— Очень великодушно с твоей стороны. На сколько?
— На десять фунтов. Стэн оказался прав. Он давал две недели. — Флисс приподняла бровь, наблюдая за действиями Фоби. — Сегодня придет счет за электричество. Выигрыш мне бы пригодился.
— Прекрасно. — Фоби опустилась на диван и подтянула колени к подбородку. — А если я притворюсь, что все еще работаю?
— Ничего не выйдет. Он знает одного из твоих коллег, уже бывших. — Флисс вернулась к работе над скульптурой, и на ее лице, усеянном веснушками, появилось задумчивое выражение. — Стэн предлагает познакомить тебя с кем-нибудь на барбекю. Нам кажется, тебе нужен отличный парень, чтобы помочь преодолеть воспоминания о Корпусе. Стэн думает, ты все еще влюблена в него до безумия…
— Что на этот раз случилось у тебя в ателье? — Фоби быстро перебила ее, затем притворно улыбнулась, чтобы скрыть свое замешательство. — Сколько раз я тебе говорила, работай дома.
— Нет воды. — Флисс пожала плечами, внимательно осматривая скульптуру. О конечном результате говорить было рано.
Флисс мечтала стать скульптором, совмещая выбранную профессию с работой официантки и исполняя обязанности секретаря фирмы по организации праздников и торжеств. В качестве мастерской она использовала ателье в Камден Локе. Это было сырое сводчатое помещение, которое она делила с двумя отсидевшими срок сварщиками и художником по имени Стэн Мак-Джиливрей. В настоящее время он занимался замораживанием собственной спермы, чтобы создать из нее ледяную скульптуру. Сильный акцент Флисс, выдававший в ней уроженку Манчестера, а также ее чрезвычайная прямота нередко многих озадачивали. Глядя на рыжие волнистые волосы, вздернутый нос и веснушки, они считали, что в качестве художника она целыми днями будет изображать цветы. Фоби доставляло огромное удовольствие жить вместе с Флисс. Она могла заменить выключатель, прибить полку и подключить посудомоечную машину. И она постоянно пыталась свести Фоби со своими приятелями.
— Для тебя есть несколько сообщений на автоответчике. — Флисс махнула в сторону испачканного глиной телефона.
Фоби с трудом поднялась с дивана и нажала кнопку.
— Добрый день, говорит Поппи Фредерикс, мать Фоби…
Фоби тихо застонала. Ее мать всегда считала автоответчик чем-то вроде секретаря.
Не слушая сообщения, она повернулась к Флисс:
— Знаешь, я не смогу пойти на барбекю. Меня пригласили старые друзья провести с ними выходные.
— Какие? — Флисс энергично била кулаками кусок глины.
— В Беркшире. — Фоби слушала вполуха, как от описания отвратительной погоды в Гонконге ее мать переходит к краткой о важности контакта с семьей, в том числе и с младшей сестрой.
— … Конечно, она продолжает встречаться с этим Нечто, ты же знаешь…
Поппи называла друга своей младшей дочери Милли не иначе как Нечто. Однако, принимая во внимание, что на самом деле его звали Гоут и что он отточил себе зубы, чтобы пугать людей, здесь не было ничего оскорбительного. По крайней мере, так считала Поппи.
— А кто там, в Беркшире? — Флисс повернулась и прищурилась. Даже на веках у нее были веснушки.
— Я же сказала, старые друзья семьи. — Фоби сгорала от желания упомянуть имя Феликса Сильвиана, жениха Саскии, но, подумав еще раз, она сдержалась. Флисс иногда могла быть очень упрямой в желании составить ей компанию. Это давно было известно.
— Это никак не связано с Корпусом? — небрежно спросила она.
— Нет! — отрезала Фоби. С ее щек медленно исчезал румянец. — И хватит его так называть!
Флисс пожала плечами, внимательно посмотрев на лицо подруги:
— Стэн прав. Ты все еще любишь его.
— Нет! — Фоби была готова с жаром это доказывать, но ее отвлек сигнал автоответчика, которым закончилось сообщение матери. После короткой паузы зазвучал другой голос — срывающийся от слез и злости, но все же надменный.
— Привет, Фредди. Это Саския Ситон. Мама сказала, что она пригласила тебя к нам на выходные. Послушай, я… — Возникла пауза, как будто трубку зажимали рукой. — Пожалуйста, не приходи. Это все. Просто не приходи. Я не хочу тебя здесь видеть.
Фоби уставилась на телефон в немом удивлении. Она едва слышала сообщение Стэна — он приглашал ее в кино на следующей неделе — и привет от Клаудии, ее подруги. Последняя запись была краткой и по существу дела.
— Фредди, это Джин. Пожалуйста, не обращай внимания на то, что тебе могла сказать Саския по телефону. Я предполагаю, она тебе звонила. Мы все будем очень рады тебя видеть. И сообщи, на каком поезде ты приедешь. Извини за Саскию, у нее сейчас небольшие проблемы. Наилучшие пожелания от Тони. До завтра.
Флисс присвистнула.
— Я заинтригована! Можно мне с тобой?
— Нет. — Фоби потирала виски. Она не могла прийти в себя от удивления.
Вирджиния и Энтони Ситон, для друзей просто Джин и Тоник, были очень близкими друзьями родителей Фоби — Ральфа и Поппи Фредерикс. Они дружили с шестидесятых годов, когда все интересовались политикой и читали руны. Они обладали одинаково эксцентричным чувством юмора, способностью веселиться и пить всю ночь напролет. У каждой пары были дети, из которых двое родились в один и тот же день — Саския и Фоби. Все были уверены, что они станут лучшими подругами.
Но единственным, что объединяло Саскию Ситон и Фоби Фредерикс, был день их рождения — двенадцатое августа. Большую часть своего детства они ненавидели друг друга. Саския была самой младшей и самой красивой из четырех сестер; живая, рано созревшая, совершенно испорченная и очень, очень обаятельная. У Фоби было два старших брата, несносная младшая сестра и замечательный пес, которого она нашла на улице — дружелюбный, веселый, но безнадежно глупый.
Когда Саскию и Фоби отправили в один пансион, они уже были смертельными врагами. В конце каждого семестра они вместе возвращались домой, их чемоданы мирно лежали рядом в багажнике старого «лендровера» родителей Фоби (более известного как «динозавр») или блестящего «мерседеса» Ситонов. На каждых каникулах они страдали от унижения, когда их приглашали в гости друг к другу. Тогда для того, кто оказался во вражеском лагере, жизнь превращалась в ад. Визиты Саскии были не так мучительны, потому что оба брата Фоби были в нее влюблены и проявляли радушие в избытке. Сестры Саскии, напротив, были совершенно равнодушны к Фоби. В те немногие моменты, когда они замечали ее присутствие, относились к ней с такой же скукой и раздражением, как к школьному хомяку, за которым нужно ухаживать. Однако Саскии доставляло огромное удовольствие делать пребывание Фоби невыносимым, принуждая нескладную робкую девочку к полному подчинению.
