Валери продолжала смотреть на Рейн, однако выражение лица ее смягчилось.
– Почему ты не позволяешь мне взглянуть на папку Мосби? Я попробую придумать, как пригладить ей взъерошенные перышки. И обещаю вести себя дипломатично, – добавила она с шаловливой улыбкой.
Улыбнувшись, Рейн взяла папку и протянула ее Вэл.
– Разве я не говорила совсем недавно, насколько тебя ценю?
Валери небрежно махнула рукой, после чего взяла толстую папку.
– Для этого я здесь и сижу, – бодрым голосом проговорила она и направилась к двери. Валери восхищалась Рейн и готова была на все, лишь бы облегчить ей жизнь. Рейн дала ей шанс доказать, что она многое может сделать в этом основанном на жестокой конкуренции мире роскоши и шика, где никто другой даже не стал бы разговаривать с ней, поскольку у нее за плечами не было никакого опыта.
Оставшись одна, Рейн решила выпить чашечку кофе и лишь после этого полистать содержимое папок двух последних клиентов «Нового имиджа». Ну и денек, подумала она. Впрочем, ей следует быть благодарной за это. Если телефоны звонят не умолкая, стало быть, дело процветает. И уже в ближайшие месяцы она переедет в новое здание и откроет наконец свой бутик.
Рейн было несвойственно принимать все близко к сердцу. Обычно она выступала за сотрудничество с Шарон Мосби. Должно быть, она просто-напросто устала. Здорово устала. Но игра стоит свеч.
Она налила в чашку дымящийся черный кофе и, осторожно ступая, чтобы его не расплескать, направилась к письменному столу. И тут на пороге возникла Валери. Рейн была погружена в свои мысли и вздрогнула, увидев ее.
– Что случилось, Вэл? У тебя такой вид, будто ты встретила привидение.
Выражение лица Валери удивило ее. Она была бледна, еще недавно столь живые глаза потухли. Недоброе предчувствие закралось в сердце Рейн.
– Вэл? – Тревожно окликнула она помощницу, стараясь говорить спокойно. Что могло случиться? Когда с минуту назад зазвонил телефон, Рейн не обратила на это особого внимания. В конце концов, не будет телефонных звонков – не будет и бизнеса. Однако недоброе, зловещее предчувствие продолжало в ней нарастать, пока она смотрела на свою заместительницу.
– Тебе… звонят, – охрипшим голосом произнесла Валери.
Рейн сделала гримасу и засмеялась.
– Не говори кто! Попробую угадать. Это Шарон Мосби, и она требует новых жертвоприношений!
Валери покачала головой.
– Я… я боюсь, все гораздо серьезнее.
– Ну, тогда давай, Вэл, выкладывай. Не может же все быть совсем плохо. – Однако в душе Рейн начал заползать страх, и противно засосало под ложечкой.
– Это… это из Тайлера, – запинаясь, прошептала Вэл, нервно облизнув губы. – Насчет твоего брата.
– О Господи! – выдохнула, бледнея, Рейн. Дрожащими пальцами она взяла телефонную трубку и медленно поднесла к уху. – Рейн Микаэлс у телефона. – Ей потребовалось все самообладание, чтобы не сорваться и не закричать в трубку от ужаса.
– Мисс Микаэлс, меня зовут Гарри Таунсенд, я представитель аэрофлота в Тайлере. К сожалению, у меня для вас дурные новости. Мистер Тодд Микаэлс, который называет вас своей ближайшей родственницей, получил тяжелые ранения.
Рейн услышала чей-то крик и только потом поняла, что кричала она сама.
Гарри Таунсенд продолжал говорить ровным, профессионально-спокойным тоном.
– Позвольте вас уверить, мы делаем все возможное для его спасения.
Судорожно сжав трубку, Рейн проговорила помертвевшими губами:
– Какой… какой госпиталь?
– Медицинский центр, – ответил Таунсенд мягким, успокаивающим голосом.
– Насколько… насколько он… плох? – Рейн задержала в груди воздух, изо всех сил стараясь не упасть в обморок.
– Мы пока не можем сказать ничего определенного. Сейчас еще слишком рано говорить об этом.
– Я приеду сразу же, как только мне удастся выбраться из Далласа. – Ее голос был лишен всяких эмоций. Она чувствовала присутствие Валери за своей спиной, которая легонько сжимала ее плечо.
– В аэропорту вас будет ждать машина.
Ошеломленная и онемевшая от горя, Рейн даже не сумела произнести «спасибо». Она молча положила трубку, опустила голову и разрыдалась.
– Ах, Вэл, где мне найти силы, чтобы это пережить?
Последующие несколько часов были для Рейн настоящим кошмаром. Без участия и помощи Вэл она не смогла бы их пережить. Вэл вместе с Рейн съездила к ней домой, помогла собрать необходимые вещи и отвезла ее в аэропорт Далласса. К счастью, до отлета самолета оставалось всего полчаса.
Полет до Тайлера длился около часа. Рейн пыталась выбросить из головы все страшные мысли, но перед глазами неотступно стоял образ искалеченного брата на госпитальной койке. О Господи, что, если она уже опоздала? Что, если… Нет! Не думать об этом, убеждала она себя. Он обязательно поправится. Он должен поправиться!
Если у Рейн и была какая-нибудь слабость, так это ее брат Тодд. Она едва не молилась на него. Рейн была на два года старше брата и опекала его, как младенца. После смерти родителей они старались надолго не расставаться. Их отец был летчиком, и они вместе с ним переживали тяготы кочевой жизни, часто оставаясь на попечении то одной, то другой гувернантки.
Когда Тодд решил пойти по стопам отца и стать пилотом, Рейн пришла в отчаяние. Она умоляла брата отказаться от этой затеи, он проявил характер и настоял на своем. Мать Рейн всегда утверждала, что ее муж больше любит небо, чем собственную семью.
Рейн помнила не только то, как мать прикладывалась к бутылке, но и огорчения, связанные с очередным переездом, с неизбежной потерей друзей, с необходимостью каждый раз начинать все сначала. Но больше всего ей запомнился тот роковой день, когда безжизненное тело отца извлекли из горящего самолета.
Сейчас Рейн снова испытывала такой же ужас. Только на сей раз из-за горячо любимого брата.
Едва самолет приземлился, Рейн спустилась по трапу, и ее сразу усадили в автомобиль. Вскоре они подъехали к госпиталю, и Рейн повели к служебному входу. Войдя внутрь, она почувствовала резкий запах лекарств.
Она глубоко вздохнула, расправила плечи и подошла к молодой женщине в полосатой униформе, сидевшей за столом возле двери в отделение реанимации.
– Не могли бы вы мне сказать, куда отвезли Тодда Микаэлса? – Чтобы нижняя губа не дрожала, Рейн прикусила ее с такой силой, что ощутила на языке солоноватый привкус крови.
Женщина вежливо ответила:
– Пятый этаж, комната пятьсот семь. Лифт справа от вас.
Пробормотав слова благодарности, Рейн бросилась к лифту.
Дверь в комнату пятьсот семь была приоткрыта. Сердце замерло в груди Рейн, она на секунду остановилась, готовя себя к самому страшному.
