– Иди сюда, Пол, – жизнерадостно объявляю я.
Но девочка энергично втирает в ковер увлажняющий крем «Молтон Браун» и, судя по всему, не собирается прекращать это увлекательное занятие.
– Иди скорее, солнышко, нужно сделать тебе красивую прическу!
Ни проблеска внимания. Полли переходит к экспериментам с жидким мылом.
– Так, хорошо, а кто тут хочет выглядеть как модель? – восклицаю я, пытаясь подавить в голосе нотки отчаяния.
– Я! – вопит маленькая негодница, подпрыгивая с пола. – Я буду моделью, когда вырасту!
Неужели сработало? Не могу поверить! Неделю назад она собиралась стать океанологом...
Я быстро собираю светлые локоны Полли в два хвостика, цепляю кучу блестящих заколок и смотрю на часы. Тридцать три минуты до выхода. Мое собственное платье по-прежнему висит на двери, а макияж... Все, что я успела, – это смазать «Клерасилом» прыщик на подбородке.
Рассудив, что, одевшись сама, я быстрее помогу невесте, я кидаюсь в ванную и приступаю к макияжу – со всей точностью трехлетнего участника конкурса абстрактной живописи.
Затем сдергиваю с вешалки платье и натягиваю его, стараясь не оставлять на ткани следов от дезодоранта. Поворачиваюсь к зеркалу, оцениваю результат.
Неплохо. Не Джей-Ло, конечно, но очень даже ничего.
Платье удачно маскирует недостатки фигуры, а это важно, если природа наградила тебя классической английской комплекцией. Нет, я не толстая, мой вес почти соответствует норме; просто верхняя половина тела (плоская грудь) и нижняя (большая задница) словно от двух разных женщин.
Волосы у меня длиной до плеч, натуральный цвет – мышиный, однако за несколько лет я почти превратила себя в блондинку (начала с оттеночных шампуней и закончила «полнометражными» осветляющими процедурами в салоне красоты). Сегодня волосы тщательно завиты – то есть, прощу прощения, взбиты и имеют «абсолютно естественный вид» – результат почти трех часов усилий дорогого стилиста и использования достаточного количества жидкостей и аэрозолей, чтобы даже огородное пугало сделать похожим на человека. Так что, несмотря на хаотичный макияж, да еще этот мерзкий прыщик, я собой очень даже довольна!
Уже у двери мельком взглянув на брошенную у раковины сумку, я вдруг понимаю, что кое-что забыла. Кое-что очень важное. То, что придаст моей красоте последний штрих...
Великолепные силиконовые накладки на грудь!
Эффективнее, чем самая последняя модель «Вандербра», и гораздо дешевле пластической операции (49 фунтов и 99 пенсов, если быть точной). Как давно я ждала случая ими воспользоваться!.. Затолкав их под платье и разместив там, где положено, я снова поворачиваюсь к зеркалу и не могу удержаться от улыбки. Возможно, я по-прежнему не гожусь на обложку «Натс», но прогресс уже налицо!
Я собираюсь продемонстрировать Грейс блестящие результаты борьбы с ошибками природы, когда из комнаты раздается устрашающее звериное рычание.
Невеста ведет деловые переговоры.
– Шоколадные фигурки... Что? – Лицо Грейс почти багровое, пальцы с яростью сжимают телефонную трубку. – Рас-та-я-ли?! Как такое могло случиться? Они ведь все еще похожи на сердечки, правда?
После этих слов в комнате повисает пауза.
– А-а-а! – Грейс швыряет трубку и прижимает руки к вискам.
– Что там? – спрашиваю я осторожно. – Совсем плохо?
– По-видимому, шоколад уже можно отправить в мусорку, – обессиленно произносит подруга. – И я не знаю, где моя тиара. Кто-нибудь видел мою тиару? Господи, теперь я и ее потеряла...
– Успокойся, она должна быть где-то в номере!
По правде сказать, я сильно подозреваю, что для поисков нам понадобится навигационная спутниковая система.
– Мамочка, – объявляет Полли, – мне нужны трусики.
Грейс со стоном валится на кровать.
– Отлично! Я выхожу замуж через пятнадцать минут. У меня дырка в чулке, я не могу найти тиару, я только что обнаружила на коленке полоску от крема для загара, и моя дочь, похоже, отправится на церемонию без нижнего белья. Если социальные службы и не упекут меня в психушку, то уж точно я – самая ужасная невеста на свете!!!
Я сажусь рядом, обнимаю подругу и пытаюсь пошутить:
– Успокойся, Грейс, думай о будущем. Нужно просто пережить этот... гм... главный день в твоей жизни.
Она громко стонет.
– Я мечтала быть сегодня красивой, как Одри Хепберн, – причитает невеста, – а скорее буду похожа на... на... Пегги Митчелл!
– Да ладно! – смеюсь я. – Ты как минимум на десять сантиметров выше!
Грейс слабо улыбается.
– Послушай, какой смысл паниковать? Патрик в любом случае подождет. Ничего страшного, если мы немного опоздаем. И что бы ты ни думала, выглядишь ты бесподобно!
– Правда? – недоверчиво спрашивает Грейс.
– Ну, то есть будешь выглядеть – очень скоро.
Итак, пришла пора решительных действий. Я бросаюсь в атаку, вооруженная лаком для ногтей, бронзовой пудрой, блеском для губ, снова пудрой и, наконец, платьем, которое потребовало объединенных усилий всех нас – включая Полли, – чтобы втиснуть в него невесту.
Впрочем, это еще не конец.
– Черт! – хватается за голову Грейс. – Мои серьги остались внизу, у мамы! Айви, прости, тебе придется сходить за ними...
Я уже еле стою на ногах.
К тому времени, как я отыскала маму Грейс, забрала серьги и начала подниматься по лестнице, до церемонии оставалось всего четыре с половиной минуты. Но когда я ринулась вверх по ступенькам, кое-что – а вернее, кое-кто – заставило меня внезапно забыть обо всем на свете.
Навстречу мне шел самый потрясающий мужчина из всех, кого я только встречала за свою жизнь. Суровая красота – именно это определение меня сразу осенило. Сногсшибательная внешность, но ничего гламурного. Гладкая загорелая кожа, резкие, словно высеченные, черты лица и глаза цвета теплой патоки. Немного кривоватый нос только придает шарма. А бицепсы! Супермен рядом с ним выглядел бы мешком с мукой.
Я замедляю шаг и вдруг понимаю, что он смотрит прямо на меня. Сердце пускается вскачь. Неожиданно для себя я не отвожу глаз, и так, глядя друг на друга, мы продолжаем сближаться, и вдруг... Происходит нечто невероятное.
Он в упор смотрит на мою грудь.
Это длится всего несколько мгновений, однако... Ладно бы еще просто скользнул по ней взглядом, но нет – уставился так, что глаза едва не выкатились из орбит! Я даже слышу, как у него перехватило дыхание. Наконец он с трудом отводит взгляд и продолжает спускаться по лестнице.
Я с негодованием встряхиваю головой. Ну и наглец!
Интересно следующее: одна моя половина охвачена праведным гневом («Подумать только, ну и неандерталец! Правильно говорят – не стоит судить о людях по внешности»), другая же половина ликует. Значит, мое последнее приобретение в «Джоне Льюисе» даже эффективнее, чем можно было надеяться!
