Ознакомительная версия.
– Ну? – уперла руки в боки кассирша.
– Что, ну? – Юлька показала ей телефон. – Он сказал, что я экономила на нем свое свободное время!
– А ты? – поинтересовалась стоявшая позади Юльки девица.
– А я? Что я? – растерялась Ракитина, перед глазами которой рваной раскадровкой прошла вся ее жизнь с Тумановым.
– Ты бы определилась, – подсказала кассирша, кивая на пончики. – Лучше всего горе заедать вишневым вареньем.
– Ага, – поддакнула девица со жвачкой. – Двойной порцией.
– Давайте, – махнула рукой с телефоном Юлька. – Двойную с пончиками и вареньем. Ох, – она вспомнила про Афонькина, – дайте еще одну двойную!
– Всего – четыре, – пробила чек кассирша. – Сильна твоя печаль, старушка.
– Это не все мне, – Юлька кивнула в сторону Афонькина, и тот нервно заулыбался. – Ему тоже.
– Уже поменяла?! – обомлела кассирша. – Быстра…
– Прогресс, подруга, – хлопнула Юльку по плечу девица и дружески подмигнула ярко накрашенным глазом.
Юлька не стала разубеждать их в обратном. Рассказывать душещипательную историю про соседку, которая мечется между двух парней – умным и красивым, она не стала. Нет, могла бы, конечно. У толстой тетки за кассой и девицы с накрашенными глазами были располагающие к откровениям лица. Если бы не тоскующий Афонькин, Юлька бы задержалась, поговорила. Больше излить душу было некому. Нет, была, конечно, мама. Но ей рассказывать о расставании с Владом – все равно что на блюдце с золотой каемочкой предоставить доказательства материнской правоты. Ольга Викторовна говорила, что они и года не продержатся. Юлька была слишком зациклена на Владе. Она ему готовила супчики, стирала рубашки и носки, покупала только свежие продукты, вкалывала на нескольких ставках… И после всего этого он обвинил Юльку в невнимании к своей персоне!
– Ты че так долго? – пробасил Афонькин, когда Юлька поставила поднос на их стол. – Заштатная забегаловка, а еле крутятся. Меня уже Ланочка небось ищет! Давай быстро хаваем и идем к Чайковскому.
– Да уж, – пробубнила Юлька, решившая ждать подругу в тепле и уюте, среди людей, готовых ее понять и выслушать в случае чего. – Не устрицы в шампанском. Липовый чай пьешь?
Она не стала дожидаться ответа, пододвинула Афонькину чашку, сунула тарелку с пончиками, села рядом и задумалась. Ну вот чего этим мужикам не хватает?! Внимания? Но ведь Юлька крутилась как белка в колесе, обихаживая Туманова! И сначала ему нравилось. Что потом произошло, что пошло не так?
– Ты это, Юльк, – тронул ее за руку Афонькин, – не переживай так. Я, конечно, один такой на этом свете, но ты подожди. Может быть, мне Ланочка разонравится когда-нибудь, – говорил он неуверенно и совершенно неубедительно. – У тебя есть шанс. В будущем. В далеком будущем. Очень далеком…
– Трескай пончики, Ваня, – хмыкнула Юлька. – Такого добра, как ты, мне не нужно. В смысле, мне не нужно чужого добра. Ну, ты меня понял.
– Понял, – обрадовался Афонькин. – А то я Ланочке уже кольцо купил. В новогоднюю ночь хочу ей сделать предложение!
– Какое? – чуть не поперхнулась Юлька. – Какое предложение?!
– Ну, это. Предложу руку окольцевать официальным образом в столичном загсе.
– Почему в столичном?
– А там музыка живая. Я узнавал. И белый лимузин.
Он еще что-то говорил, но Юлька его не слушала, она гипнотизировала взглядом телефон, лежавший на столе, и мысленно просила мироздание сделать небольшое одолжение – чтобы позвонил Туманов. Нет, лучше пусть позвонит Гладышева и скажет, что уже идет. Пусть сама разбирается со своими кавалерами! Вдруг ей и тот, как его там, Красавин, решил сделать предложение, и она уже его приняла. Что тогда делать Юльке с Иваном?! Она ни за какие устрицы не согласится утешать Афонькина дальше! Ее бы кто утешил.
Мироздание услышало, телефон зазвонил.
– Юлечка, еще десять минут, – попросила Лана. – Кажется, он что-то хочет мне предложить…
– Только этого мне не хватало! – вырвалось у Юльки.
– Пятнадцать минут, дорогая, и я прилечу на крыльях любви! – пообещала та и отключилась.
– Это Ланочка? – обрадовался Иван. – Что с ней?
– А, – отмахнулась Юлька. – Там такое, – и, сделав над собой неимоверное усилие, соврала: – Ей предложили еще бо́льшую скидку. А она уже заплатила, теперь будет делать возврат товара. Долгая история. Хочешь, позвони ей сам.
– Не хочу, – пробурчал Афонькин. – Она просила меня не звонить и не отвлекать ее.
Наверное, подумала Юлька, так с этими парнями поступать и нужно! А она-то с Владом…
Когда посуда опустела от продуктов, Юлька решительно поднялась и сказала, что Новый год скоро, а у нее еще нет елки. И она это безобразие собирается исправить самым кардинальным образом – поехать на елочный базар и купить елку.
– Кто со мной, тот герой, – объявила она, не сомневаясь, что этот здоровый тюха поедет с ней.
Герой замялся, тоскливо глядя через оконное стекло на сиротливый памятник Чайковскому. Там явно не хватало его и Ланочки.
– Поедем, – вздохнула Юлька, – купим мне елку, привезем ко мне домой и…
– Ты это, Юльк, ни на что даже не надейся…
Если бы не Гладышева с ее трогательными рассказами о большой и чистой любви сразу к двум парням, Юлька бы давно бросила этого мямлю! Но вместо этого взяла Афонькина с собой покупать новогоднее дерево.
Путем опроса местного населения удалось выяснить, что елочный базар располагался неподалеку и работал до позднего вечера. На морозном воздухе отчаянно пахло хвоей. Дурманящий запах надвигающегося Нового года восхищал своей неизбежностью и бодрил дух. Для полной картины не хватало оранжевых мандаринов, но Юлька решила их купить завтра, если снова не придется развлекать кого-нибудь из Ланиных кавалеров. А этого она уж точно делать не собиралась.
Через пару дней наступит новогодняя ночь! Влад с Юлей мечтали встретить ее в каком-нибудь чешском замке, и Юлька уже даже набрала в туристических агентствах буклетов с красивыми фотографиями и некрасивыми ценами… Неужели Влад посчитал ее транжирой?! Да он сам предложил! Юлька могла встретить Новый год с ним и дома. Ведь не в месте дело, а в той атмосфере, которая заполняет это место, когда встречаются два любящих сердца.
Теперь этого дома нет. Осталась только снимаемая Юлькой жилплощадь, за которую еще нужно заплатить в будущем году. И так не хочется возвращаться к маме с ее вечным: «Я же говорила!» Конечно, мама права. Мамы всегда правы, потому что пожили больше дочерей. Но и они когда-то набивали свои шишки, не слушая бабушек. Зато в жизни Юльки была безумная любовь! И ей будет что вспомнить. Ох, лучше бы она Влада забыла!
Ознакомительная версия.
