Ознакомительная версия.
– Вот так все и напиши! – Любочка еще хихикала. – Да, кстати, подумай и о любовном романе. Нельзя же писать только о себе. Пока.
«Так и напиши! – возмущенно подумала я, проверяя, на месте ли нос. – Да ни за что!»
Поехали дальше!
Так вот. Сразу после свадьбы Власик взял отпуск на неделю, и мы решили провести это время, лежа в постели, наслаждаясь друг другом. В Венецию же мы подумываем отправиться в самое ближайшее время – когда мой муж (как непривычно звучит – «мой муж»!) наладит все дела у себя в автосалоне, а также поможет своему старшему коллеге по бизнесу – Илье Андреевичу – в разрешении некоторых щекотливых вопросов. Вот тогда-то он уйдет в нормальный, так сказать, полноценный отпуск на месяц, и мы наконец рванем в Венецию, где я мечтаю очутиться больше, чем в какой бы то ни было точке земного шара. Уверена, что это самое загадочное и неповторимое место на свете! Хоть Влас и утверждает, что лучшее время для поездки туда – май, потому что именно в это время года там отсутствуют запахи разложения (он как-то так и выразился «запахи разложения»), но я ему не верю. В моем воображении воздух Венеции сохранил тонкие ароматы духов, которыми пользовались средневековые куртизанки, соблазняя вояжеров. И точка!
Ну что ж, а сейчас у нас наступила медовая неделя. Тоже неплохо – поваляться в дождливую погоду в кровати с любимым человеком, к тому же с законным супругом (нет, все-таки эти словосочетания «официальный муж», «законный супруг», бесспорно, режут ухо).
Первая брачная ночь у нас прошла не самым лучшим образом – вернее, не так, как она должна была пройти. Влас не подхватил меня на руки и не отнес в спальню – в ту ночь (точнее сказать, утро) я дошла до постели на своих двоих полусогнутых от усталости ногах, после того как закончила вторую часть «Записок» и отправила текст по электронной почте Любочке, в то время как мой благоверный уже разглядел все свадебные подарки и спал безмятежным, младенческим сном. «Зачем будить человека? Ведь у нас впереди вагон времени – целая неделя!» – подумала я и, беззвучно раздевшись, легла к нему под бочок.
Медовая неделя. День первый. Воскресенье.
Сквозь густую пелену сна я почувствовала, как кто-то провел по моей ноге чем-то холодным.
– Уы-ы-у! – не то простонала, не то прорычала я.
Приоткрыв левый глаз, я увидела перед собой кисть красного винограда.
– У-у-у! – снова заголосила я и забралась с головой под одеяло. Не знаю, сколько было времени, но я смертельно хотела спать.
– Машка, вставай! – голова Власа оказалась тоже под одеялом.
– Я посплю чуть-чуть, капельку, – невнятно пробормотала я, боясь, что сон уйдет и целый день у меня будут воспаленные глаза и тяжелая голова.
Я снова задремала, мне даже Венеция приснилась, как вдруг Влас подпрыгнул на кровати и воскликнул:
– Черт!
– Что случилось? – Я мгновенно проснулась.
– Я сел на этот проклятый ледяной виноград!
– Встань немедленно, а то придатки застудишь! – не помня себя, закричала я – моя любовь уставилась на меня, как на сумасшедшую. – Ну, я спросонья плохо соображаю. Пулька так всегда говорит: «Не сиди на холодном, а то придатки застудишь», – выкрутилась я.
– Маш! Ты мне объясни, что у нас за брачная ночь такая?! Никакой романтики! – насупился Влас. – Всю ночь просидела за компьютером, спишь до полудня!
– Да ладно тебе, у нас полно времени! – утешила я его и, чтобы поднять ему настроение (ну, может, и еще кое-что), принялась намазывать на себя раздавленные ягоды. Он смотрел на меня, не понимая, что от него требуется, а может, думал, что я наношу питательную маску на все тело. – Целуйте меня, кружите меня, обнимайте меня, любите меня! – завопила я и неожиданно для себя завалилась на подушки и загоготала, как лошадь.
– Маш! Ты все белье перепачкала!
– Перепачкала! Эх, ты! – разочарованно протянула я, глядя на красно-бордовые пятна от винограда. – Просто я девственница! Иди ко мне, мой нытик! Иди сюда, моя чистоплюйная душа! Иди к своему поросенку! – тараторила я, не в силах остановить неприличный хохот – такое впечатление, что виноград оказывал на меня смехотворное действие.
– Дурочка! – засмеялся он и, набрав в рот воздух, нырнул под одеяло и уткнулся мне в живот. Я больше не могла сдерживаться и загоготала на всю квартиру:
– Щекотно! Ха! Ха! Ха! Хо! Хо! Хо! Пусти!
Вывернувшись, подобно змее, я съехала с шелковой простыни на холодный паркет, тут же вскочила и вылетела пробкой из комнаты.
– Куда?! Куда?! – недоуменно кричал Влас из спальни.
– Догоняй! Сейчас не догонишь – закроюсь в ванной! – ультимативно орала я из кухни.
Мы гонялись по квартире, как два ненормальных, сошедших с ума перерослых «дитятки», пока я не услышала грохот и отчаянный возглас любимого:
– Чертов виноград!
– Что случилось?
Влас сидел у кровати на том самом месте, на паркете, где до него уже успела посидеть я.
– Поскользнулся! – Он держался за поясницу.
– Согни ноги, руки! Встань! – с тревогой в голосе приказывала я. – Ничего не сломал? Где болит?
И тут неожиданно Влас схватил меня и опрокинул на кровать.
– Так нечестно! Это была уловка! Я не согласна! Догоняй! Хитрая бестия!
– Я победил! – с достоинством заявил Влас и сел на меня верхом в знак превосходства над проигравшей стороной. – Теперь не отвертишься!
Пр... Пр... Прррр... Противно задребезжал телефон.
– Что им от нас нужно?! Вот ты мне скажи! Кому мы понадобились?
– Никому, просто ты схитрил, а бог шельму метит! – с наслаждением заметила я.
– Тьфу! – плюнул Влас и вышел из спальни, а через минуту я услышала: – Да, Илья Андреевич, конечно, Илья Андреевич. Как можно?! Конечно, я проверю! Когда? Через полтора часа уже быть на месте? – В голосе Власа прозвучали печальные нотки. – А можно я с Машей приеду? Грязь? Мат? Мужики? А, ну если конфиденциально, тогда понятно. Документы готовы? Хорошо, я сейчас же выезжаю. Да, обязательно позвоню, как приеду. Понял. Понял. Все понял, Илья Андреевич, выздоравливайте и не волнуйтесь, вам это вредно.
Я, обмотавшись испачканной простыней, вышла в коридор и спросила:
– Что случилось?
– Илья Андреевич приболел – старика мигрень совсем замучила, да и сердечко что-то барахлит. Попросил меня подъехать, проконтролировать поставку крупной партии автомобилей из-за границы. Это очень большая честь для меня! – ревностно заключил Влас.
– И когда ты вернешься?
– Вечером. Не расстраивайся! К тому же ты сама сказала, что у нас еще полно времени! Ты ведь знаешь, что я не могу отказать Илье Андреевичу и как много он для меня значит!
Да, я прекрасно знала, что Влас имеет какую-то ненормальную слабость к своему старшему коллеге с изуродованным родимым пятном фиолетового цвета лицом, жизнь которого, по его словам, сопоставима лишь «с судном посреди морей, гонимым отовсюду вероломными ветрами». Также трепетно он относился только к своей бабушке – Олимпиаде Ефремовне, близкой подруге Мисс Бесконечности.
Ознакомительная версия.
