Совилкупление - Рут Карделло

— Заплати мне, что должен, и я пойду своей дорогой.

— Ты никуда не денешься. Теперь ты работаешь на нас.

Я медленно качаю головой.

— Я ни на кого не работаю. Я даю тебе последний шанс заплатить мне, прежде чем переломаю тебе пару костей и просто заберу деньги.

Он хмыкает, как будто я пошутил, затем что-то выкрикивает, и в дверях появляются двое мужчин.

Я закатываю глаза к небу.

— В мое время такие люди, как ты, следовали определенному кодексу поведения. Так не должно быть.

Мужчина кивает своим людям, приглашая войти в комнату. Я наклоняю голову и хрущу шеей. Ну, тогда погнали…

Я кладу деньги в карман, затем бросаю на начальника такой взгляд, что он тянется за пистолетом. Это мой намек. Я делаю выпад вперед и наношу боковой удар с такой силой, что у него ломается предплечье. Я разворачиваюсь и наношу удар ногой по другой его руке, ломая и ее. Последний взмах, и его ноги подкашиваются, он падает на пол. Способность мужчины стрелять уменьшается, как только он теряет контроль над своими руками. Мне не пришлось ломать ему ноги, но он действительно вывел меня из себя.

Два других дурака совершают ошибку, тоже вытаскивая свое оружие. Выше скорость — больше сила. Расстояние — мой враг, потому что я не неуязвим. Я бросаюсь вперед, выхватываю пистолет у одного из них, одновременно выворачивая его руку своим фирменным движением, от которого ломаются кости. Его крик удивляет другого мужчину, давая мне возможность действовать. Я наношу удар ногой, достаточно сильный, чтобы он отлетел вверх и назад, сползая по стене. Его пистолет падает к ногам. Еще трое мужчин заполняют дверной проем и бросаются на меня. Я так же легко расправляюсь с ними. Ошибка, которую совершает каждая новая волна мужчин, заключается в том, что они думают, что могут сделать то, в чем предыдущие явно потерпели неудачу. Пол покрыт безоружными мужчинами, некоторые в сознании, некоторые без, некоторые матерятся, некоторые стонут.

Я подхожу к сейфу и поворачиваю ручку. Когда он не открывается, я беру его и сгибаю до тех пор, пока не сработает запирающий механизм. Несмотря на количество денег внутри, я подсчитываю, что мне причитается, и беру только это.

Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, дверной проем заполняет пожилой мужчина в дорогом костюме. Он смотрит на бойню скорее с восхищением, чем со страхом.

— Срань господня. Ты меня обогатишь.

Я кладу деньги в карман.

— Я бы на это не рассчитывал.

Его улыбка выглядит натянуто.

— Я собираюсь сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Такого предложения не существует.

— Не позволяй гневу затуманивать твои мысли.

Я моргаю и чешу затылок. В его словах нет никакого смысла.

— Я не злюсь, но ухожу.

Он смотрит мимо меня на искореженный сейф.

— Кто ты такой?

— Разочарованный мужчина.

Когда я делаю шаг, чтобы уйти, он говорит:

— Ты никуда не пойдешь.

Отсутствие беспокойства в его словах говорит, что он думает, будто у него преимущество. Он не одинок. К счастью, я хорошо обучен психологической войне.

— Мило, что ты в это веришь, — я смеюсь и оглядываюсь по сторонам, затем подхожу ближе. — Прежде чем ты даже подумаешь о том, чтобы попытаться остановить меня, спроси себя — ты действительно веришь, что я еще ни на кого не работаю? Или что я единственный, кто способен на это?

— Так ты что, полицейский?

Я снова смеюсь.

— Люди, на которых я работаю, не верят в правительство или законы, — я оказываюсь с ним нос к носу. — Я ухожу. Вопрос, который ты должен задать себе, заключается в том, какую историю ты должен рассказать своим людям о том, что произошло сегодня. Потому что, если я услышу, что вы говорите обо мне, я вернусь, и не один. Не утруждай себя прощанием с женой и детьми, потому что мы уничтожим всех.

Он заметно сглатывает и бледнеет.

— Не угрожай мне.

Я пожимаю плечами.

— Не лезь не в свое дело, и я тебя не трону. Прибери все, забудь, что я был здесь, и у нас не будет проблем, — я кладу руку ему на грудь и отталкиваю, чтобы пройти. — Или умри, жалея, что сделал неправильный выбор. Дело за тобой.

Он поднимает руку, и ни один из пяти мужчин позади него не шевелится, когда я прохожу мимо. Если бы мне действительно пришлось вернуться за ним, его семья была бы в безопасности, но будет лучше, если я оставлю его в уверенности, что все умрут.

Он придумает историю для своих людей, в которой решение отпустить меня сделает его умным в их глазах. Мы пришли к взаимопониманию. Я сомневаюсь, что он будет проблемой в будущем. Такие подонки, как этот парень, хотят быть самой крупной рыбой в маленьком пруду.

Возвращаясь к Мерседес, я испытываю противоречивые чувства. Было время, когда я был хорошим парнем.

По крайней мере, я так думал.

Теперь я не знаю, кто я, черт возьми, такой.

‡

Мерседес

Провиденс, Род-Айленд

2024

Оставшись одна в своей квартире, я сижу за столом напротив раздраженного Майка. Как будто он знает, что я одолжила его имя для Хью.

— Я плохо переношу эмоциональное давление, — говорю я в свое оправдание.

В ответ Майк откидывается на спинку стула, расставляет ноги и начинает чистить то место, где раньше были его яйца. Это грубо и то, чего не следует делать за столом, но я понимаю.

— Я понимаю, что Грег, вероятно, более разумный выбор, но он не вызывает у меня тех чувств, которые вызывает Хью.

Майк мяукает на меня.

Я вздыхаю и подпираю подбородок рукой.

— На самом деле я не видела, как Хью из вилки превратился в мужчину. А ты?

Майк возобновляет вылизывание. Сомневаюсь, что он сказал бы, даже если бы мог.

— Люди могут видеть Хью, даже Грег видел, так что он не плод моего воображения. Если бы я спала, думаю, я бы уже проснулась. Итак, либо Хью — лжец, который забрел в мою квартиру и остался, либо это одно из тех сверхъестественных событий, о которых ты слышишь, но не веришь, что это может случиться с тобой.

Когда Майк никак не реагирует ни на одну из этих фраз, я говорю:

— Давай рассмотрим наихудший сценарий. Я могла бы узнать, что у него психическое расстройство и одержимость