сына. Я действительно намерен держат его за руку все выходные.

Как бы я не относился к его матери — Алевтине. Ненавидел. Любил. Презирал. Ревновал. Сын для меня остается сыном. Моя кровинушка. Наследник.

— Слушай, Глеб! Я свою пятилетнюю дочь оставляю, а ты не можешь взрослого пацана бросить? — давит на меня дочь партнера по бизнесу. — Тебе же нужен отдых. Ну давай, решайся! — канючит. — Или мне одной лететь? — провоцирует на решительность.

И в этот решающий момент на телефон прилетают несколько интимных фото.

— Стерва! — провожу пальцами по аппетитной груди на экране. И вожделение моментально отключает мозг.

В конце концов, она права. Возле Сашки сейчас крутится весь врачебный бомонд нашего города. Лучший педиатр страны ночует рядом с его кроваткой.

На черта я ему? Он почти всё время спит, мы даже не общаемся как раньше. Не играем в игры. Даже на настольные у него не хватает силенок.

Мне совсем не интересно сидеть рядом, читать сказки. Утомляет.

А ещё чувствую злость. Как так вышло, что наследник заболел.

Явно Алька виновата!

Я никогда на здоровье не жаловался. Это она родилась слабой!

Стерва. Во всём виновата. Она меня сделала таким.

Ладно в жизни, она и в сексе меня во всё ограничивает. Дошло до того, что я упрашиваю её. Не она бегает за мной, как все нормальные бабы. А я умоляю её, отслеживая дни, когда у нее нет ПМС или головной боли.

Испытываю жесткий приступ гнева.

Если бы не бредил ее именем с самой молодости, давно бы разорвал этот удушающий брак. Я уже придумал схему, как оставить ее голой, отомстить за свои унижения.

Сын станет наследником всего. А она подписала контракт, который даже не прочитала. Наивная дуреха.

Прикрываю глаза, и вижу перед собой ту самую Алю. Молодую. Красивую. Нежную.

Не знал я тогда, что это милое создание сломает меня. Сделает из меня Дьявола.

Как же мне не хватает той девочки. Нервно веду плечами, выбивая из себя ее образ.

Хватит сентиментальности. Баста. Алевтина не заслуживает прощения!

Понимаю, что только хороший секс, виски и море смогу выдернуть из этого домашнего ада, загримированного под ад.

Тянусь рукой за синими джинсами, лежащими одиноко на кресле.

Наспех надеваю, и иду к шкафу, за футболкой и курткой.

Спустя пять минут спускаюсь на первый этаж, где меня отлавливает жена.

— Глеб, куда собрался? — смотрит презрительно. «Сверху вниз». Она умеет. Всю жизнь тренировалась.

— На объект. В Сочи. Позвонили, сказали, что привезли некачественный бетон. Ребята и прораб не знают, что делать. Сроки поджимают.

— Прямо сейчас полетишь? Больше некому?

Молчу. Сверлю жену недовольным взглядом в ответ.

— В нашей компании сотни прорабов и менеджеров. Когда твой ребенок болен… — прожигает меня пронзительным взглядом серых глаз.

— Алевтина, — мой голос срывается. — Рядом с Сашкой лучшие доктора. Я ему не нужен! Какая от меня помощь?

— Правильно. Кому-то ты нужнее, чем ребенку.

— Прекрати! Я еду на работу, — делаю шаг вперед и хватаю Алю за запястье. Сжимаю так, чтобы она взвизгнула. Но стерва молчи, сжимая губы.

Только две слезинки скатываются по ее щеке.

— Глеб! — слышу голос няни за своей спиной. — Сашенька очнулся. Жар спал. Малыш зовет вас…

Бросаю недовольный взгляд на часы…

— Конечно, поезжай, — глухой голос Али доносится до моего слуха. — Саша поймет, что эта встреча важнее, чем он…

***

Алевтина

— Вот и поеду! — муж бросает еще один тревожный взгляд наверх, и прикусив губу, принимает решение.

Похоже, не в пользу сына. Потому что в следующее мгновение Глеб разворачивается и идет на выход.

— Серьезно? — теряюсь от подобной дерзости. Конечно, Глеб Петрович, если ваша встреча так важна.

Смотрю на мужа бесконечно осуждающим взглядом.

Неожиданно Глеб делает прыжок и в две секунды достигает меня. Хватает за плечи и начинает трясти.

Беспомощно оглядываюсь по сторонам. Проходящая мимо нянечка скользит по мне виноватым взглядом. Будто заранее винится, что не может помочь.

Крикнуть вглубь дома «Помогите»? Бесспорно прибегут все, кто есть в доме. Но мне это точно не поможет. Никто не бросится защищать, едва поймет в чем дело. Только испугаю проснувшегося сына.

В глазах домочадцев Глеб — влиятельный бизнесмен, а я — его безропотная жена. Никто их посторонних не знает правду. О том, как Глеб стал таким всемогущим, а я простушкой женой.

Никто не посмеет связаться с ним.

Даже я в последнее время побаиваюсь его.

— Как же ты меня достала! — рычит глухо.

— Дорогой, у тебя что-то случилось? — спрашиваю сиплым от волнения голосом.

— Вечно у тебя я во всем виноват! — продолжает рычать супруг. — вечно я тебе что-то должен. Должен. Должен. Мы с тобой давно в расчете.

— Объясни, что случилось? — умаляю мужа сквозь слезы.

— Когда меня не станет, на кого будешь сваливать вину? — шипит мне в губы. Гнет свою линию, продолжая оставаться на своей волне.

— Тебя не станет?.. Глеб, у тебя проблемы со здоровьем?

— А тебе бы хотелось, чтобы я сдох? Угадал?

— Прекрати, — пытаюсь вырваться из мощного захвата крепких мужских ручищ.

— Я не уйду, если хорошо попросишь, — неожиданно уступает супруг. — Давай прямо сейчас поднимемся в нашу комнату, — его взгляд шарится у меня на груди.

— Что? Как ты можешь? У нашего сына только что спал жар, и он зовет не меня, а тебя! Ты его самый любимый на свете человек. Ты! — захлебываюсь в слезах.

О боги! Как же я не хотела плакать. Показывать перед этим жестоким человеком свою слабость. А теперь он знает, что я уязвима.

Пускай думает, что я слабая. Лишь бы удержать его рядом с сыном.

Цепляюсь за единственный шанс.