class="p1">Протягиваю дрожащие руки и поправляю толстую цепь на здоровенной шее мужа.
— Или сначала в спальню… или я ухожу. Аленькая, только тебе решать, — выдавливает жестоко муж.
Его слова оскорбляют меня как женщину, как мать.
В висках гулко стучит кровь. Сердце колотится в груди как сумасшедшее.
— Как хочешь! — разворачивается. Идет на выход.
Сглатываю слезы. Гляжу с ужасом, как высокая фигура мужа резко рвет на себя дверь.
Вхожу в полный ступор, когда он делает широкий шаг, и легко преодолевает порог дома.
Оборачивается. Бросает на меня тяжелый взгляд.
Отвечаю тем же. Прожигаю его смертельно обиженным взглядом.
— Если уйдешь сейчас, никогда не прощу! — шепчу сквозь зубы.
Глеб закрывает за собой дверь. И через мгновение слышу, как трогается с места автомобиль.
Вздрагиваю. Поверить не могу, что наш разговор закончился его уходом.
— Алевтина, Саша зовёт папу, — слышу где-то над ухом озабоченный голос няни.
От страха за ребенка во мне включаются все резервы. Вскакиваю с лестницы, срываясь с места, вылетаю на улицу. Бегу к автомобилю мужа.
Запыхавшись, тараню переднюю дверцу авто, которое пытается выехать из ворот дома.
Водительское стекло медленно спускается. Вижу загорелую руку и дорогие часы на запястье.
— Передумала?
Становится нечем дышать. Открываю рот, чтобы сделать глоток и ответить.
Давлюсь воздухом, который хотела вдохнуть. Кашляю.
Аля
— Сын зовет тебя. Поднимись, пожалуйста.
Кривая ухмылка супруга злит меня, но стараюсь скрыть свой негативный настрой. Глеб не должен знать, что внутри меня стальной стержень. Пусть думает, что я уступила. Сломалась.
— Передумала, — шепчу, сжимая зубы. И в этот момент внутри меня всё сжимается.
Бесполезно сейчас объясняться с Шиловым. Он настроен воинственно и отстаивает свое право на меня.
Тогда как меня интересует только ребенок и его здоровье.
— Ладно, — Глеб выходит из машины. Окидывает меня недоверчивым взглядом.
И я трясусь. Но не от страха, а от гнева. Если Шилов получит свой секс, тогда оставит меня в покое на неделю. Снова исчезнет из дома. Укатит на моря с очередной любовницей. Я же знаю от его помощницы, что в эти выходные у него была запланирована подобная вылазка. Это он мне лапшу на уши вешает, что надо проверить объекты.
Понимаю, если супруг исчезнет из моей жизни хоть на неделю, то я буду счастлива. Лишь бы не ощущать на себе его плотоядные взгляды по утрам, и укорительные по вечерам.
Я бы сегодня развелась. Нет больше сил терпеть эту бесконечную боль после общения с ним. Но дурацкий контракт удерживает меня рядом с неверным супругом.
И мысли о Саше. Сын не выдержит долгой разлуки с отцом.
А я не хочу, не желаю ломать его детскую психику.
В какой-то момент твердая рука супруга хватает меня за талию и ведет по лестнице наверх.
Отрубаюсь ментально. Не хочу знать, что будет дальше. Не желаю видеть свое унижение. Не желаю чувствовать эмоции, которые губят мою решимость.
Глеб толкает мощную дверь, за которой нас ждет Сашенька. И в следующий момент оказываемся в полутемной комнате.
Саша сидит на постели, опираясь о подушки спиной, вполоборота
к распахнутой двери, в которую входим мы.
— Па-па! — кричит громко.
И адская боль пронзает мое материнское сердце. Сын два дня был полубессознательном состоянии из-за температуры и жара. Не видел ни меня, ни отца. Но сейчас он упоминает лишь отца.
И в этом виноват Глеб!
За три дня до болезни сына, я сообщила ему, что мы уезжаем на месяц в Сочи. Конечно же одни, без отца семейства. Саша был категорически против. Плакал, закатывал истерики. Но я оставалась непреклонна. Тогда мой умный ребенок умыкнул из холодильника килограмм мороженного и ночью съел его. Под утро няня проснулась и обнаружила, что у ребенка жар.
Ночная няня была моментально уволена. И на ее место заступила новая — молодая. Настя. Пышногрудая блондинка с медицинским образованием.
Сынок громко смеется и тянет крепкие загорелые руки к отцу.
— Сокровище моё! — мощная фигура мужа приближается быстро к кровати. — Сын! Нельзя делать так, как ты сделал. Нельзя шантажировать взрослых, рискуя своим здоровьем. Ты же знаешь, что ты — наш свет. Ты — наше всё. Без тебя мы с мамой умрём!
— Не верю, — мой голубоглазый мальчик, крепыш, копия своего отца, громко смеется. А затем заливается лающим кашлем.
— Всё- всё. Не разговаривай, — муж гладит темно-русую голову наследника.
А я ревную. Схожу с ума.
Виноват во всем Шилов, а Александр обвиняет меня! Свою любящую мать. Перебираю нервно подол платья.
— Саша, ты спи. Мы с мамой дома. Чуть позже придем к тебе, вместе посмотрим мультики.
— Ура! — хрипит сын.
Делаю два шага к детской кровати, чтобы погладить малыша по голове, поцеловать в теплую щеку. Но Саша предусмотрительно закрывает глаза и переворачивается на левый бок, показывая мне, что он не рад моему присутствию.
О боги! Чем я вас прогневала? Чем?
Муж дергает меня за руку, и в кожу впиваются сотни иголок.
Упираюсь глазами в грубую ухмылку Шилова.
Голубые неоновые глаза супруга сжигают мою душу дотла, раздевают меня. Ощупывают мое тело. Грубо спускают на землю с небес. Всё жестко и без прелюдий. Понятно без слов.
Глеб требует расплату.
Руки леденеют от холода, часто дышу.
Глотаю горячий воздух, пока крупная фигура супруга тащит меня через весь этаж в нашу супружескую комнату… в которой мы оба не спим уже много месяцев.
Глеб бросает меня на кровать, и сам нависает надо мной. Хочу послать его к черту, но исходящий от него поток злости сносит. От мужчины исходит угроза как от дикого животного. И я понимаю, что перечить сейчас, станет себе дороже. Пытаться поговорить тоже бессмысленно.
Глеб — сгусток животных инстинктов.
— Аленькая, — горячие пальцы оглаживают мое лицо. — Ты меня совсем не хочешь! Как так? Я же твой муж.
— Тебе есть с кем спать! — выплевываю слова в красивое лицо мужчины, будто вылепленное скульптором — виртуозом.
— Женушка, в твоих глазах презрение. Мне это не нравится. Потому что я хочу и буду спать со своей женой! Если хочешь сохранить нормальную семью, будь добра, подчиняйся правилам.
— Твоим? — выдыхаю с презрением, отворачивая лицо, чтобы Глеб не зацепил мои губы своими.
Противно.
Шилов целовал своим ртом все своих женщин. А теперь лезет ко мне!
Ненавижу! Презираю предателя. Изменщика.
— Алевтина, не выводи меня из себя, — крупные ладони супруга гладят мои бедра.
— Смирись с моим существованием. Поступи правильно — перестань сопротивляться!
Поверить не могу! Моё тело предаёт меня в самый неподходящий момент…
