я делала что угодно, но не массаж. И дома никого не принимала, потому что не оставалось ни сил, ни времени. Всё отнимали работа, Шутер и переживания из-за мужчины, который сейчас ожидает за дверью.
Час настал.
На миг закрываю глаза и благодарю вселенную за страх, который испытываю, и за возможность доказать Руслану, учителю, миру и даже себе, что я настоящий мастер своего дела. Ещё раз проверяю экипировку, чтобы не повторить своего первого позора.
На мне удобный трикотажный костюм, который мы выбрали с подругой. Я не наступлю на подол и не зацеплюсь рюшами.
«Всё будет хорошо».
– Долго ещё? – слышу недовольный голос Аскерова. – Я начинаю замерзать.
Хватаю чистые полотенца и бегу к двери. Распахиваю её слишком сильно и тут же получаю по носу. Зарываюсь лицом в полотенца, сдерживая стон. Да что же я такая неуклюжая? Проклятие какое-то!
«Благодари даже за то, что в себе ненавидишь», – вспоминаются слова Тони.
«Благодарю тебя, дорогая вселенная, за то, что я толстая неуклюжая корова! – злюсь, перебирая баночки с маслами. Выбираю самое нейтральное и наливаю немного в ладонь, чтобы согреть. – Благодарю за то, что так сильно нервничаю в эту минуту. Спасибо за страх всё испортить».
Буря эмоций внутри немного стихает, и я растираю масло в горячих после воды ладонях, а потом прижимаю к спине Руслана. Мужчина крупно вздрагивает, но скорее от неожиданности. Уверена, что тепло, исходящее от моих рук приятное.
– Прошу прощения, что заставила ждать, – говорю тихо и мягко, чтобы создать особую расслабляющую атмосферу. – Начнём сеанс. Прошу, дышите свободно и постарайтесь расслабиться. Если будет некомфортно, сразу говорите.
– Хорошо, – гудит в отверстие для лица мужчина.
Медленно провожу ладонями по его спине, щедро делясь теплом своих рук, до самой поясницы, а потом быстро накрываю пушистым полотенцем и перехожу к ногам. Освобождаю стопы и начинаю осторожно разминать их, прохожу по всем энергетическим точкам, как учил Константин Григорьевич, проминаю каждый пальчик.
Затем укутываю разгорячённые стопы тёплым полотенцем и перехожу к икрам.
«Ого, какие мышцы, – восторгаюсь идеальным контуром, но тут же одёргиваю себя, напоминая, что нельзя смотреть на клиента, как на мужчину. – Забитые. Надо расслабить, снять гипертонус».
Закончив, беру из компактного термошкафа тёплое полотенце и укутываю икры. Облизав губы, убираю полотенце, скрывающее нижнюю часть тела Аскерова. Помню, что нельзя смотреть на него, как на мужчину, но взгляд сам приклеивается к пятой точке.
Как орешек!
«Он совершенен со всех сторон! – сдерживаю восхищённый вздох.
В этот момент мне безумно хочется бегать с Русланом каждое утро. И плевать на смешки окружающих, к чёрту похудение, я просто буду любоваться высочайшим божественным творением, как ценители искусства смотрят на картины и скульптуры.
Представляю, что поглаживаю мраморное изваяние по попе, и становится чуть легче.
«Да, Зефира, – утешаю себя, хотя сердце вот-вот выскочит из груди. – Это всего лишь совершенное творение небесного скульптора… Творение с серьёзным зажимом в ягодичной мышце. Да что же никак не расслабится, а?»
Накрываю бёдра тёплым полотенцем и облегчённо перевожу дыхание. Самое сложное позади. Широкую спину прохожу, мысленно смирившись с тем, что это человек реинкарнация бога. Помогает! И даже удаётся показать свой профессионализм.
Снимаю все полотенца и велю:
– Переворачивайтесь.
Ой. И с чего я решила, что самое сложное позади?!
Глава 21. Нечаянный вред и ненужный совет
Глава 21. Нечаянный вред и ненужный совет
«Благодарю тебя, дорогая вселенная, за то, что я убрала все полотенца, – зажмуриваюсь от ужаса и стыда. – Зачем я это сделала? Что он подумает?!»
Ведь надо было оставить хотя бы одно, прикрыть им ягодицы клиента. Я будто свихнулась, четное слово! Конечно, можно оправдать себя тем, что массаж я делала в основном детям и женщинам, и машинально убирала все полотенца, чтобы не мешали. Накидывала потом…
Хочу исправить неловкую ситуацию и хватаю одно из полотенец, как вдруг слышу глухой голос Руслана.
– Не буду.
Замираю в недоумении:
– Что?
– Не буду переворачиваться, – приподняв голову, он странно косится на меня. – Уходите.
– Я сделала что-то не так? – лепечу.
«Разумеется! – ору на себя внутри. – Всё не так!»
– Простите, – тороплюсь извиниться перед Аскеровым и делаю шаг, чтобы накрыть его «орешек».
– Уходите! – приказывает мужчина так резко, что я подпрыгиваю. – Быстрее. У меня…
Осекается и, чертыхнувшись, смотрит со злостью:
– Ногу свело.
– Ногу?
– Хотел сказать, шея затекла.
– Я помогу…
– Нет! – рявкает он, и я отдёргиваю руку. – Зефира, прошу вас. Уйдите немедленно, я справлюсь сам.
Во мне поднимается злость. На него. Зачем так? На себя… Почему я не могу всё сделать как следует? Ясно же, что увлеклась массажем и собственными чувствами, что упустила время. Перестаралась. Не справилась. А ведь Ложкин меня нанял только потому, что Аскеров уснул на пробном массаже.
Оказывается, это была не моя заслуга. Тогда он не спал ночь из-за лая собаки. А может и не одну! Потом важный матч и болезненный проигрыш. Да в такой ситуации и чемпион мира заснул бы сразу, как только принял горизонтальное положение.
А мне было так приятно услышать, что это из-за моего мастерства, что сейчас к глазам подступают слёзы. Кусаю губы, не давая им пролиться, и отступаю.
– Извините…
Натыкаюсь бедром на угол ящика и, тихо ахнув от боли, всё же начинаю плакать. Может, и Руслану было больно? Но он терпел, не желая признавать это перед женщиной? Он же чемпион. Или это из-за обещания прийти на сеанс? Не желал отступать и терпел, сколько мог? Внутренности будто кислотой обожгло.
– Я такая неловкая… Простите!
Бросаюсь прочь из кабинета и едва не сбиваю с ног администратора.
– Что случилось? – Таира округляет глаза. – Ты плачешь?
Не обращая на неё внимания, бегу дальше. Девушка что-то кричит мне вслед, а я не могу остановиться. Оказавшись на улице, прячусь за углом, боясь, что Аскеров бежит за мной.
«Как глупо! – прижимаясь к стене спиной, зажмуриваюсь и тихо всхлипываю. – Зачем ему бежать за Годзиллой?»
Вытираю мокрые щёки и замечаю скамейку, которую не видно из-за дерева. Иду туда и затаиваюсь, чтобы успокоиться. И почему я так близко к сердцу приняла то, что Руслан повысил голос? Вместо того, чтобы реветь, надо было
