не знаешь! Может он ее жених!
— Никакой он не жених ей, — Аджма уже зверел от злости, отталкивая друга в сторону, но Алим крепко схватил друга за локоть. — По-хорошему отойди. Она со мной встречается. У нее нет жениха!
— Спасибо, что хоть сейчас мне рассказал! У брата девушка, а я последний узнаю!
— Не до твоего нытья сейчас!
— Постой, брат! Если она твоя девушка чего ты прыгаешь? Она же ему тогда откажет и дело в шляпе. Пойдешь в их дом потом сплетни разлетятся, до твоих родителей дойдет или… Может, ты уже и родителям сказал, и только я один ничего не знал?
— Никто ничего не знает, и ты не ори про наши отношения!
— Не пали горячку, брат. Спокойно! Дыши, дыши.
Алим уже всем весом наваливался на друга, а то все никак не хотел останавливаться.
— В конце концов может к ее сестре пришли? Мы же всего не знаем! Давай, подождем!
— Ты издеваешься? Она же ровесница Бейхан!
— Подумаешь! Ранние браки всегда самые крепкие. Ладно! Вот, ты дикий! Не смотри на меня так грозно. Заткнусь. Давай просто подождем.
— Шайтан! Что если они ее засватают? Слово возьмут? Я тогда убью его и закопаю под этим самым деревом! Хлыщ несчастный и откуда он только взялся!
— Да, погоди ты! Подождем и все узнаем. Слушай, а может Бейхан к ним послать?
— Точно! Что ты раньше молчал?!
— Потому что только придумал!
Аджмаль побежал в сторону дома, а Алим за ним.
— Бейхан! — рявкнул парень, переступив порог дома.
— Что?
— Ты где?
— Ножки мою! — послышалось из ванной комнаты.
— Вылезай! Срочно иди сюда!
Девочка с мокрыми ногами выскочила из ванной и уставилась на парней. Вид у них был не очень добрый, особенно у Аджмаля. Бейхан напряглась. Что она успела натворить? Точнее натворить она успела многое, что именно узнал брат?
— Иди, сходи к Габри! Быстрее! Долго не будь!
— Зачем?!
— Ну… узнай, как у них дела. Какие новости и все такое. Про новости обязательно спроси, поняла?
— Чего я мокрая пойду? И уже поздно, мама велела мне раньше лечь спать.
— Ничего, я приду за тобой скоро. Ты главное пойди проведай и все узнай.
— Что узнать то? Мы же недавно только попрощались с Габри!
— Отлично, — подключился Алим. — Ты сходи и пожелай ей спокойной ночи.
— Ладно. Только одеться надо.
— Иди так! Соседи ведь! Чего ты будешь наряжаться?
Бейхан все же настояла и переоделась в красно платье, которое было ей уже маленькое. Обув шлепанцы, девчонка, подгоняемая братом, побежала к Габри. Отправив сестру на разведку, парни уселись на кухне. Алим принялся жевать финики, а Аджма подскочив. Невыносимо сидеть и бездействовать. Алим присвистнул.
— Ты совсем голову потерял. Надо же закрутил роман с иностранкой. Кому скажи не поверят.
— Попрбуй только рот свой открыть и рассказать об этом хоть кому-нибудь. Я тебе язык вырву.
— Обижаешь. Никто не узнает.
— Поклянись.
— Ты уже моему слову не веришь? Клянусь! Клянусь, Аллахом! Я не конченный чтоб трепаться про твою личную жизнь.
— Чего Бейхан так долго! Вечно она, как черепаха!
— Две минуты прошло. Сядь и успокойся.
Не послушав Алима, парень начал расхаживать по кухне. Он метался, как раненый зверь. Каждая секунда казалась ему часом. Что они там делают? Смотрит ли этот хлыщ на Аделаиду? Разглядывает ее красоту? А, может они вообще уже свадьбу обсуждают! Это сколько наглости нужно, чтобы себя вот так в открытую предлагать! Да, конечно, в их краях именно так и принято невесту сватать, но сейчас ему было плевать на идиотские традиции!
— Все! Прошло десять минут. Я иду за Бейхан и иди к черту, если начнешь меня останавливать.
Алим подавился фиником, резко вскочив он направился вслед за другом.
— Стой! Кхе-кхе! Я умру от кашля! Остановисььь кхе-кхе.
Выйдя на общий двор, они заметили, что машине нет. Аджма схватился за сердце и громко постучал в ворота полячки.
— Бейхан ищем! — крикнул Алим, удивлённому старичку, который жил напротив. — Тише стучи, баран. Ты привлекаешь внимание!
— Чихать я хотел. Пусть не смотрят!
— Конечно. Сейчас я им так и скажу и все отвернуться.
Ворота открылись и перед растерянными парнями возникла Мила в чалме лазурного цвета.
— Самал аллейкум. Моя сестра у вас?
Алим тоже поздоровался, извинившись за то, что Аджма громко стучал.
— Да, девочки играют. Позвать?
— Пожалуйста. Уже поздно.
Мила кивнула, оставив ворота открытыми, она пошла за Бейхан. Алим в это время стал стряхивать пыль с футболки друга.
— Тоже мне жених! Хоть бы чистую одежду надел. Стоишь, как оборванец.
— Сейчас ее мать выйдет, и ты спросишь засватали Аду или нет.
— Чего?! Сам спрашивай, если тебе надо! Я ее знать не знаю и буду спрашивать про ее дочь? Она же меня веником огреет. Лучше у Бейхан все узнаем.
На крыльце показалась недовольная Бейхан, за ней следом шла Мила. Сестра подошла к брату, который грубо схватил ее за запястье.
— Ай, больно же, Аджмаль! Я маме расскажу.
— Спасибо, что эмм… привели Бейхан. Мы ее потеряли, — любезно улыбаясь заговорил Алим.
— Вашу дочь засватали? — спросил Аджмаль, не обращая внимания на друга, он взглянул в глаза удивленной Милы.
— Что, прости?
— Мой друг не в себе. Перепугался за сестру! — договорить Алим не смог, парень толкнул его вбок.
Мила внимательно посмотрела в серьезные глаза парня. Несмотря на его юный возраст от него исходила уверенность. Взгляд его был сильным. В отличие от своего друга он не прятал глаз. Она поняла чувства парня и смягчившись ответила:
— Моя дочь еще слишком юная. Мы отказали.
Только сейчас Аджмаль смог выдохнуть. В его глазах мелькнуло облегчение. Он кивнул Миле.
— Да, она еще юная. Пока не время.
— Не время, — согласилась Мила, едва сдерживая улыбку.
— Мы пойдем. Бейхан пора спать.
— Доброго вечера мальчики. До завтра, Бейхан.
Они хором попрощались и Мила улыбнувшись, закрыла ворота. Надо же какой смелый парень! Не побоялся прямо спросить… И глаза у него такие серьезные, взрослые. Мила покачала головой. Надо же, как непредсказуема жизнь. Аделаида так сопротивлялась жизни в Египте, кто бы мог подумать, что сердцем она выберет для себя восточного парня. Впрочем, дочь еще так молода. Не стоит придавать влюбленности большого значения.
Каждый день все больше и больше привязывал Аду к Аджмалю. Никто из них не сомневался в своих чувствах. Несмотря на разный менталитет и веру их сердца сумели найти понимание. Она уважала его понимание мира, он же в свою очередь не принуждал ее принять мусульманство. В их отношениях безоговорочно
