— О, это йоркширцы… Не могли бы вы перестать задавать вопросы и переступить порог?.. Благодарю вас, — с сомнением добавила она, когда он подчинился просьбе.
Он был прекрасно сложен: широкие плечи, узкие бедра, атлетическая фигура.
— Меня зовут С.Ф. Шеа, — провозгласил он. — Я ваш сосед, и сегодня мне необходимо выспаться.
Теперь, когда он заговорил спокойнее, Нелл отметила красоту его голоса — звучного баритона, зрелого, богатого по диапазону. Она подавила в себе желание приложить свое музыкальное ухо к его груди и послушать вибрацию грудной клетки.
— Приятно познакомиться, мистер Шеа, — проговорила она с любезностью, на которую только была способна в этой ситуации. — Моя фамилия Карлтон. Нелл Карлтон. А что именно скрывается под инициалами С.Ф., мистер Шеа?
— Зовите меня просто Шеа, — он устало опустился на кушетку.
— Не хотите ли сесть в кресло? — Она постаралась придать своему голосу больше томности. Из-под голубого халата выглядывали мускулистые бедра, на которые она старалась не смотреть. — Не хотите ли чего-нибудь выпить? Я искренне сожалею, что разбудила вас. Я поселилась здесь на этой неделе, и не могла подумать, что в старинном здании стены столь тонкие…
— Они не тонкие. Они толстые. Очень толстые. Это все ваш инструмент. Его звук проникнет и за стальную броню, пожалуй. — Он указал на обвиняемого. Нелл все еще держала флейту в руке, как жезл.
— Это, вероятно, потому, что я переусердствовала в одном пассаже, — объяснила Нелл, уже совершенно не думая о флейте, а втайне любуясь его фигурой.
— Да нет, наверное, просто у нас с вами одна и та же вентиляционная скважина, — пояснил он уже с ноткой извинения в голосе.
— Да? — она совершенно не отдавала себе отчета, о чем это он. — Тогда понятно. Вы не против шотландского виски? — И она двинулась к бару, попутно воображая себе, как восхитительно он выглядит в теннисных шортах.
— Шотландское виски — прекрасно. А почему вы выбрали именно флейту?
Тем временем Рудольф возобновил свои атаки на его голые пальцы, а Марго попыталась взобраться по его ноге к нему на колени.
— …Послушайте… не могли бы вы снять их с меня? — Беспомощно спросил он.
— Дрянные собаки! — она подхватила обеих и бросила их в кухню, закрыв за ними дверь.
Шеа запахнул халат, но внимательный взгляд Нелл успел заметить под ним синие плавки. В тот же момент она почувствовала, что заливается краской.
— Почему именно флейту? — повторил он свой вопрос.
— Ну… потому что я совершенно бездарна по фортепьяно.
— Понимаю, — сказал он, хотя не понял ровным счетом ничего.
Нелл принесла ему виски, отмечая боковым зрением, что он разглядывает ее ноги.
— Я полагаю… — начала она и остановилась в изумлении от незнакомого звука своего голоса, ставшего на октаву выше. — Я полагаю, — начала она снова, собравшись, — что женщина должна уметь играть на каком-нибудь инструменте. Вы согласны со мной?
Она присела возле кофейного столика напротив него, красиво скрестив ноги.
— После того, как я оставила фортепьяно, я пробовала играть на арфе, но ее надо уметь настраивать, а мой слух оставляет желать лучшего.
— Да, да, я понимаю, — горячо согласился он. — Один знакомый предложил мне попробовать флейту. Это оказалось очень удобно. Она гораздо меньше арфы и не требует настройки. А какой красивый звук! Простите, я действительно раскаиваюсь, что потревожила вас.
— А я действительно нуждаюсь в отдыхе, — подтвердил он. Его синие глаза глядели очень утомленно.
Оттеняющая его челюсть щетина отнюдь не портит его, решила Нелл, а делает более романтичным, похожим на усталого пирата.
Он тем временем объяснял ей, как ребенку:
— Как все служащие, я должен быть на рабочем месте в девять утра. Однако, совсем не как все служащие, я никогда не заканчиваю свой рабочий день в пять. Я провожу на работе все вечера и порою — все выходные. Дома у меня остается всего несколько часов на сон. Я должен выспаться, тем более, что пока я бодрствую, я в постоянном беспокойстве…
— А о чем вы беспокоитесь?
— О Чикаго. О преступлениях, взятках, парадах, забастовках, муниципальном совете, членах совета, непогоде…
— Я догадалась: вы — полицейский!
Он рассмеялся глубоким, теплым смехом:
— Нет, я не коп. Я — издатель «Чикаго Джорнэл».
— О, только не это! — простонала она.
— Что вы имели в виду, проговорив «только не это»? — обиженно и задиристо спросил он. — Вы ведь не из тех людей, которые вечно недовольны прессой? Или вы уверены, что мы все монстры и…
— Я не сказала этого, мистер Шеа. По роду своей работы я не имею дела с прессой.
Наступившая тишина начала нервировать Нелл, и она добавила:
— С прессой общается мой пресс-секретарь, Пол Хайксон.
Лучше бы она этого не говорила.
— Ах, вот как? — он поднял бокал. — Умоляю, поведайте же, чем это вы занимаетесь, что заставляет вас чураться нашей назойливой прессы? — Его насмешливый тон давал понять, что он полагал ее способности найти хорошую квартиру вполне достаточными для хорошенькой женщины.
— Я работаю у Гэллэрд.
— Видимо, вы — модель, предположил он, еще раз взглянув на ее ноги.
Нелл одарила его своей ослепительной улыбкой:
— Вы ошиблись. — Она сделала паузу для нанесения решающего удара. — Прошу прощения, если разочарую вас. Я — вице-президент и директор агентства моделей одежды.
Шеа скептически поглядел на нее:
— Не слишком ли вы молоды для поста вице-президента?
— Вовсе нет. Мне тридцать три. — Она снова живописно скрестила лодыжки. — А не слишком ли вы молоды, чтобы быть издателем?
— Вовсе нет, — засмеялся он. — Мне сорок. Ах, подождите, подождите: я вспомнил — та самая Карлтон! — С видимым удовлетворением проговорил он.
Нелл затаила дыхание.
Он провел рукой по волосам, вспоминая:
— Мы опубликовали пару заметок о провале, который постиг ваше агентство на большом благотворительном вечере, устроенном в рекламных целях.
— Именно, — процедила она сквозь зубы. — Надо сказать, в агентстве восприняли ваше освещение событий менее чем с энтузиазмом. Та коллекция моделей провалилась.
— Коллекция была провалена, — повторил он, игнорируя ее досаду. — Правильно! Я вспомнил… не говорите мне ничего, я никогда ничего не забываю! — Он протестующе поднял ладонь, и Нелл помимо воли отметила, какая глубокая и длинная линия жизни рассекает ее.
— Я бы так хотела это забыть, — пробормотала Нелл.
Тем временем он уставился в какую-то точку чуть повыше головы Нелл, глаза его сузились, и он заговорил:
