– Мы что – просто болтаем или разговариваем всерьез? – Обескуражить его было невозможно.
«Серьезный разговор – последнее, что у тебя на уме», – подумала Джулия. Этот мужчина просто излучал секс. Все у него – слегка чересчур. «Чересчур красив, чересчур самоуверен, и вообще – все чересчур», – подумала она с раздражением. Она на таких мужчин всегда плохо реагировала. Такие уверены, что весь мир у их ног, включая его женскую половину. Она чувствовала его взгляд так сильно, как будто он касался ее пальцами. «Какой странный цвет глаз, – подумала она. – Не голубой, не зеленый, а как море в отблесках солнца, все время переменчивое». В уголках глаз и рта – маленькие морщинки от смеха и нахальства, но лицо как высеченное из камня, слишком уж правильное и красивое. «Такие по всему миру аперитивы рекламируют», – подумала она презрительно.
– Желаете, чтобы я представился по всем правилам?
Она вздрогнула, сообразив, что он подошел совсем близко, пока она вслушивалась в его голос. Звучит не совсем по-американски, но, с другой стороны, и не по-английски. Нет назойливого «р», к примеру. «Возможно, учился в Англии?» – подумала она. Теперь он уже стоял так близко, что она чувствовала его, как тепло от электрокамина.
– Меня зовут Брэдфорд, но друзья называют Брэд. Я знаю, кто вы. Порасспросил.
Он протянул ей руку, но ее тянуло к его глазам. Казалось, они расширились, охватывая ее всю целиком. И она приняла его руку, сама того не желая, ощутила его прикосновение, и все ее тело, казалось, охватил огонь. Джулия быстро отпустила руку, с трудом перевела дыхание. «С ума я схожу, что ли? – подумала она. – Что со мной происходит?» Он обволакивал ее жаром своей сексуальности. Она остро ощущала его всего – его рост, его физическое совершенство, живость его глаз, притягательность его улыбки. Вокруг него существовало силовое поле, которое она могла чувствовать, даже слышать, и оно разбивало ее самообладание на тысячи мелких кусочков. «Да это ни на что не похоже», – подумала она, подивившись, как тяжело и быстро бьется ее сердце.
– Пожалуйста, по крайней мере, не торопитесь с выводами. Не приговаривайте меня сразу, – улыбнулся он.
«Ну, тут уж у меня нет никаких сомнений», – подумала она, а вслух сказала:
– Я бы предпочла, чтобы вы смирились с моим отказом.
– В девятистах девяноста девяти случаях это означает «да».
– Так значит, сейчас вам выпадает тысячный номер.
– Явно какая-то неисправность.
Он был, как это там американцы говорят, непробиваем. Да, именно так. Его наглая самоуверенность завораживала, но в то же время бахвальство раздражало.
– Я сама занимаюсь ремонтом, – резко возразила она.
Снова усмешка.
– Похоже, вы хотите поставить меня на место? – Его глаза блуждали по ней, она ощущала их как щекотку. – И сколько же в вас росту? Пять футов восемь дюймов, сто тридцать фунтов?[2]
Джулия поразилась точности его догадки. Видать, большая практика.
– Так что у меня преимущество в пять дюймов.
– Уверена, вы не забываете им пользоваться!
Он жизнерадостно рассмеялся. Она не давала ему спуску! Не только язык как бритва, но и головка быстро соображает. Именно то, что ему сейчас нужно.
– Мы зря теряем время, – уверенно заявил он.
– Нет. Это вы теряете время зря. Замечательно! Словесная дуэль с женщиной так скрашивает предварительный этап.
– Я никогда и ничего не теряю зря, – уверил он ее с серьезным видом. – По моей библии терять что-то зря – восьмой смертный грех.
– Но вы же сами ее писали!
Он снова рассмеялся. Ей никогда еще не приходилось встречать настолько физически ощутимого человека. Она чувствовала его всем своим существом, от корней волос до кончиков ногтей. Такого с ней никогда еще не бывало. Словно он сорвал с нее бинты и положил руки на нежную чувствительную кожу.
– Прелестно! – Он помолчал. – Почти так же прелестно, как прелестны вы сами. – Никакой реакции. – Вам не нравится, когда вам говорят, что вы прелестны? – Склоненная набок голова. – Ах да, понимаю, для вас это уже клише. Простите великодушно. Я такой ошибки снова не повторю. Не хочу, чтобы вы подумали, что я еще один назойливый мужик.
– Я вообще о вас не думаю, – уверила она его. – А теперь пропустите меня, пожалуйста.
– И потерять возможность достойно вам ответить? Ни за что.
– Тогда следите за мной.
– Я и занимаюсь этим весь вечер. Надеялся, что мы могли бы с вами пойти в какое-нибудь более интересное место.
– Я не собираюсь с вами никуда идти, – возразила Джулия.
За спиной Брэда кто-то произнес:
– Мы уходим к Аннабель, Брэд. Пойдешь с нами?
– Я знаю местечко куда лучше, где открыто допоздна, – твердо произнес Брэд.
– Нисколько не сомневаюсь. Пожалуйста, дайте мне пройти.
– Только если вы разрешите мне повести вас куда-нибудь.
Она поставила свой бокал на кирпичный парапет.
– Не советую вам никуда меня вести, – отрезала она. И прежде чем он успел ее остановить, проскользнула мимо, обдав его запахом духов – он узнал Шанель номер 19, – и скрылась в гуще гостей.
Только бы убежать. Джулия направилась к спальне, где были сложены пальто. Пока она искала свое, вошла брюнетка, которую она немного знала.
– Я видела, ты там с Брэдом разговаривала, – заметила она.
– Так вот кто это был?
Брюнетка огорченно рассмеялась.
– Здорово действует, верно? И так всегда. Но просто восхитительно, верно? Собираешься с ним покувыркаться?
– Я никогда этого не делаю, если у них ничего другого нет на уме.
– Анжела придет в ярость. Она-то думала, что пришила его к себе навечно.
– Этого иголкой не возьмешь, – медленно произнесла Джулия.
– Не поняла, – удивилась брюнетка.
– Он тоже не поймет, – ответила Джулия.
Но когда она вышла из спальни, он стоял, прислонившись к стене, и явно ждал ее.
Ситуация показалась Джулии забавной, и она рассмеялась.
– Вы очень мило смеетесь, – заметил он. – Подходяще для вашего голоса.
Ее смех напомнил ему те шоколадные конфеты, которые он всегда привозил матери: хрустящая внешняя оболочка, а внутри кисло-сладкая начинка. Одной было просто невозможно ограничиться.
Кто-то, проходя мимо, крикнул:
– До встречи в Бостоне, Брэд!
Он повернул голову, сверкнул улыбкой.
– Да… разумеется…
– Так вот вы откуда? – помимо воли заинтересовалась Джулия. – «Родина бобов и стручков»…
Снова смех.
– Верно. Но, вопреки словам поэта, я еще не разговаривал с Богом. Предоставляю это делать моей матери.
Джулия сделала последнюю попытку.
– Послушайте, у меня внизу машина.
– Оставьте ее. Я договорюсь, чтобы вам ее подогнали к дому.
