Ознакомительная версия.
И они приехали, и свадьба подоспела следом, и Катина мама выстроила гостей, сквозь две шеренги которых шли к дверям ресторана жених и невеста, и гости бросались в них лепестками роз, а также рисом и специальными сердечками из блестящей фольги. Светочка и Миша приняли хлеб-соль из рук Мишиной мамы (что они с ними делали, Катя из-за спин взрослых разглядеть не смогла — ну, наверное, кусали, выясняя, кто будет в доме хозяин), подошли к родительнице Светочки, взяли с её подноса шампанское, выпили и разбили фужеры об асфальт под радостные крики гостей. Родители расступились, и в дверях возникла она, Катя, — хорошенькая, будто игрушечная. Девочка-куколка. Катя с мамой даже выражение лица специальное отрепетировали накануне: милое, но как будто застывшее. И пока Катина мама торжественно вещала о том, от чего именно это ключ, и профессионально подталкивала к продолжению своей речи родителей жениха и невесты, Катя, двигаясь, как кукла, подошла к ним и протянула подушку.
Всё. Дальше понеслось без неё. Тосты, конкурсы, поздравления. Мама Кати металась как угорелая, едва только успевала хлебнуть минеральной водички — и снова летала вдоль ресторанных столов. Она не выпускала из рук радиомикрофон — её бодрый весёлый голос был слышен непрерывно, — руководила музыкантами, фотографами, выстраивала очередь из гостей, желающих поздравить молодых. А Катя сидела в подсобном помещении, ела клубнику, ананасовый салат и пила газировку. Её платье было надёжно спрятано под двумя кухонными фартуками — чтобы не заляпать, его же завтра нужно отдать в салон элитной детской одежды. Там его обязательно должны продать как праздничное — мама уже договорилась. Да и работа ещё не закончена — вот, кстати, Катюше снова пора в зал: на секунду открылась дверь, показалась голова мамы. Мамин задорный глаз подмигнул. Это был сигнал.
— Не убирайте, пожалуйста! Я доем! — отодвинув миску, попросила Катя повара, развязала фартуки, поправила причёску перед зеркалом и бросилась к двери.
Ага, начиналась церемония оглашения списка подарков. Так тоже захотели родители жениха — ну и пожалуйста. Распорядитель свадьбы, Катина мама, как настоящий рекламщик, рассказывала о каждом подарке так, что даже Кате казалось, что это очень нужная и ценная вещь, без неё жених с невестой просто никуда. И тем, кто эту вещь дарил, было очень приятно, когда её так рекламировали. Катя же брала коробки и торжественно проносила их вдоль праздничных столов, чтобы все посмотрели и оценили. Две больших — ну совсем неподъёмных — Кате помогли продемонстрировать дяденьки, друзья жениха Миши. Подхватили и понесли — один статую поднявшегося на лапы крокодила, другой коробку с микроволновой печью.
А дальше гости выкатились плясать — сами попросили танцев, у мамы в программе, Катя точно это знала, было запланировано совсем другое. Музыканты выскочили на эстраду и подхватили инструменты. Катюша не успела скрыться на кухне… Кому только не хотелось станцевать с игрушечной невестой — Катю крутили, вертели, то поднимали на руки, то заставляли вальсировать.
— Вот моя невеста! А ну, сфотографируй-ка нас! — утащив Катюшу к развесистым цветам в кадках, вопил потный толстенький дядя, одной рукой прижимая к себе девочку, а другой тыкая фотоаппарат в руки своему приятелю.
Приятель весело захохотал и долго жужжал «мыльницей», фотографируя так и эдак. Подбежали другие гости — им тоже понравилась затея сняться с «невестой». Молодые люди хватали Катю на руки или ставили на стул — чтобы девочка оказалась в кадре. И веселились. Катя терпела и даже старательно улыбалась, ведь это была тоже работа. Ну и что с того, что она устала, потому что с самого утра была на ногах. Работа. В шумных дяденьках приятного было мало. Катя ловила мамины взгляды — мама следила за ней, но прекратить развлечение не могла, гости всё-таки…
Тощий костистый дядя притащил букет невесты (который поймала одна из девушек и, счастливая, держала на столе возле своих приборов), вручил его Кате, картинно выгнулся, позируя своему приятелю-фотографу, прижал к себе девочку и смачно поцеловал.
Катя растерялась. Хотелось громко заплакать, вырваться и убежать умываться. Но ведь работа же, работа! Вдруг Катины капризы плохо отразятся на маминой карьере? Мама часто повторяла эти слова, так что девочка научилась правильно их понимать и поступать тоже правильно. А дядька кощейской наружности снова тянулся к ней. Оказывается, Кощеи тоже целуются — а Катеньке казалось, что он вот-вот щёлкнет острыми железными зубами и укусит её. Или нет — вроде у улыбающегося Кощея зубы не железные, обыкновенные, костяные. Ещё хуже. Бя-я-я…
Но Кощей поплыл в сторону, перед глазами потемнело.
— Оставь ребёнка в покое! — сквозь заполнившую уши вату услышала вдруг Катя.
…Ей было уютно в чьих-то руках. Уютно и — спокойно. Она открыла глаза и увидела, как быстро проносится вдоль ресторанных столиков. Сбоку мелькнуло встревоженное мамино лицо. Кажется, мама направилась следом за ней. Но куда?
И где мерзкий губасто-зубастый Кощей?
Точно — он схватил её как добычу и тащит в своё жуткое логово. Этого нет в сценарии свадьбы — тоже ещё игрун!..
Кате стало страшно — и она, забыв о том, что может попортить дорогое эксклюзивное платье, отчаянно рванулась из рук Кощея.
Тем временем они оказались на улице. В лицо дунул свежий приятный ветер.
— Катюша, ну-ка посмотри на меня, — раздался добрый взволнованный голос.
Жених Михаил!
— Ну-ка, смотри, смотри, концентрируй взгляд, — продолжал Михаил, держа Катю за запястье.
Катя вспомнила, что Михаил — доктор. А Светочка… Светочка, кажется… Что-то мама говорила… Учится в институте. Какое-то трудное слово… Мерчензации… Механизации… Мелиорации.
— Мелиорации! — неожиданно громко воскликнула вдруг Катюша. — Точно! Вспомнила!
Всё как-то сразу встало на места.
— В смысле? — удивился доктор-жених. — Катя, как ты себя чувствуешь?
Хорошо. Катя чувствовала себя хорошо. Но что случилось? Да и что скажет мама?
А платье! Что с ним? И укладка — не рассыпалась?! Как там розы, засунутые в тоненькие флакончики с питательной жидкостью, — наверно, уже вывалились из причёски. Надо срочно привести себя в порядок и бежать в зал!
Но там Кощей… Фу. Что делать?
— Всё хорошо, не волнуйся, — глядя на часы и отпуская Катино запястье, проговорил доктор Миша. — Ребята просто много выпили. Заигрались. Ты испугалась?
Катя растерялась, потому что не знала, как ответить на вопрос.
— У тебя обмороки часто бывают? — продолжал Михаил.
— К-к-какие обмороки? — еле-еле проговорила Катя. Страшное слово «обмороки» — какое-то как из сериала про страдания несчастных людей из недружных семей — как будто накрыло её больничным халатом. Кате даже холодно стало. Зябко.
Ознакомительная версия.
