— Ах да. Ему в уши вставили маленькие трубочки для отвода жидкости. У Натана повторно начиналось воспаление ушей, а антибиотики больше не действовали. Без этой операции у него мог ухудшиться слух, а это, в свою очередь, могло сказаться на его речи и дальнейшем развитии.
Тейт испытал неимоверное облегчение: слава богу, что все не так серьезно. Но он тут же напрягся, подумав о том, что она его обманула.
— Ты не подумала о том, чтобы сообщить мне?
— С чего бы это?
— Он мой сын, черт побери.
Джемма еще крепче прижала к себе ребенка:
— Ты заблуждаешься.
— Джемма, не ври мне. У него мои глаза.
На мгновение на ее лице отразился испуг, но она тут же взяла себя в руки:
— Нет. У него мои волосы. Он похож на меня. И ни капельки на тебя. И ему всего десять месяцев.
Натан действительно был очень похож на Джемму. Только вот глаза…
— Он мой. Ему уже исполнился годик. И мы оба это знаем.
— Тейт, пожалуйста, — приглушенно сказала Джемма, — я думаю, сейчас не самое подходящее время и место для подобных разговоров.
— Джемма… — с нажимом сказал Тейт.
Ему нужно было узнать правду. Немедленно.
Она поежилась и едва слышно выдохнула:
— Ты прав, он твой сын.
На секунду Тейту показалось, что он теряет почву под ногами.
— Что… что ты собираешься делать? — с тревогой в голосе спросила Джемма.
— Нужно пройти тест, чтобы установить отцовство, — резко ответил Тейт.
— Ты мне не веришь? — изумленно воскликнула Джемма.
— Я хочу, чтобы не возникло никаких сомнений. Кроме того, это был бы не первый раз, когда ты меня обманула, не так ли?
Он никогда не забудет, когда увидел ее, целующуюся с его лучшим другом. Дрейк потом признался, что Джемма с самого начала оказывала ему знаки внимания. Тейту хотелось убить их обоих. Но к чести Дрейка, он не позволил ей соблазнить себя. Невероятно, но он смог противостоять чарам такой красивой женщины. Тейт спросил ее, не был ли ребенок сыном Дрейка, хотя знал, что его друг не мог вступить с ней в связь. Дрейк был человеком слова.
В отличие от Джеммы.
— Тейт, он твой сын. В установлении отцовства нет необходимости.
— Боюсь, я не могу поверить тебе на слово. Ладно, мы поговорим об этом позже.
Она напряглась:
— Я заберу Натана домой, как только его выпишут.
— Мы поедем ко мне домой.
— Думаю, это ни к чему.
— Правда?
Она тяжело вздохнула:
— Его и так выбило из колеи пребывание здесь. Ему необходимо привычное окружение.
Только присутствие сына заставило Тейта смягчить тон.
— В таком случае я поеду с вами и останусь на ночь, но завтра мы все поедем ко мне.
— Что?!
— Не беспокойся. Я буду спать на диванчике. Нам нужно о многом поговорить, и я не собираюсь терять тебя из виду.
— Разве нельзя подождать до завтра? Сейчас обеденное время. Уверена, тебе нужно возвращаться в офис.
— Нет.
Хватит объяснений. Он и так потерял целый год из жизни своего сына и теперь не собирается отпускать его ни на минуту. Как она могла скрыть от него его собственного ребенка? А если бы операция прошла неудачно? Что, если бы он не появился здесь сегодня? Что, если Натан нуждается в нем? Сердце Тейта сжалось от боли.
— Разве я не говорила, что с малышом будет все в порядке?
Джемма кивнула:
— Спасибо, Дейрдре. Вы настоящее чудо.
— Пожалуйста, дорогая. Вот и доктор. Так что скоро вы сможете забрать свое чадо домой.
Вошедший молодой человек посмотрел сначала на Тейта, потом на Натана и снова на Тейта:
— Значит, вы отец.
Джемма едва сдержала слезы. А Тейта накрыла волна гордости. Ведь доктору хватило одного взгляда, чтобы понять, что перед ним отец и сын.
— Да, я отец Натана, — прокашлявшись, подтвердил Тейт.
Доктор кивнул и занялся ребенком.
Тейт взглядом дал понять Джемме, что пути назад нет.
— Идем прямо к лимузину — Тейт обхватил ее за талию, как будто укрывая от человека, стоявшего на парковке.
— Кто это?
— Какой-то фотограф. Он присутствовал на открытии детской комнаты. Не понимаю, что он до сих пор делает тут. Возможно, это всего лишь совпадение, что он уезжает в одно время с нами.
Дверца машины открылась, и в считанные секунды они забрались на заднее сиденье.
— Клайв, вези нас домой и будь поаккуратней, — приказал Тейт и посмотрел на малыша, который расположился между ним и Джеммой.
Джемма убедилась, что малыш чувствует себя хорошо, и повернулась к Тейту:
— Тейт, я хочу к себе домой.
— Ты хочешь, чтобы за тобой и Натаном кинулись все журналисты?
— Там был только один парень, и он ничего не знает, — тихо возразила она. — Ты ведь сказал, что отвезешь меня домой и пошлешь кого-нибудь за моей машиной. Тебе нужно на работу. А завтра мы сможем нормально поговорить.
Ей самой нужно было время, чтобы обдумать все произошедшее.
Тейт фыркнул:
— Ты хочешь, чтобы я приехал завтра и не застал ни тебя, ни Натана?
— А куда бы мы подевались? — удивленно спросила она.
— Могли бы уехать к твоим родителям.
— Ты бы меня сразу разыскал.
Не то чтобы она поехала туда. Или могла поехать. Родители вычеркнули ее из своей благополучной и благопристойной жизни, но она ни за что не призналась бы в этом Тейту, чтобы не оказаться в его власти.
А больше родственников у нее и не было. Много лет тому назад ее родители сразу после своей свадьбы уехали из Англии в Австралию, и связь с другими членами их семей прервалась.
Тейт взял мобильный телефон и позвонил какой-то женщине по имени Пегги, которая, судя по всему, была его помощницей по дому.
Осознавая, что не сможет ничего изменить, Джемма оставила Тейта в покое. Она все еще не могла отойти от того, что произошло с ней сегодня и происходило за последние два года. Она никогда не жалела, что родила Натана, но после встречи с Тейтом ее жизнь круто изменилась.
Не желая, чтобы Тейт узнал, что она родила от него ребенка, Джемма уволилась из архитектурного бюро, отказалась от своей стильной городской квартиры и переехала в маленькую квартирку на окраине города. Ей пришлось найти работу поближе к дому.
Она старалась изо всех сил, чтобы они с Натаном ни в чем не нуждались. Но иногда ей хотелось броситься к Тейту и попросить, чтобы он забрал их с сыном отсюда. Но еще больше она боялась, что Тейт отнимет у нее Натана. Однажды он уже выбросил ее из своей жизни. Джемма не сомневалась, что, если Тейту покажется, что он поступает правильно, он сделает это еще раз, а сына оставит себе.
